Неточные совпадения
Стародум. Оно и должно быть залогом благосостояния государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители
платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят
вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин.
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие
плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах
вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже
плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
Наказанный сидел в зале на угловом окне; подле него стояла Таня с тарелкой. Под видом желания обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и
вместо этого принесла ее брату. Продолжая
плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «ешь сама, вместе будем есть… вместе».
Она села к письменному столу, но,
вместо того чтобы писать, сложив руки на стол, положила на них голову и
заплакала, всхлипывая и колеблясь всей грудью, как
плачут дети.
Государству утраты немного, если
вместо меня сядет в канцелярию другой переписывать бумагу, но большая утрата, если триста человек не
заплатят податей.
Сковороды, про которую говорил Лебезятников, не было; по крайней мере Раскольников не видал; но
вместо стука в сковороду Катерина Ивановна начинала хлопать в такт своими сухими ладонями, когда заставляла Полечку петь, а Леню и Колю плясать; причем даже и сама пускалась подпевать, но каждый раз обрывалась на второй ноте от мучительного кашля, отчего снова приходила в отчаяние, проклинала свой кашель и даже
плакала.
Вместо ответа он увидел приближающееся к нему личико девочки и пухленькие губки, наивно протянувшиеся поцеловать его. Вдруг тоненькие, как спички, руки ее обхватили его крепко-крепко, голова склонилась к его плечу, и девочка тихо
заплакала, прижимаясь лицом к нему все крепче и крепче.
— Детскость какая! Пришла к генералу дочь генерала и —
заплакала, дурочка: ах, я должна застрелить вас, а — не могу, вы — друг моего отца! Татьяна-то Леонтьева, которая
вместо министра Дурново какого-то немца-коммивояжера подстрелила, тоже, кажется, генеральская дочь? Это уж какие-то семейные дела…
Райский решил
платить Вере равнодушием, не обращать на нее никакого внимания, но
вместо того дулся дня три. При встрече с ней скажет ей вскользь слова два, и в этих двух словах проглядывает досада.
— Нет-с, я ничего не принимал у Ахмаковой. Там, в форштадте, был доктор Гранц, обремененный семейством, по полталера ему
платили, такое там у них положение на докторов, и никто-то его вдобавок не знал, так вот он тут был
вместо меня… Я же его и посоветовал, для мрака неизвестности. Вы следите? А я только практический совет один дал, по вопросу Версилова-с, Андрея Петровича, по вопросу секретнейшему-с, глаз на глаз. Но Андрей Петрович двух зайцев предпочел.
Вместо ответа мальчик вдруг громко
заплакал, в голос, и вдруг побежал от Алеши. Алеша пошел тихо вслед за ним на Михайловскую улицу, и долго еще видел он, как бежал вдали мальчик, не умаляя шагу, не оглядываясь и, верно, все так же в голос
плача. Он положил непременно, как только найдется время, разыскать его и разъяснить эту чрезвычайно поразившую его загадку. Теперь же ему было некогда.
— Папа, не
плачь… а как я умру, то возьми ты хорошего мальчика, другого… сам выбери из них из всех, хорошего, назови его Илюшей и люби его
вместо меня…
Я ехал на другой день в Париж; день был холодный, снежный, два-три полена, нехотя, дымясь и треща, горели в камине, все были заняты укладкой, я сидел один-одинехонек: женевская жизнь носилась перед глазами, впереди все казалось темно, я чего-то боялся, и мне было так невыносимо, что, если б я мог, я бросился бы на колени и
плакал бы, и молился бы, но я не мог и,
вместо молитвы, написал проклятие — мой «Эпилог к 1849».
— Место? О-хо-хо!.. На подсудимую скамью
вместо себя али в острог? О нем давно острог-то
плачет.
По субботам к вотчиму десятками являлись рабочие продавать записки на провизию, которую они должны были брать в заводской лавке, этими записками им
платили вместо денег, а вотчим скупал их за полцены. Он принимал рабочих в кухне, сидя за столом, важный, хмурый, брал записку и говорил...
Купец, когда его секли, кричал: «Меня еще никогда не секли!» После экзекуции он смирился,
заплатил надзирателю и палачу и как ни в чем не бывало продолжает нанимать
вместо себя поселенца.
Хлебом арестант
платит тому, кто убирает камеру, кто работает
вместо него, кто мирволит его слабостям; хлебом он
платит за иголки, нитки и мыло; чтобы разнообразить свою скудную, крайне однообразную, всегда соленую пищу, он копит хлеб и потом меняет в майдане на молоко, белую булку, сахар, водку…
Он даже выказывает значительную степень великодушия, соглашаясь
платить за Большова 15 копеек
вместо 10-и и решаясь даже сам ехать к кредиторам, чтобы их упрашивать.
На другой день приезда моего в Москву (14 марта) комедиант Яковлев вручил мне твою записку из Оренбурга. Не стану тебе рассказывать, как мне приятно было получить о тебе весточку; ты довольно меня знаешь, чтоб судить о радости моей без всяких изъяснений. Оставил я Петербург не так, как хотелось,
вместо пяти тысяч достал только две и то после долгих и несносных хлопот.
Заплатил тем, кто более нуждались, и отправился на первый случай с маленьким запасом.
— Ах боже мой! Боже мой! что только они со мною делают! — произнесла
вместо ответа Агата и, опустившись на стул, поникла головою и
заплакала. — То уговаривают, то оставляют опять на эту муку в этой проклятой конуре, — говорила она, раздражаясь и нервно всхлипывая.
— Я бы ее, подлую, в порошок стерла! Тоже это называется любила! Если ты любишь человека, то тебе все должно быть мило от него. Он в тюрьму, и ты с ним в тюрьму. Он сделался вором, а ты ему помогай. Он нищий, а ты все-таки с ним. Что тут особенного, что корка черного хлеба, когда любовь? Подлая она и подлая! А я бы, на его месте, бросила бы ее или,
вместо того чтобы
плакать, такую задала ей взбучку, что она бы целый месяц с синяками ходила, гадина!
Вот и стал бы я,
вместо того, чтобы сам до всего доходить, прикащика за себя посылать, а прикащику-то
плати, да он же тебя за твои деньги продаст!
Что мог я сказать ей? Она стояла передо мною и глядела на меня — а я принадлежал ей весь, с головы до ног, как только она на меня глядела… Четверть часа спустя я уже бегал с кадетом и с Зинаидой взапуски; я не
плакал, я смеялся, хотя напухшие веки от смеха роняли слезы; у меня на шее,
вместо галстучка, была повязана лента Зинаиды, и я закричал от радости, когда мне удалось поймать ее за талию. Она делала со мной все, что хотела.
Если, говорю, я оставляю умирающего отца, так это нелегко мне сделать, и вы,
вместо того чтоб меня хоть сколько-нибудь поддержать и утешить в моем ужасном положении, вы вливаете еще мне яду в сердце и хотите поселить недоверие к человеку, для которого я всем жертвую!» И сама, знаешь, горько-горько
заплакала; но он и тут меня не пожалел, а пошел к отцу и такую штучку подвел, что если я хочу ехать, так чтоб его с собой взяла, заступником моим против тебя.
[
Вместо слов: «…которому она сама, своими руками, каждый год
платила, не стыдно было предать их?..» в рукописи было: «…не стыдно было, как Иуде какому-нибудь, продать их… тогда, как муж ее (это она уже добавляла по секрету), Семен Никитич, каждый год, из рук в руки,
платил ему полторы тысячи серебром, что в пятнадцать лет составляло 22 тысячи с половиной.
«Убьют, буду мучиться, страдать, и никто не
заплачет!» И всё это
вместо исполненной энергии и сочувствия героической жизни, о которой он мечтал так славно.
Ему странно казалось, как это все не ходят сонные, как он, не
плачут и,
вместо того чтоб болтать о погоде, не говорят о тоске и взаимных страданиях, а если и говорят, так о тоске в ногах или в другом месте, о ревматизме или геморрое.
Нужно было даже поменьше любить его, не думать за него ежеминутно, не отводить от него каждую заботу и неприятность, не
плакать и не страдать
вместо его и в детстве, чтоб дать ему самому почувствовать приближение грозы, справиться с своими силами и подумать о своей судьбе — словом, узнать, что он мужчина.
Эксплуататор-хозяин нас при расчете обсчитал,
вместо тридцати долларов по условию
заплатил мне восемь, а ему пятнадцать; тоже и бивали нас там не раз.
Передонову было досадно, что здесь смеются: мальчишку пороть надо, а он сестру забавляет
вместо того, чтобы каяться да
плакать.
Генерал, когда что ему не нравилось, ни перед кем не стеснялся: визжал, как баба, ругался, как кучер, а иногда, разорвав и разбросав по полу карты и прогнав от себя своих партнеров, даже
плакал с досады и злости, и не более как из-за какого-нибудь валета, которого сбросили
вместо девятки.
Начальница швей была очень довольна ее строчкой,
заплатила ей почти все, что следовало по уговору, и звала к себе напиться чаю,
вместо которого потчевала розовым пивом; она очень приглашала бедную девушку переехать к себе, но какой-то внутренний ужас остановил Софи, и она отказалась.
Вместо ответа Алексей закрыл руками лицо и горько
заплакал.
А"мерзавец"между тем продолжает:"Нынче все так: пропаганды проповедуют да иностранные образцы вводить хотят, а позвольте узнать, где корень-причина зла?"Кабы я умен был, мне бы
заплатить, да и удрать, а я,
вместо того, рассердился.
Я не ожидал, что эти слова и этот
плач произведут на Орлова такое сильное впечатление. Он покраснел, беспокойно задвигался в кресле, и на лице его
вместо иронии показался тупой, мальчишеский страх.
Галчиха. Думаю, куда его деть?.. Держать у себя — так еще будут ли
платить… сумлевалась. Уж запамятовала фамилию-то… муж с женой, только детей бог не дал. Вот сама-то и говорит: достань мне сиротку, я его
вместо сына любить буду. Я и отдала; много я с нее денег взяла… За воспитанье, говорю, мне за два года не плочено, так
заплати!
Заплатила. Потом Григорью… как его… да, вспомнила, Григорью Львовичу и сказываю: так и так, мол, отдала. И хорошо, говорит, и без хлопот. Еще мне же зелененькую пожаловал.
Лет через десять из Ханова выработался недюжинный актер. Он женился на молодой актрисе, пошли дети. К этому времени положение актеров сильно изменилось к лучшему.
Вместо прежних бродячих трупп, полуголодных, полураздетых,
вместо антрепренеров-эксплуататоров, игравших в деревянных сараях, явились антрепренеры-помещики, получавшие выкупные с крестьян. Они выстроили в городах роскошные театры и наперебой стали приглашать актеров,
платя им безумные деньги.
Агния. Не
заплачьте перед хозяином,
вместо войны-то!
То, о чем надо всегда
плакать, вспоминая. Царь, награждающий царствами и думающий, что он только улыбнулся; блаженное существо, светлейший властелин, думающий, что он только поцеловал, а
вместо того дающий бессмертную радость, — о, глупый Саша! Каждый день готова я терпеть муки рождения, чтобы только видеть, как ты вот ходишь и говоришь что-то невыносимо-серьезное, а я не слушаю! Не слушаю!
Долго ждала красавица своего суженого; наконец вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился призрак первого жениха и лег с новобрачными в постель; «она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляющий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей — где на месте сердца у него была кровавая рана; призвали попа со крестом и святой водою; и выгнали опоздавшего гостя; и выходя он
заплакал, но
вместо слез песок посыпался из открытых глаз его.
Требовалось завести новые панталоны,
заплатить сапожнику старый долг за приставку новых головок к старым голенищам, да следовало заказать швее три рубахи, да штуки две того белья, которое неприлично называть в печатном слоге, — словом, все деньги совершенно должны были разойтися; и если бы даже директор был так милостив, что
вместо сорока рублей наградных определил бы сорок пять или пятьдесят, то всё-таки останется какой-нибудь самый вздор, который в шинельном капитале будет капля в море.
Ивану Ильичу хочется
плакать, хочется, чтоб его ласкали и
плакали над ним, и вот приходит товарищ, член Шебек, и
вместо того, чтобы
плакать и ласкаться, Иван Ильич делает серьезное, строгое, глубокомысленное лицо и по инерции говорит свое мнение о значении кассационного решения и упорно настаивает на нем.
Но тут же выпросили у батеньки позволение торговаться с паном Кнышевским за наше обучение — и после долгого торга положили:
вместо сорока алтын (120 коп.) от ученика
платить по четыре золотых (80 коп.) и по мешку пшеничной муки за выучку Киевской грамотки с заповедями; грамотки должны быть наши.
— Вот то-то и оно. Посмотрели бы вы теперь в синагоге: там тоже жидов видимо-невидимо! Толкутся,
плачут, кричат так, что по всему городу слышно, от заставы и до заставы. А где толкун мошкары толчется, туда, известно, и птица летит. Дурак бы был и Хапун, если бы стал
вместо того по лесам да по селам рыскать и высматривать. Ему только один день в год и дается, а он бы его так весь и пролетал понапрасну. Еще в которой деревне есть жид, а в которой, может, и не найдется.
Граф. И действительно нет!.. Хоть бы взять с той же молодежи: разве можно ее сравнить с прежней молодежью?.. Между нами всегда было, кроме уж желания трудиться, работать, некоторого рода рыцарство и благородство в характерах, а теперь вот они в театре накричат и набуянят, и
вместо того, чтобы за это бросить,
заплатить тысячи две — три, они лучше хотят идти к мировому судье под суд: это грошевики какие-то и алтынники!
Бывало, этой думой удручен,
Я прежде много
плакал и слезами
Я жег бумагу. Детский глупый сон
Прошел давно, как туча над степями;
Но пылкий дух мой не был освежен,
В нем родилися бури, как в пустыне,
Но скоро улеглись они, и ныне
Осталось сердцу,
вместо слез, бурь тех,
Один лишь отзыв — звучный, горький смех…
Там, где весной белел поток игривый,
Лежат кремни — и блещут, но не живы!
Завод, по слухам, идет шибко и в большом объеме, только, изволите видеть, от англичанина, а наш молодец всего в восьмой части; лес губится, как только возможно:
вместо одной, по предположению, просеки в год валяют по пяти, мужиков с этой заготовкой и подвозкой дров от хлебопашества отвели,
платят им за это чистыми деньгами, они эти деньги пропивают.
Брат, однако, ее и в этом потешил, нанял, ни много ни мало, за восемьсот рублей француженку — рябая этакая девка, из себя нехорошая, но умная и, главное, хитрая; сразу смекнула, в чем дело, и давай вместе с маменькой баловать Митеньку; ну и бесподобно, значит; «не гувернантка, а друг дома», рассказывается всем; другу дома, стало быть, надобно
платить вместо восьмисот тысячу.
— Земля по закону — господская, и вы если не хотите сносить с нее усадьбу, должны выкуп
платить по соглашению. Затем, перехожу я к душевому наделу: для вас же, дураков, для вашей же собственной пользы и выгоды, чтобы вам же облегчение сделать,
вместо платежа за землю по душевому наделу, вам пока предлагают работу, то есть замену денег личным трудом, а не барщину, и ведь это только пока.
Калерии Ивановне, как даме, делалась маленькая уступка:
вместо двугривенного она могла
платить поцелуем.