Неточные совпадения
— Сегодня — пою! Ой, Клим, страшно! Ты придешь? Ты — речи народу говорил? Это тоже страшно? Это должно быть страшнее, чем петь! Я ног под собою не слышу, выходя на публику, холод в спине, под ложечкой — тоска! Глаза, глаза, глаза, — говорила она, тыкая пальцем в воздух. — Женщины — злые, кажется, что они проклинают меня, ждут, чтоб я сорвала голос,
запела петухом, — это они потому, что каждый мужчина хочет изнасиловать меня, а им — завидно!
Часов в 8 утра вдруг все
петухи разом
запели.
Между прочим, и по моему поводу, на вопрос матушки, что у нее родится, сын или дочь, он
запел петухом и сказал: «Петушок, петушок, востёр ноготок!» А когда его спросили, скоро ли совершатся роды, то он начал черпать ложечкой мед — дело было за чаем, который он пил с медом, потому что сахар скоромный — и, остановившись на седьмой ложке, молвил: «Вот теперь в самый раз!» «Так по его и случилось: как раз на седьмой день маменька распросталась», — рассказывала мне впоследствии Ульяна Ивановна.
— Это на Басманной. А это Ольховцы… — пояснил вожатый. И вдруг
запел петухом: — Ку-ка-ре-ку!..
«Кто поселится в этом подземелье, о том и
петух не
запоет», — говорит каменщик, сгибаясь под тяжелой ношей.
Им ответ держал премудрый царь: «Я еще вам, братцы, про то скажу: у нас Кит-рыба всем рыбам мать: на трех на китах земля стоит; Естрафиль-птица всем птицам мати; что живет та птица на синем море; когда птица вострепенется, все синё море всколебается, потопляет корабли гостиные, побивает суда поморские; а когда Естрафиль вострепещется, во втором часу после полунощи,
запоют петухи по всей земли, осветится в те поры вся земля…»
Сам же старый Пизонский, весь с лысой головы своей озаренный солнцем, стоял на лестнице у утвержденного на столбах рассадника и, имея в одной руке чашу с семенами, другою погружал зерна, кладя их щепотью крестообразно, и, глядя на небо, с опущением каждого зерна, взывал по одному слову: „Боже! устрой, и умножь, и возрасти на всякую долю человека голодного и сирого, хотящего, просящего и производящего, благословляющего и неблагодарного“, и едва он сие кончил, как вдруг все ходившие по пашне черные глянцевитые птицы вскричали, закудахтали куры и
запел, громко захлопав крылами, горластый
петух, а с рогожи сдвинулся тот, принятый сим чудаком, мальчик, сын дурочки Насти; он детски отрадно засмеялся, руками всплескал и, смеясь, пополз по мягкой земле.
Запели петухи сырыми голосами, закаркали вороны, в монастыре ударили к заутрене, — маленький колокол кричал жидко и неубедительно.
— И, нет, Мемнон Филиппович! — возразил один из гостей. — Татьяна сказывала, что боярышня
запела петухом.
И Докучаев
запевал своим высоким, но уже надтреснутым голосом. Дойдя до своей любимой арии Торопки, на высокой ноте обязательно
петуха запускал и замолкал сконфуженно.
«Вот подлый чертяка, — подумал про себя мельник, прячась получше за явором, — только мучает бедного жида! А там, гляди, и
петухи еще
запоют…»
Хозяйка по ночам будила работниц и, как
запоют петухи, сажала за дело. Работницам тяжело показалось, и они вздумали убить
петуха, чтобы не будил хозяйки. Убили, им стало хуже: хозяйка боялась проспать и еще раньше стала поднимать работниц.
Вскочил блаженненький с могилы, замахал руками, ударяя себя по бедрам ровно крыльями,
запел петухом и плюнул на ребенка. Не отерла мать личика сыну своему, радость разлилась по лицу ее, стала она набожно креститься и целовать своего первенца. Окружив счастливую мать, бабы заговорили...
Кардинал коротко взмахнул крылышками, засмеялся, похлопал себя по коленке и снова застыл в любовном созерцании Моего носа. Это немое обожание, на которое Я отвечал удвоенной страстью, начало приводить Меня в очень странное состояние. Я нарочно рассказываю тебе так подробно, чтобы ты понял Мое желание в эту минуту пойти колесом,
запеть петухом, рассказать наилучший арканзасский анекдот или попросту предложить его преосвященству снять сутану и дружески поиграть в чехарду!
И после этого раза тотчас же
запел петух, и Петр, взглянув издали на Иисуса, вспомнил слова, которые он сказал ему на вечери…
— Изволь. Только ведь за это ты должен отдать мне свою душу! Пока
петухи еще не
запели, иди и подпиши вот на этой бумажке, что отдаешь мне свою душу.
Впрочем, о чудачествах графа Александра Васильевича знали уже в Фридрихсгаме. По городу ходило о нем множество рассказов. Говорили, что однажды, среди разговора с одним из высших лиц города, Александр Васильевич вдруг остановился и
запел петухом.
Тут он хлопнул руками и
запел петухом. В тот же день граф перебрался в одну небольшую комнатку и предоставил свою квартиру в распоряжение хозяйки.
На него смотрели собравшиеся вокруг рассадника куры и утки, и красный золотошейкий
петух, и звонкие воробьи, сидевшие на рябинах, и все они, прослушав эту молитву, разом
запели на своих языках: аллилуйя.
Было очень тихо. Далеко на востоке
запели петухи. Им откликнулись ближе, пение росло и медленно, плавно приближалось. На деревне звонко
запел молодой
петух. Где-то близко, за домом, как будто запоздав и испуганно встрепенувшись, хрипло заорал совсем, должно быть, старый
петух. Отовсюду кругом вперебой неслось...