Неточные совпадения
— А куда Бог приведет. Работаю, а нет работы — прошу, — закончил
старик, заметив, что
паром подходит к тому берегу и победоносно оглянулся на всех слушавших его.
В одной из камер ссыльных Нехлюдов, к удивлению своему, увидал того самого странного
старика, которого он утром видел на
пароме.
Паром причалил к другому берегу. Нехлюдов достал кошелек и предложил
старику денег.
Старик отказался.
Но Лука не слышал последних слов и на всех
парах летел на половину Марьи Степановны. Добежав до комнаты Надежды Васильевны,
старик припал к замочной скважине и прошептал...
— Привел господь в шестьдесят первый раз приехать на Ирбит, — говорил богобоязливо седой, благообразный
старик из купцов старинного покроя; он высиживал свою
пару чая с каким-то сомнительным господином поношенного аристократического склада. — В гору идет ярмарка-матушка… Умножается народ!
Только раз в неделю, в воскресенье, слуги сводили старуху по беломраморной лестнице и усаживали в запряженную шестеркой старых рысаков карету, которой правил
старик кучер, а на запятках стояли два ветхих лакея в шитых ливреях, и на левой лошади передней
пары мотался верхом форейтор, из конюшенных «мальчиков», тоже лет шестидесяти.
Когда старцы уже подъезжали к Жулановскому плесу, их нагнал Ермилыч, кативший на
паре своих собственных лошадей. Дорожная кошевка и вся упряжка были сделаны на купеческую руку, а сам Ермилыч сидел в енотовой шубе и бобровой шапке. Он что-то крикнул
старикам и махнул рукой, обгоняя их.
С выходом Анны замуж «первый
пар» был уступлен зятю, а потом шли
старики.
«Банный день» справлялся у Зыковых по старине: прежде, когда не было зятя, первыми шли в баню
старики, чтобы воспользоваться самым дорогим первым
паром, за
стариками шел Яша с женой, а после всех остальная чадь, то есть девки, которые вообще за людей не считались.
Парасковья Ивановна была почтенная старушка раскольничьего склада, очень строгая и домовитая. Детей у них не было, и
старики жили как-то особенно дружно, точно сироты, что иногда бывает с бездетными
парами. Высокая и плотная, Парасковья Ивановна сохранилась не по годам и держалась в сторонке от жен других заводских служащих. Она была из богатой купеческой семьи с Мурмоса и крепко держалась своей старой веры.
Из толпы людей, проходивших мимо этой
пары, многие отвешивали ей низкие поклоны. Кланялись и
старики, и кремлевские псаломщики, и проходивший казанский протопоп, и щеголеватый комми с Кузнецкого моста, и толстый хозяин трех лавок из Охотного ряда, и университетский студент в ветхих панталонах с обитыми низками и в зимнем пальто, подбитом весенним ветром.
Отец Туберозов молчал, но Ахилла прислушался к голосу своего сердца и, оставив при больном
старике дьячка Павлюкана, взял почтовую
пару и катнул без всякого разрешения в губернский город.
И беззвучно смеялся, обнажая
пару жёлтых клыков. Ему минуло шестьдесят лет, но года три тому назад он перестал ходить в церковь, и когда однажды в трактире «Лиссабон» Ревякин спросил его, почему он не ходит в божий храм, —
старик ответил...
Проснулся на восходе солнца, серебряная река курилась
паром, в его белом облаке тихо скользила лодка, в ней стоял
старик.
Утро;
старик сидит за чайным столом и кушает чай с сдобными булками; Анна Ивановна усердно намазывает маслом тартинки, которые незабвенный проглатывает тем с большею готовностью, что, со времени выхода в отставку, он совершенно утратил инстинкт плотоядности. Но мысль его блуждает инде; глаза, обращенные к окошкам, прилежно испытуют пространство, не покажется ли вдали
пара саврасок, влекущая старинного друга и собеседника. Наконец старец оживляется, наскоро выпивает остатки молока и бежит к дверям.
Грустная тень давно слетела с лица молодых. Они были совершенно счастливы. Добрые люди не могли смотреть на них без удовольствия, и часто повторялись слова: «какая прекрасная
пара!» Через неделю молодые собирались ехать в Багрово, куда сестры Алексея Степаныча уехали через три дня после свадьбы. Софья Николавна написала с ними ласковое письмо к
старикам.
По лицу
старика видно было, что юнкер понравился ему, и он сейчас понял, что у юнкера можно даром выпить и потому можно подарить ему
пару фазанов.
Хворал все больше и больше, а все просил не отправлять в больницу. Я за него резал его кубики и с кем-нибудь из товарищей из других
пар ссыпал и его и свои на рамы. Все мне охотно помогали, особенно Суслик, —
старика любила и уважала вся казарма.
Сообщив дочери свои намерения,
старик, не медля ни минуты, расстался с нею и пошел к
парому, который содержало болотовское общество.
Она послушала людей и показала им сына — руки и ноги у него были короткие, как плавники рыбы, голова, раздутая в огромный шар, едва держалась на тонкой, дряблой шее, а лицо — точно у
старика, всё в морщинах, на нем
пара мутных глаз и большой рот, растянутый в мертвую улыбку.
Блюдо поставили на землю, и
старик внимательно льет в него красную живую струю, — четыре
пары глаз любуются игрою вина на солнце, сухие губы людей жадно вздрагивают.
Когда Илья остался один, он почувствовал, что в голове у него точно вихрь крутится. Всё пережитое им в эти несколько часов странно спуталось, слилось в какой-то тяжёлый, горячий
пар и жгло ему мозг. Ему казалось, что он давно уже чувствует себя так плохо, что он не сегодня задушил
старика, а давно когда-то.
Мы пили чай, второй раз разговелись, чтобы поддержать компанию
старику, изображавшему хозяина дома. На другой день я принес свой чемодан из соседних номеров Голяшкина, излюбленных актерами. Федор вынул черную
пару и белую полотняную и повесил в гардероб.
Старик сидел на стуле, упираясь ладонями в колени. Он снял с головы шапочку и вытирал лысину платком. Очки его съехали на конец носа, он смотрел в лицо Евсея через них. Теперь у него две
пары глаз; настоящие — маленькие, неподвижные, тёмно-серого цвета, с красными веками.
Граф в это время сидел у дочери. Он был уже
старик, но совершенно еще стройный, раздушенный, напомаженный, с бородой a la Napoleon III и в безукоризненно модной сюртучной
паре.
Воодушевясь, он рассказал несколько случаев удачной охоты и через неделю пошёл с Пётром и Алексеем в лес, убил матёрого медведя,
старика. Потом пошли одни братья и подняли матку, она оборвала Алексею полушубок, оцарапала бедро, братья всё-таки одолели её и принесли в город
пару медвежат, оставив убитого зверя в лесу, волкам на ужин.
От времени до времени
старик приезжал к нам на дрожках, запряженных
парою добрых гнедо-пегих лошадей.
Важные мероприятия в доме шли от отца, не терпевшего ничьего вмешательства в эти дела. Было очевидно, до какой степени матери было неприятно решать что-либо важное во время частых разъездов отца. Должно быть, как лицу, ко мне приближенному,
старику Филиппу Агафоновичу сшили нанковую
пару серо-синего цвета.
Григорий держал бакалейную лавочку, но это только для вида, на самом же деле торговал водкой, скотом, кожами, хлебом в зерне, свиньями, торговал чем придется, и когда, например, за границу требовались для дамских шляп сороки, то он наживал на каждой
паре по тридцати копеек; он скупал лес на сруб, давал деньги в рост, вообще был
старик оборотливый.
Ухватываются
старики по двое и, шатаясь, идут и уходят — одна
пара, потом другая. Хозяин идет к дому, не доходит, спотыкается, падает и бормочет что-то непонятное, подобно хрюканью. Дед с мужиками поднимается и уходит.
Никита не отвечал, и
старик понял, что забрили, и не стал расспрашивать. Они вышли из управы на улицу. Был ясный, морозный день. Толпа мужиков и баб, приехавших с молодежью, стояла в ожидании. Многие топтались и хлопали руками; снег хрустел под лаптями и сапогами.
Пар валил от закутанных голов и маленьких лохматых лошаденок; дым поднимался из труб городка прямыми высокими столбами.
Часа через полтора после того, как матери разошлись по кельям, а белицы с Назаретой ушли погулять за околицу, на конный двор Манефиной обители въехала кибитка с кожаным верхом и наглухо застегнутым фартуком, запряженная
парой толстых с глянцевитою шерстью скитских лошадей. Из работницкой «стаи» вышел конюх Дементий и весело приветствовал тщедушного
старика, сидевшего на козлах.
— Ну, у
старика… У Петра-то Егорыча не грех его супругу подтибрить… Она ему не
пара… Он, как собака: и сам не трескает и другим не дает… Сегодня же начну свои приступы и начну систематически… Такая душонка… гм… просто шик, братец! Пальчики оближешь!
Заяц опять остановился подле дороги. Мужики шли подле саней с поднятыми воротниками кафтанов. Лица их были чуть видны. Бороды, усы, ресницы их были белые. Изо ртов и носов их шел
пар. Лошади их были потные, и к поту пристал иней. Лошади толкались в хомутах, пыряли, выныривали в ухабах. Мужики догоняли, обгоняли, били кнутами лошадей. Два
старика шли рядом, и один рассказывал другому, как у него украли лошадь.
Я сижу в высоком, некрытом тарантасике, везет
пара.
Старик помахивает кнутом и покрикивает, но уж не кричит по-прежнему, а только кряхтит или стонет, как египетский голубь.
Они едут в имение
старика Болконского, переезжают на
пароме реку. Пьер восторженно говорит о необходимости любви, веры, о вечной жизни.
В Сибири, при переезде на
пароме через реку, князь Нехлюдов знакомится со
стариком бродягой.
Оба они, все еще веселые и возбужденные, начали греться. От них пошел
пар. Рыбаки оглядывали их:
старик — исподлобья, парень — во все глаза; он даже перестал переворачивать то, что лежало под золой.
Покойный
старик Каплунцев держал лошадей,
пар пять, и посылал по городу ломовых извозчиков; вдова этого дела не бросала и командовала извозчиками не хуже покойника, так что в иные дни чистого рублей пять выезжали.
— Я тебе дам расчет, если еще раз замечу… Ступай, приготовь мне фрачную
пару и почисти штиблеты… А ты, Настя, — обратился
старик к девушке, — зажги свечи и поставь самовар…
В первой
паре с хозяйкою дома шел
старик, одетый в белые короткие панталоны, в шелковых чулках, в башмаках, с туго накрахмаленными брыжжами и жабо, в синем фраке покроя французского кафтана.
Эти две
пары глаз, дышавших совершенно противоположными качествами, встретились, но взгляд
старика не выразил гнева, а в нем скорее появился немой укор человеку, радующемуся его несчастью.
Часа через два после этого события
пара косматых, разношерстных и толстобрюхих лошадей некованными копытами шлепали по грязному проселку, ведущему в губернский город. На небольшой легкой тележке, все размеры которой устроены так, чтобы человеку было как можно хуже сидеть в ней, сидел отец Илиодор, а впереди его на корточках трясся один из виновных, седой
старик с простодушным лицом.
А папаша, умильный
старик, тут
пару и поддал...
Все посжалось. И губернатора-то не признаешь, не будь он генерал: так себе
старик, живет один, лошадей держит
пару, плохоньких, часто извозчика берет… Его губернатор зовет по имени-отчеству.
Весь мокрый, взволнованный,
старик еле плелся по тому направлению, по которому так быстро умчалась беглая
пара. Пот покрывал и без того мокрое лицо его; рубашка его дымилась. Не помня себя, он обежал весь город; заходил всюду, где только мог предполагать укрывшимся своего сиротку; спрашивал его во всех домах, где было хотя малейшее основание ожидать его встретить, и все это было тщетно. Ни мальчика, ни собаки никто не видал и в глаза.