Неточные совпадения
— У меня нашлись общие знакомые с старухой Премировой. Славная старушка. Но ее
племянница — ужасна! Она всегда такая грубая и мрачная? Она не говорит, а стреляет из плохого ружья. Ах, я забыла: она дала мне
письмо для тебя.
В
письме от 31 декабря 1841 г. к
племяннице Н. Г. Глинке (по мужу — Одынец) он заявлял: «Люблю жену всей душою, но мои поступки… она совершенно превратно толкует…
Пославши ко всем
письма от одного числа, к одной двоюродной
племяннице послал уже на завтрашний день.
Я прочитала ваше
письмо сама, а потом местами прочитала его моей дочери Лине и
племяннице Авроре, которую мать прислала ко мне из Курляндии для того, чтобы я прошла с нею высший курс английского языка и вообще закончила образование, полученное ею в пансионе.
— Я получил от нее
письмо, — отвечал майор, вручая ей листочек, на котором Катерина Астафьевна извещала, что она, доехав до Москвы, искала здесь Ларису совершенно понапрасну и потом отправилась в Петербург, где надеялась отыскать
племянницу, но тоже опять ошиблась.
По получении
письма Милицы перед бегством ее на театр военных действий, старуха сразу поняла и оценила благородный порыв юной
племянницы и в тайне своего сердца не осудила ее.
— Отвезти
письмо брату и фотографические виды
племяннице.
Говорилось в
письме о предшествовавшем катастрофе сватовстве князя Сергея Сергеевича, на которое выразила полное свое согласие покойная княгиня Васса Семеновна, сватовстве, объявление о котором, конечно, теперь отложено на время годичного траура и о котором
племянница просила дядю сохранить тайну.
Князь, исполняя желание своего любимца, придумал несколько таких, якобы неотложных поручений, в числе которых было отвезти
письмо брату, а
племяннице несколько снятых недавно приглашенным фотографом видов с усадьбы и окружающих ее живописных мест.
Сильно поэтому, почти до болезни, встревожило Сергея Сергеевича
письмо его
племянницы княжны Людмилы Васильевны Полторацкой, которая в ярких красках описывала ему обрушившееся на нее несчастье — трагическую смерть ее матери, а его сестры, и служанки-подруги — Тани.
В тот день, когда граф пришел к такому выводу, он тотчас же сделал распоряжение возвратить в барский дом Таню, считавшуюся
племянницей покойной Минкиной, сосланную им же сгоряча на скотный двор. Девочке шел в то время четырнадцатый год. В том же
письме Алексей Андреевич приказал взять из кладовой и повесить портрет Настасьи Федоровны на прежнее место.
Вдруг в один прекрасный день Марья Петровна получила
письмо от своей
племянницы Глаши. Эта Глаша была девушка лет девятнадцати, круглая сирота, дочь покойной сестры Марьи Петровны. Года четыре тому назад Марья Петровна, к которой девочку привезли из деревни, пристроила ее в услужение к одной старой барыне, жившей в их приходе. Более года Глаша жила у барыни, затем вдруг сбежала, и Марья Петровна потеряла ее из виду.
Престарелая красавица была угнетаема потребностью делиться своими успехами в свете и неожиданно прислала неграмотной Праше
письмо, в котором извещала ее, что из двух киевских старцев Зинаиды Павловны один, «слепой», вышел из их компании и, найдя себе в Киеве
племянницу, уехал с нею жить в Воронеж, а зато другой старец, «кривоустый», так Зинаиде покорился, что «поженился на ней законным браком».
— Соня, — сказала графиня, поднимая голову от
письма, когда
племянница проходила мимо нее. — Соня, ты не напишешь Николиньке? — сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз, Соня прочла всё, чтò разумела графиня под этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.