Неточные совпадения
Он был так беден, как нельзя уже быть беднее. Жил в каком-то чуланчике, между
печкой и дровами,
работал при свете плошки, и если б не симпатия товарищей, он не знал бы, где взять книг, а иногда белья и платья.
В усадьбе и около нее с каждым днем становится тише; домашняя припасуха уж кончилась, только молотьба еще в полном ходу и будет продолжаться до самых святок. В доме зимние рамы вставили,
печки топить начали; после обеда, часов до шести, сумерничают, а потом и свечи зажигают; сенные девушки уж больше недели как уселись за пряжу и
работают до петухов, а утром, чуть свет забрезжит, и опять на ногах. Наконец в половине октября выпадает первый снег прямо на мерзлую землю.
— Пропащее это дело, ваша фабрика, — проговорил, наконец, Морок, сплевывая на горевший в
печке огонь. Слепень постоянно день и ночь палил даровые заводские дрова. — Черту вы все-то
работаете…
— Ничего-с, сначала было поленивался, все на
печке лежал; но я тоже стал ему говорить, что другие дворовые обижаются: «Что, говорят, мы
работаем, а он — нет!» Я, говорю, братец мой, поэтому месячины тебе выдавать не стану. Испугался этого, стал
работать.
Оно, пожалуй, и нельзя было: в октябре холодно, а теплого платья был один тулуп на всех семерых; но зато можно было греться детям бегая, а большим
работая, и тем и другим — взлезая на
печку, где было до 40 градусов тепла.
— Врут-то, врут доктора, да не очень, — вздохнула тетушка. — Петр Андреич покойничек потерял глаза. Так же вот, как ты, день-деньской
работал на заводе около горячей
печки и ослеп. Глаза не любят жара. Ну, да что толковать? — встрепенулась она. — Пойдем выпьем! С праздничком вас поздравляю, голубчики мои. Ни с кем не пью, а с вами выпью, грешница. Дай бог!
Три недели она
работала, как и все, у своей
печки, ссорилась с соседками, кричала на двоих оставшихся детей и внезапно, когда никто этого не ожидал, потеряла рассудок.
Работать у нас было некому; мать моя всегда жаловалась от живота, а бабушка — от головы и всегда была около
печки.
— За дело, не беспокойтесь, милейшая. Зря не обидим никого. Эта негодница Лихарева
работать не захотела. А когда я ее заставлять стала, палец себе наколола до крови нарочно, чтобы настоять на своем… Ну, вот я ее и послала к
печке. Пусть постоит да поразмыслит на досуге, хорошо ли так поступать!
В двух светлых комнатах стояли койки. Старухи были одеты в темные холщовые сарафаны. Иные сидели на койках и
работали или бродили, две лежали лицом к стене и одна у
печки, прямо на тюфяке, разостланном по полу, босая, в одной рубахе.
Так старики учат!» Он и на деревне
работает, — пашет землю у вдовы, сам складывает ей
печку.