Неточные совпадения
Так, томимый голодом
в изнеможении засыпает и видит
перед собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные
дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся — мечта исчезает… остается удвоенный голод и отчаяние!
— Знаю, что острижете, — грубо проговорил Лепешкин, вынимая толстый бумажник. — Ведь у тебя голова-то, Иван Яковлич, золотая, прямо сказать, кабы не дыра
в ней… Не стоял бы ты на коленях
перед мужиком, ежели бы этих своих глупостев с женским полом не выкидывал. Да… Вот тебе деньги, и чтобы завтра они у меня на столе лежали. Вот тебе мой сказ, а векселей твоих
даром не надо, — все равно на подтопку уйдут.
Билеты для входа
в Собрание давались двоякие: для членов и для гостей. Хотя последние стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась,
в большинстве случаев, проходить
даром. Так как дядя был исстари членом Собрания и его пропускали
в зал беспрепятственно, то он
передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди, то вышел бы изрядный скандал.
Только шинкарь не так-то был щедр на слова; и если бы дед не полез
в карман за пятью злотыми, то простоял бы
перед ним
даром.
Нужно быть хорошим художником, чтобы
передать благородное и полное, едва ли не преимущественно нашей русской женщине свойственное выражение лица Лизы, когда она, сидя у окна, принимала из рук Помады одну за друг гой ничтожные вещицы, которые он вез как некое бесценное сокровище, хранил их паче зеницы ока и теперь ликовал нетерпеливо, принося их
в дар своему кумиру.
Вероятно, он приехал с тем, чтоб оглядеть местность, разузнать положение и, вероятно, крепко рассчитывал на действие этих десяти тысяч рублей
перед нищею и оставленною всеми Наташей. Низкий и грубый, он не раз подслуживался графу N, сластолюбивому старику,
в такого рода делах. Но он ненавидел Наташу и, догадавшись, что дело не пошло на лад, тотчас же переменил тон и с злою радостию поспешил оскорбить ее, чтоб не уходить по крайней мере
даром.
Говорят,
перед смертью она получила
дар прозорливства и предсказала, что
в квартире ее поселится Балалайкин.
Так пишет даровитый, искренний, одаренный тем проникновением
в сущность предмета, которое составляет сущность поэтического
дара, писатель. Он выставляет
перед нами всю жестокость противоречия сознания людей и деятельности и, не разрешая его, признает как бы то, что это противоречие должно быть и что
в нем поэтический трагизм жизни.
Варвара, мстя Передонову за испытанные до свадьбы страхи, иногда поддакивала ему и утверждала его этим
в убеждении, что его причуды не
даром. Она говаривала ему, что у него много врагов, да и как-де ему не завидовать? Не раз говорила она, дразня Передонова, что уж наверное на него донесли, обнесли его
перед начальством да
перед княгинею. И радовалась, что он, видимо, трусил.
Я принял обязанность
в устном слове изобразить
перед вашим превосходительством эти скромные, но горячие
дары, которые безмолвно, но красноречиво пламенеют
в наших сердцах.
Дальше
в этой думке рассказывается о том, как турки, не осилив Почаевской лавры приступом, порешили взять ее хитростью. С этой целью они послали, как будто бы
в дар монастырю, огромную свечу, начиненную порохом. Привезли эту свечу на двенадцати парах волов, и обрадованные монахи уже хотели возжечь ее
перед иконой Почаевской Божией матери, но Бог не допустил совершиться злодейскому замыслу.
Удобный миг настал!.. теперь иль никогда.
Теперь я все свершу, без страха и труда.
Я докажу, что
в нашем поколенье
Есть хоть одна душа,
в которой оскорбленье,
Запав, приносит плод… О! я не их слуга,
Мне поздно
перед ними гнуться…
Когда б, крича, пред них я вызвал бы врага,
Они б смеялися… теперь не засмеются!
О нет я не таков… позора целый час
На голове своей не потерплю я
даром.
Параша. Слышал ты, слышал?
Даром я, что ль,
перед тобой сердце-то из груди вынимала? Больно ведь мне это, больно! Не болтаю я пустяков! Какой ты человек? Дрянной ты, что ли? Что слово, что дело — у меня все одно. Ты меня водишь, ты меня водишь, — а мне смерть видимая. Мука нестерпимая, часу мне терпеть больше нельзя, а ты мне: «Когда бог даст; да
в Москву съездить, да долги получить»! Или ты мне не веришь, или ты дрянь такая на свет родился, что глядеть-то на тебя не стоит, не токмо что любить.
Очевидно было, что устранение моих денег из первоначального их помещения не прошло ему
даром и что
в его жизнь проникло новое начало, дотоле совершенно ей чуждое. Это начало — всегдашнее, никогда не оставляющее, человека, совершившего рискованное предприятие по присвоению чужой собственности, опасение, что вот-вот сейчас все кончится, соединенное с чувством унизительнейшей зависимости вот от этого самого Гаврюшки, который
в эту минуту
в такой нахальной позе стоял
перед ним.
— Чем жить
даром, не лучше ли постараться
передать другим, что я знаю: может быть, они извлекут из моих познаний хотя некоторую пользу. Способности мои недюжинные же наконец, языком я владею… Вот я и решился посвятить себя этому новому делу. Хлопотно мне было достать место; частных уроков давать я не хотел;
в низших училищах мне делать было нечего. Наконец мне удалось достать место преподавателя
в здешней гимназии.
Лунный камень, бледный и кроткий, как сияние луны, — это камень магов халдейских и вавилонских.
Перед прорицаниями они кладут его под язык, и он сообщает им
дар видеть будущее. Он имеет странную связь с луною, потому что
в новолуние холодеет и сияет ярче. Он благоприятен для женщины
в тот год, когда она из ребенка становится девушкой.
Перед судом ума сколь, Каченовский, жалок
Талантов низкий враг, завистливый зоил!
Как оный вечный огнь пред алтарем весталок,
Так втайне вечный яд,
дар лютых адских сил,
В груди несчастного неугасимо тлеет.
Брачные отношения были разобраны ими
в самых мельчайших подробностях: много, конечно, Варвара Александровна, обладающая таким умом, высказала глубоких и серьезных истин; много
в герой мой, тоже обладавший
даром слова, сделал прекрасных замечаний; но я не решаюсь
передать во всей подробности разговор их, потому что боюсь утомить читателя, и скажу только, что Хозаров отобедал у Мамиловой и уехал от нее часу
в шестом.
— Разе не жалко? Брата рòдного сын. Мало того, что жалко, еще злодеем меня
перед ним изделали. Вложила ему
в голову его хозяйка, чтò ль, бабочка хитрая,
даром что молода, что у нас деньги такие, что купить некрута осилим. Вот и укоряет меня. А как жалко малого-то!..
Почему я так ему понравился, уж не умею сказать. Должно быть, общая у нас судьба была, и потому тянуло нас друг к другу. Стали мы с ним как будто от прочих товарищей уединяться. И все у нас разговор об одном, все об одном. И наконец мы оба
в этих разговорах последний стыд потеряли. Некоторым образом вроде как голые ходили друг
перед другом. Настоящего слова еще не сказали, но уже чувствовали, что нам
даром не разойтись.
«Да и то, — говорю, — еще много. У меня, — говорю, — купец знакомый у Пяти Углов живет, так тот разменяет рубль на копейки и по копеечке
в воскресенье и раздает. „Все равно, — говорит, — сто добрых дел выходит
перед Богом“. Но чтоб пятьдесят рублей, как тебе нужно, — этого, — говорю, — я думаю, во всем Петербурге и человека такого нет из богачей, чтобы
даром дал».
— А то как же? — ответила знахарка. — Без креста, без молитвы ступить нельзя!.. Когда травы сбираешь, корни копаешь — от Господа
дары принимаешь… Он сам тут невидимо
перед тобой стоит и ангелам велит помогать тебе… Велика тайна
в том деле, красавица!.. Тут не суетное и ложное — доброе, полезное творится, — Богу во славу, Божьему народу во здравие, от лютых скорбей во спасение.
Ширяев, Евграф Иванович, мелкий землевладелец из поповичей (его покойный родитель о. Иоанн получил
в дар от генеральши Кувшинниковой 102 десятины земли), стоял
в углу
перед медным рукомойником и мыл руки. По обыкновению, вид у него был озабоченный и хмурый, борода не чесана.
— Слушай, кунак [Кунак — друг, приятель.] Магомет, — вырвалось у него
в одну из таких бесед, — тебе нечего беспокоиться за твою дочь: она счастлива, ей хорошо здесь, наша вера стала ей родной и близкой. Да и поправить сделанного нельзя… Не беспокой же ты
даром мою княгиню. Видит Бог, она не переставала быть тебе покорной дочерью.
Передай это своему мулле, и пусть он поменьше заботится о нас, да поусерднее молится Аллаху.
Всё это было похоже на вдохновение уж и потому, что продолжалось недолго. Васильев скоро устал. Лондонские, гамбургские, варшавские своею массою давили его, как горы давят землю; он робел
перед этой массой, терялся; вспоминал он, что у него нет
дара слова, что он труслив и малодушен, что равнодушные люди едва ли захотят слушать и понимать его, студента-юриста третьего курса, человека робкого и ничтожного, что истинное апостольство заключается не
в одной только проповеди, но и
в делах…
Великий князь, принимая от каждого боярина хлеб-соль, давал
в знак милости своей целовать свою руку [Великий князь Иоанн III первый ввел
в обыкновение целование монаршей руки.] и ставил
дары перед собою на стол.
Эти советы не пропали
даром, и четырнадцатилетний царь вдруг созвал бояр и
в первый раз явился
перед ними грозным повелителем.
— А вот тут
в заявлении сказано, что ты
перед дракой, три дня тому обратно, грозился, что ему
даром не пройдет чегой-то такое. За что ты ему грозился?
Цветники, со вкусом расположенные и хорошо содержанные; небольшой плодовитый сад,
в котором каждое дерево росло бодро и сильно, будто
в соревновании одно
перед другим, как члены юного, мужающего народа; зеленые пажити, на которых ходили тучные коровы; стоки, проведенные с высот; исправные водохранилища; поля, обещающие богатую жатву; работники, непраздные, чисто одетые и наделенные
дарами здоровья, трудолюбия и свободы, — все показывало, что обладатель этого поместья любил жить порядочно и приятно.
Тот, кто не исполняет своего призвания, кто зарывает
в землю
дары, совершает тяжкий грех
перед Богом.
К чести его надобно оговорить, что он
в конце своих речей, со скромностью христианина, почти всегда извинялся
перед слушателями, что отвлек их внимание от
даров небесных к
дарам человеческим.
Великий князь, принимая от каждого боярина хлеб-соль, давал
в знак милости своей целовать руку [Великий князь Иоанн III первый ввел обыкновение целование монаршей руки.] и ставил
дары перед собою на стол.
Что это такое был корнет Саша? Так себе, ничего или очень мало, — розовый мальчик, дворянчик, белогубый выкормочек
в мундире. Ничего у него, никаких пленительных
даров, кроме
дара молодости и… безоглядного чувства личной чести женщины… И вот подите-ка, что вы скажете: было ли тут
перед чем пасть и преклониться? А я вам расскажу, как пали и преклонялись.
Забудут ли
в таком случае русские люди битву Задонскую? Забудут ли, что наше отечество два века страдало под игом иноплеменных, что государи наши преклоняли колени
перед ханами орд монгольских и получали венец царства, как
дар их милостей? Забудут ли, что эта битва, знаменитейшая
в летописях мира, есть основание нашей свободы?
Весь страх, который он, как и прежде, испытывал
перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по-гусарски отличится
в этом деле, — пропали
даром.
С огромным усилием собрал я для этих сирот двести рублей. После смерти А. И. Пальма я собрал и
передал в литературный фонд с лишком две тысячи рублей, но это было легче сделать, чем
в прежнее время собрать две сотни. Зато дамы
даром дали совет поместить ребенка «на молоко» к почтамтским сторожам, а матери идти служить
в прачки или
в горничные.