Неточные совпадения
— Нимало: не все равно играть, что там, что у Ивлевых? Оно, правда, совестно немного обыгрывать старух: Анна Васильевна бьет карты своего
партнера сослепа, а Надежда Васильевна вслух
говорит, с чего пойдет.
— Интересно, что сегодня будет у Ивана Яковлича с Ломтевым, — каждый раз
говорил партнер Привалова, член окружного суда, известный в клубе под кличкой Фемиды. — Кто кого утопит… Нашла коса на камень…
— Если ты будешь сметь так
говорить со мной, я прокляну тебя! — зашипел он, крепко прижав свой могучий кулак к столу. — Я не горничная твоя, а отец тебе, и ты имеешь дерзость сказать мне в глаза, что я шулер, обыгрывающий наверняка своих
партнеров!
— Как же не
говорите! Как колокол над ухом, — возразил
партнер, снова принимаясь целиться.
— Вот как долго целитесь, а еще
говорите, что с Тюрей играли… на «себя», ей-богу, на «себя»! — повторил Масуров, между тем как прицеливался его
партнер.
— Исключительно танцующие кавалеры могли разделиться на два разряда; одни добросовестно не жалели ни ног, ни языка, танцевали без устали, садились на край стула, обратившись лицом к своей даме, улыбались и кидали значительные взгляды при каждом слове, — короче, исполняли свою обязанность как нельзя лучше — другие, люди средних лет, чиновные, заслуженные ветераны общества, с важною осанкой и гордым выражением лица, скользили небрежно по паркету, как бы из милости или снисхождения к хозяйке; и
говорили только с дамою своего vis-à-vis [буквально лицом к лицу, в данном случае
партнер по танцу (франц.)], когда встречались с нею, делая фигуру.
Так играли они лето и зиму, весну и осень. Иногда случались события, но больше смешного характера. На брата Евпраксии Васильевны временами как будто что-то находило, он не помнил, что
говорили о своих картах
партнеры, и при верных пяти оставался без одной. Тогда Николай Дмитриевич громко смеялся и преувеличивал значение проигрыша, а старичок улыбался и
говорил...
— Читали уже, — сухо
говорил Яков Иванович, но
партнер не слушал его и прочитывал, что казалось ему интересным и важным. Однажды он таким образом довел остальных до спора и чуть ли не до ссоры, так как Евпраксия Васильевна не хотела признавать законного порядка судопроизводства и требовала, чтобы Дрейфуса освободили немедленно, а Яков Иванович и ее брат настаивали на том, что сперва необходимо соблюсти некоторые формальности и потом уже освободить. Первым опомнился Яков Иванович и сказал, указывая на стол...
А старичок Яков Иванович строго раскладывал карты и, вынимая червонную двойку, думал, что Николай Дмитриевич — легкомысленный и неисправимый человек. Одно время Масленников сильно обеспокоил своих
партнеров. Каждый раз, приходя, он начинал
говорить одну или две фразы о Дрейфусе. Делая печальную физиономию, он сообщал...
"Компанию"он водил с двумя-тремя своими приятелями, вроде Унковского и Лихачева, играл с ними в карты и неистово бранился. Тургенев, когда заболел в Петербурге сильными припадками подагры,
говорил мне, что стал от скуки играть в карты и его
партнером был сначала Салтыков.
Вильмес-сан создал из него хорошего
партнера для Рошфора, который, побывав и в водевилистах, сразу стал заявлять себя как из ряду вон выдающийся остроумец, но в гораздо более радикальном, как мы
говорим теперь — "разрывном"духе.
Игра происходила всегда в глубокой тишине, потому что
партнеры князя, зная его привычки, не
говорили ни слова, кроме того, что следовало по игре, или если Григорий Александрович не подавал сам повода к разговору.
Приятнее всего было, что весь вечер, на который прибыли Хржонжчковский и Кувырков, прошел прекрасно. Алексей Кирилович окончил пульку с выигрышем рубля осьмидесяти копеек и был очень доволен судьбою и
партнерами. Перед ужином он уселся на диван,
говорил очень много умных вещей против современного напряженного состояния умов,
говорил, что люди и так очень счастливы и что человека, который никому на ноги не наступает, никто и по затылку не треснет.