Вокруг яркого огня, разведенного прямо против ворот монастырских, больше всех кричали и коверкались нищие. Их радость была исступление; озаренные трепетным, багровым отблеском огня, они составляли первый
план картины; за ними всё было мрачнее и неопределительнее, люди двигались, как резкие, грубые тени; казалось, неизвестный живописец назначил этим нищим, этим отвратительным лохмотьям приличное место; казалось, он выставил их на свет как главную мысль, главную черту характера своей картины…
Неточные совпадения
Все это пока толпилось около Марфеньки. Она была центром
картины. Фигура Беловодовой отступила на второй
план и стояла одиноко.
Были такие моменты, когда Надежда Васильевна настолько увлекалась своими мыслями, что необыкновенно живо воспроизводила пред собой широкую
картину осуществившихся приваловских
планов, деятельной участницей и исполнительницей которых была она сама.
Крест и голова, вот
картина, лицо священника, палача, его двух служителей и несколько голов и глаз снизу, — все это можно нарисовать как бы на третьем
плане, в тумане, для аксессуара…
— Это что такое еще он выдумал? — произнес полковник, и в старческом воображении его начала рисоваться
картина, совершенно извращавшая все составленные им
планы: сын теперь хочет уехать в Москву, бог знает сколько там денег будет проживать — сопьется, пожалуй, заболеет.
К великому скандалу трех посетителей англичан, Елена хохотала до слез над святым Марком Тинторетта, прыгающим с неба, как лягушка в воду, для спасения истязаемого раба; с своей стороны, Инсаров пришел в восторг от спины и икр того энергичного мужа в зеленой хламиде, который стоит на первом
плане тициановского Вознесения и воздымает руки вослед Мадонны; зато сама Мадонна — прекрасная, сильная женщина, спокойно и величественно стремящаяся в лоно Бога-отца, — поразила и Инсарова и Елену; понравилась им также строгая и святая
картина старика Чима да Конельяно.
— Удовольствие от этих кружевниц все то же-с, только крику больше, — отвечал он услужливым людям, соблазнявшим его
картиною помпадурши, утопающей в батисте и кружевах. Затем он уже не возвращался более к этому
плану.
Поводом к этому открытию послужило следующее незначительное обстоятельство: Кипренский, проложив основные
планы портретов молодых девиц, продолжал свою художественную работу в большом секрете: он не хотел никого допускать в мастерскую, пока
картины не будут окончены.
У Егора Фомича для всякого было наготове ласковое словцо; он половину сплавщиков знал в лицо и теперь балагурил с ними с барским добродушием. Глядя на эту патриархальную
картину, завзятый скептик пролил бы слезы невольного умиления: делец и носитель великих промышленных
планов братался с наивными детьми народа — чего же больше?
— Ну, нет. Если ты приятель Дюрока, то, значит, и мой, а поэтому я присоединю тебя к нашему
плану. Мы все пойдем смотреть кое-что в этой лачуге. Тебе, с твоим живым соображением, это может принести пользу. Пока, если хочешь, сиди или смотри
картины. Поп, кто приехал сегодня?
Посмотрите на эти волшебные призраки, которые так очаровательно, так прихотливо, так безбрежно и широко слагаются перед ним в такой волшебной, одушевленной
картине, где на первом
плане, первым лицом, уж конечно, он сам, наш мечтатель, своею дорого2ю особою.
А теперь тем более не уступлю, что
картина наверно продастся; сюжет — из ходких и симпатичный: зима, закат; черные стволы на первом
плане резко выделяются на красном зареве.
На этом столе лежали грудой книги,
планы, бумаги, стоял отличный микроскоп, рядом с ним, в оловянной чашке с водой, копошилось и плавало что-то черное: мышь не мышь, таракан не таракан; окурки, рассыпанный табак, пустые гильзы и вата дополняли эту
картину.
— Покуда только, а на представление я приготовлю лакеев. Размещайте
картину сообразно вашему
плану.
Через день после спектакля, в неофициальном отделе славнобубенских губернских ведомостей на первом месте красовалась статейка под названием: «Благотворительный спектакль благородных любителей с живыми
картинами». Статейка эта умиленно отдавала дань признательности и восхищения всем участвовавшим; но на первом
плане, конечно, стояла ее превосходительство, супруга достойного начальника губернии, Констанция Александровна Гржиб-Загржимбайло.
Дым от папиросы на то только хорош, всегда думал Теркин, чтобы в его извивах видеть целый ряд приятных
картин или строить какую-нибудь комбинацию,
план действий, вроде как решаешь уравнение, когда алгебра тебе далась, и ты к задачам относишься, как к шахматам, с настоящим игрецким чувством.
Подлинная
картина или стихотворение не принадлежат уже к физическому
плану бытия, в них нет материальной тяжести, они входят в свободный космос.
Они втроем строили
планы будущего, рисовали
картины, одна другой заманчивее, предстоящей жизни в Москве зимой, а летом в тех или других вотчинах…