Неточные совпадения
Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался,
переходя от объяснений к различным эпизодам,
в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип
лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих
переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия
в действительность, а действительность —
в образы своей фантазии.
Вода
в реке стояла на прибыли, и потому вброд ее
перейти было нельзя. У китайцев нашлась небольшая
лодка. Мы перевезли
в ней седла и грузы, а коней переправили вплавь.
Нашу карету и повозку стали грузить на паром, а нам подали большую косную
лодку, на которую мы все должны были
перейти по двум доскам, положенным с берега на край
лодки; перевозчики
в пестрых мордовских рубахах, бредя по колени
в воде, повели под руки мою мать и няньку с сестрицей; вдруг один из перевозчиков, рослый и загорелый, схватил меня на руки и понес прямо по воде
в лодку, а отец пошел рядом по дощечке, улыбаясь и ободряя меня, потому что я, по своей трусости, от которой еще не освободился, очень испугался такого неожиданного путешествия.
Через час завидел он обетованный уголок, встал
в лодке и устремил взоры вдаль. Сначала глаза его отуманились страхом и беспокойством, которое
перешло в сомнение. Потом вдруг лицо озарилось светом радости, как солнечным блеском. Он отличил у решетки сада знакомое платье; вот там его узнали, махнули платком. Его ждут, может быть, давно. У него подошвы как будто загорелись от нетерпения.
— Нет, господин проезжий, — отвечал старик, махнув рукою, — не видать мне таких удальцов, какие бывали
в старину! Да вот хоть для вашей бы милости
в мое время тотчас выискался бы охотник
перейти на ту сторону и прислать с перевозу большую
лодку; а теперь небойсь — дожидайтесь! Увидите, если не придется вам ночевать на этом берегу. Кто пойдет за
лодкою?
Привязав челнок к
лодке, Захар и Гришка ловко перебрались
в нее; из
лодки перешли они на плоты и стали пробираться к берегу, придерживаясь руками за бревна и связи, чтобы не скатиться
в воду, которая с диким ревом набегала на плоты, страшно сшибала их друг с другом и накренивала их так сильно, что часто одна половина бревен подымалась на значительную высоту, тогда как другая глубоко уходила
в волны.
Они ударили по рукам, и я тут же на листке, вырванном из записной книжки, наскоро написал условие, буквы которого расплывались от снега. Фрол тщательно свернул мокрую бумажку и сунул
в голенище. С этой минуты он становился обладателем хорошей
лодки, единственного достояния Микеши, которому
в собственность
переходила старая тяжелая
лодка Фрола.
В глазах старого ямщика светилась радость, тонкие губы складывались
в усмешку. Очевидно, теперь он имел еще больше оснований считать Микешу полоумным…
Несется косная по тихому лону широкой реки, вода что зеркало, только и струится за рулем, только и пенится что веслами. Стих городской и ярманочный шум, настала тишь,
в свежем прохладном воздухе не колыхнет. Петр Степаныч передал руль кормщику и
перешел к носу
лодки. Шепнул что-то песенникам, и тотчас залился переливчатыми, как бы дрожащими звуками кларнет, к нему пристал высокий тенор запевалы, песенники подхватили, и над широкой рекой раздалась громкая песня...
За это время
лодки разделились. Мы
перешли к правому берегу, а женщина свернула
в одну из проток. К сумеркам мы достигли устья реки Люундани, по соседству с которой, немного выше, стояли две юрты. Дальше мы не пошли и тотчас стали устраивать бивак.
Река Дынми небольшая, но она разбивается на много проток, которые летом из-за их засоренности должны очень мешать плаванию на
лодках, но теперь, зимой, они облегчали наш путь, давая возможность без труда
переходить из одной протоки
в другую, пересекать петли реки
в любом месте и т. д.
Двадцать девятого утром явились гольды. Утренний чай не отнял у нас много времени. Собрав все имущество, мы
перешли на берег и разместились
в лодках.
И люди христианского мира живут, как животные, руководствуясь
в своей жизни одними личными интересами и борьбой друг с другом, тем только отличаясь от животных, что животные остаются с незапамятных времен с тем же желудком, когтями и клыками; люди же
переходят и всё с большей и большей быстротой от грунтовых дорог к железным, от лошадей к пару, от устной проповеди и письма к книгопечатанию, к телеграфам, телефонам, от
лодок с парусами к океанским пароходам, от холодного оружия к пороху, пушкам, маузерам, бомбам и аэропланам.