Неточные совпадения
В нем утвердился приятный
запах здорового, свежего
мужчины, который белья не занашивает, в баню ходит и вытирает себя мокрой губкой по воскресным дням.
В ярких огнях шумно ликовали подпившие люди. Хмельной и почти горячий воздух, наполненный вкусными
запахами, в минуту согрел Клима и усилил его аппетит. Но свободных столов не было, фигуры женщин и
мужчин наполняли зал, как шрифт измятую страницу газеты. Самгин уже хотел уйти, но к нему, точно на коньках, подбежал белый официант и ласково пригласил...
Самгин редко разрешал себе говорить с нею, а эта рябая становилась все фамильярнее, навязчивей. Но работала она все так же безукоризненно, не давая причины заменить ее. Он хотел бы застать в кухне
мужчину, но, кроме Беньковского, не видел ни одного, хотя какие-то
мужчины бывали: Агафья не курила, Беньковский — тоже, но в кухне всегда чувствовался
запах табака.
Самгину показалось, что глаза Марины смеются. Он заметил, что многие
мужчины и женщины смотрят на нее не отрываясь, покорно, даже как будто с восхищением.
Мужчин могла соблазнять ее величавая красота, а женщин чем привлекала она? Неужели она проповедует здесь? Самгин нетерпеливо ждал.
Запах сырости становился теплее, гуще. Тот, кто вывел писаря, возвратился, подошел к столу и согнулся над ним, говоря что-то Лидии; она утвердительно кивала головой, и казалось, что от очков ее отскакивают синие огни…
Женя с негодованием рассказывала о том, что за сегодняшний вечер и ночь благодаря наплыву дешевой публики несчастную
Пашу брали в комнату больше десяти раз — и всё разные
мужчины.
— Да ты знаешь ли, дура, чем Сибирь
пахнет! — возражает
мужчина.
«Дама, — говорит он при этом, — уж то преимущество перед
мужчиной имеет, что она, можно сказать, розан и, следовательно, ничего, кроме
запахов, издавать не может».
Бывало, у нас, если и от
мужчины в гостиной
пахнет табаком…
Он повел ее под руку вверх по лестнице, потом по коридору сквозь толпу каких-то
мужчин и женщин. В передней тоже было тесно,
пахло ладаном.
Следующие затем письма были по-прежнему великолепны, но уж показались в них знаки препинания, исчезли грамматические ошибки, и сильно
запахло от них
мужчиною.
— Да, — сказала Суламифь задумчиво, — может быть, и правда, что человек никогда не поймет этого. Сегодня во время пира на моей груди было благоухающее вязание стакти. Но ты вышел из-за стола, и цветы мои перестали
пахнуть. Мне кажется, что тебя должны любить, о царь, и женщины, и
мужчины, и звери, и даже цветы. Я часто думаю и не могу понять: как можно любить кого-нибудь другого, кроме тебя?
Две старшие дочери,
Пашет и Анет, очень любили новые платья, молодых
мужчин и питали самое страстное желание выйти поскорее замуж; кроме того, они были очень завистливого характера.
Две старшие дочери,
Пашет и Анет, представляли резкое сходство с высоким
мужчиной как по высокому росту, так и по клыкообразным зубам, с тою только разницею, что глаза у
Пашет были, как и у маменьки, — сухие и черные; глаза же Анет, серые и навыкате, были самый точный образец глаз папеньки (читатель, вероятно, уж догадался, что высокий господин был супруг Катерины Архиповны); но третья дочь, Машет, была совершенно другой наружности.
Оклички женщинами справляются,
мужчинами никогда. Когда вслушиваешься в эти оклички, в эти «жальные причитанья», глубокой стариной
пахнет!.. Те слова десять веков переходят в устах народа из рода в род… Старым богам те песни поются: Грому Гремучему да Матери-Сырой Земле.
Тут разом все вскочили. Большая часть женщин и некоторые из
мужчин сели, другие стали во «святой круг». Николай Александрыч стоял посередине, вокруг него Варенька, Катенька, горничная Серафима и три богаделенные. За женским кругом стал мужской. Тут были Кислов и Строинский, дворецкий Сидор,
Пахом, пасечник Кирилла, матрос. И блаженный Софронушка, напевая бессмыслицу и махая во все стороны пальмовой веткой, подскакал на одной ноге и стал во «святом кругу». Началось «круговое раденье».
Кирьяков снимает шинель и входит в залу. Зеленый свет лампочки скудно ложится на дешевую мебель в белых заплатанных чехлах, на жалкие цветы, на косяки, по которым вьется плющ…
Пахнет геранью и карболкой. Стенные часики тикают робко, точно конфузясь перед посторонним
мужчиной.
Солнце садилось. Нежно и сухо все золотилось кругом. Не было хмурых лиц. Светлая, пьяная радость шла от красивой работы. И пьянела голова от
запаха сена. Оно завоевало все, — сено на укатанной дороге, сено на ветвях берез, сено в волосах
мужчин и на платках баб. Федор Федорович смотрел близорукими глазами и улыбался.
В один июньский вечер, когда заходило солнце и в воздухе
пахло сеном, теплым навозом и парным молоком, во двор к Дюде въехала простая повозка, на которой сидело трое:
мужчина лет тридцати в парусинковом костюме, рядом с ним мальчик, лет семи-восьми, в длинном черном сюртуке с большими костяными пуговицами, и молодой парень в красной рубахе за кучера.
Было тут еще двое
мужчин: офицер в желтом воротнике и студент, при шпаге, черноватый, тонкий и очень развязный. Он прислуживал полненькой даме с крашеными губами и
запахом Chypre.
Степа поделом их называет идиотами. Ну что может быть отвратительнее
Паши Узлова? Какое животное! Я не знаю отчего, но когда он ко мне подходит, точно какая гадина подползет. Этаких людей женщинам совсем не следует и принимать. Как-то я с ним танцевала мазурку. Что он такое мне говорил! Есть книжечка:"Un million de calembours"; [«Миллион каламбуров» (фр.).] так он оттуда все выкрадывает. И ржет, как какая-нибудь лошадь, после каждой глупости. Я еще удивляюсь, как мы рукава не кусаем с такими
мужчинами.
По залу взад и вперед бродили ростовщики, как
мужчины, так и женщины; тут были молодые франты и грязные старики с трясущимися головами, салопницы, отставные военные, дебелые женщины с пальцами, унизанными бриллиантовыми перстнями, евреи с пейсами и евреи без пейсов, с
запахом лука и чеснока и с запасом самых тонких французских духов; тут был и он сам, глава всех ростовщиков, ростовщическое светило, г. Карпович.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья.
Пахло табаком и
мужчинами.