Неточные совпадения
Первая поездка по делам Союза вызвала у Самгина достаточно неприятное впечатление, но все же он считал долгом своим побывать ближе к
фронту и, если возможно, посмотреть солдат в их деле, в бою.
Он
первый сказал Самгину, что дальше к
фронту его не пустят.
Потом он сделал подряд две грубые ошибки. Стал — и даже очень красиво стал — во
фронт двум генералам: но один оказался отставным, а другой интендантским.
Первый раза три или четыре торопливо ответил юнкеру отданием чести, а второй сказал ему густым приветливым баском: «Очень рад, молодой человек, очень, очень рад вас увидеть и с вами познакомиться».
— Смирр-но! — загремел фельдфебель. В подтянувшееся каре вошли ефрейторы и батальонный командир, майор — «Кобылья Голова», общий любимец, добрейший человек, из простых солдат. Прозвание же ему дали солдаты в
первый день, как он появился перед
фронтом, за его длинную, лошадиную голову. В настоящее время он исправлял должность командира полка. Приняв рапорт дежурного, он приказал ротному...
Самый
первый одобрительный прием в строю тогдашнего времени был хороший материальный окрик и два-три легких угощения шато-скуловоротом. Это подносилось в счет абонемента, а потом следовало поднятие казенных хвостиков у мундира за
фронтом и, наконец, настоящие розги в обширной пропорции. Все это и было испробовано как следует, но не помогло: опять чуть скомандуют «пали» — все три жидовина с ног валятся.
Мальчик выдавался блестящими способностями и огромным самолюбием, вследствие чего он был
первым и по наукам, в особенности по математике, к которой он имел особенное пристрастие, и по
фронту и верховой езде.
Раздался барабанный бой. Отряд входил уже на площадь и строился развернутым
фронтом против крестьянской толпы, лицом к лицу. Толпа в
первую минуту, ошеломленная рокотом барабанов и видом войска, стояла тихо, недоуменно…
За
первой неприятельской пушкой прогремела вторая… И, точно спеша и перебивая одна другую, мощными, страшными ударами загудели орудия со всего австрийского
фронта.
Время бежит. Пирожков ничего, тянется, — по всем статьям
первый, окромя того, чтобы во
фронт становиться. Как занятия, — его уж насчет этого и обходили; что ж зря камедь ломать, дурака с ним валять.
В полдень раздались
первые выстрелы с обеих сторон, и вскоре окончательно определился
фронт наступления от высот южнее деревни Вандетау до долины реки Тасахе, протяжением 12 вёрст.
Первый полк, отсалютовав царице знаменами и саблями, обскакивал весь
фронт и другой полк и останавливался за последним; второй делал то же, и, таким образом, государыня видела неразрывную цепь полков до Глухова. Войска были одеты заново, в синих черкесках, в широких шальварах, в разноцветных, по полкам, шапках. Государыня выходила из коляски, пешком обходила все команды и ночевала в палатках под Ясманью.
— Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? — сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3-ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо-отбытого смотра неудержимую радость. — Служба царская… нельзя… другой раз во
фронте оборвешь… Сам извинюсь
первый, вы меня знаете… Очень благодарил! — И он протянул руку ротному.
Уже есть два обещания: одно — счетоводом в комитет о беженцах, на небольшое жалованье; другое — на
фронт, для ухода за ранеными на передовых позициях. Я настойчиво прошу второе, но, конечно, приму и
первое, если так нужно.
Перевод состоялся, и переведенный солдат в
первые же дни украл у товарища сапоги, пропил их и набуянил. Сергей Иванович собрал роту и, вызвав перед
фронт солдата, сказал ему: «Ты знаешь, что у меня в роте не бьют и не секут, и тебя я не буду наказывать. За сапоги, украденные тобой, я заплачу свои деньги, но прошу тебя, не для себя, а для тебя самого, подумать о своей жизни и изменить ее». И, сделав дружеское наставление солдату, Сергей Иванович отпустил его.