Работали
перья писцов, и, понюхивая табак, трудились казусные головы, любуясь, как художники, крючковатой строкой.
Неточные совпадения
— В Москве, сударь! в яме за долги года с два высидел, а теперь у нотариуса в
писцах, в самых, знаете, маленьких… десять рублей в месяц жалованья получает. Да и какое уж его писанье! и перо-то он не в чернильницу, а больше в рот себе сует. Из-за того только и держат, что предводителем был, так купцы на него смотреть ходят. Ну, иной смотрит-смотрит, а между прочим — и актец совершит.
Вот этот-то почтеннейший сослуживец Владимира, месяца через три после его определения, окончив пересмотр перебеленных бумаг и задав нового корма
перьям четырех
писцов, вынул свою серебряную табакерку с чернью, поднес ее помощнику и прибавил...
Скрыпя
перьями и шелестя, как мыши, бумагами, писала канцелярия Приказа доклады, исходящие. Наружная дверь беспрестанно отворялась. Сначала было ввалился в нее мужик в овчинном полушубке, которому, впрочем, следовало идти к агенту общества «Кавказ», а он, по расспросам, попал в Приказ.
Писцы, конечно, сейчас же со смехом прогнали его.
Когда я назвал свою фамилию и сказал, что явился по приглашению, один из
писцов медленно положил
перо на раскрытую ведомость, оглядел с ног до головы мою фигуру в полуякутском костюме и поднялся с своего места. Впрочем, подойдя к закрытой двери, он остановился и с оттенком нерешительности оглянулся на другого. Тот кивнул головой и сказал, склоняясь над бумагой...