Неточные совпадения
Чуть замечал у кого один кусок, подкладывал ему тут же другой, приговаривая: «Без
пары ни человек, ни
птица не могут жить на свете».
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную
пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как
птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
— Смотря по тому, сколько ты выпил с утра. Иногда —
птица, иногда — спиртные
пары. Капитан, это мой компаньон Дусс; я говорил ему, как вы сорите золотом, когда пьете, и он заочно влюблен в вас.
Нет, Безбедов не мешал, он почему-то приуныл, стал молчаливее, реже попадал на глаза и не так часто гонял голубей. Блинов снова загнал две
пары его
птиц, а недавно, темной ночью, кто-то забрался из сада на крышу с целью выкрасть голубей и сломал замок голубятни. Это привело Безбедова в состояние мрачной ярости; утром он бегал по двору в ночном белье, несмотря на холод, неистово ругал дворника, прогнал горничную, а затем пришел к Самгину пить кофе и, желтый от злобы, заявил...
У двоих из нас были ружья стрелять
птиц, третий взял
пару пистолетов.
Объяснение отца относительно молитвы загорелось во мне неожиданной надеждой. Если это верно, то ведь дело устраивается просто: стоит только с верой, с настоящей верой попросить у бога
пару крыльев… Не таких жалких какие брат состряпал из бумаги и дранок. А настоящих с перьями, какие бывают у
птиц и ангелов. И я полечу!
К осени стрепета собираются в стаи, которые иногда бывают очень велики,
пар до пятидесяти; чем стая больше, тем труднее к ней подъехать, потому что
птица во множестве всегда очень сторожка.
Но в одиночку, даже в
паре, дрофы несколько смирнее; иногда может удасться подъехать к ним в меру выстрела крупною гусиною дробью или безымянкой: последняя благонадежнее потому, что стрелять приходится не близко, и потому, что эта
птица к ружью очень крепка.
Вообще журавль довольно осторожная
птица, и к журавлиной стае подъехать и даже подкрасться очень мудрено, но в одиночку или в
паре, особенно если найдешь их около тех мест, где они затевают гнездо, журавли гораздо смирнее, и на простой телеге или охотничьих дрожках иногда подъехать к ним в меру ружейного выстрела.
Стрельба выходила славная и добычливая: куропатки вылетали из соломы поодиночке, редко в
паре и очень близко, из-под самых ног: тут надобно было иногда или послать собаку в солому, или взворачивать ее самому ногами. было бить их рябчиковою дробью, даже 7-м и 8-м нумером, чего уже никак нельзя сделать на обыкновенном неблизком расстоянии, ибо куропатки, особенно старые, крепче к ружью многих
птиц, превосходящих их своею величиною, и уступают в этом только тетереву; на сорок пять шагов или пятнадцать сажен, если не переломишь крыла, куропатку не добудешь, то есть не убьешь наповал рябчиковой дробью; она будет сильно ранена, но унесет дробь и улетит из виду вон: может быть, она после и умрет, но это будет хуже промаха — пропадет даром.
В противоположность тому, во всех породах
птиц, разделяющихся на
пары, и самец и самка, как муж и жена, вместе заботятся о выводе и сохранении детей и равную оказывают им горячность.
Впрочем, в таких местах они бывают редко и ненадолго, особенно в
пару, где молодая трава, несмотря на сильную растительность черноземной оренбургской почвы, довольно мала и прятаться в ней
птице неудобно.
И никакого греха у
птицы нет: корм она у других не отнимает, деточек воспитывает, а самая чистая
птица все
парами — лебедь с лебедушкой, журавль с журавлихой, голубь с голубкой, скворчик с скворчихой.
Отец мой отшучивался, признаваясь, что он точно мелкую
птицу не мастер стрелять — не привык, и что Петр Иваныч, конечно, убил
пары четыре бекасов, но зато много посеял в болотах дроби, которая на будущий год уродится…
— Нехороши наши места стали, неприглядны, — говорит мой спутник, старинный житель этой местности, знающий ее как свои пять пальцев, — покуда леса были целы — жить было можно, а теперь словно последние времена пришли. Скоро ни гриба, ни ягоды, ни
птицы — ничего не будет. Пошли сиверки, холода, бездождица: земля трескается, а
пару не дает. Шутка сказать: май в половине, а из полушубков не выходим!
По небу, бледно-голубому, быстро плыла белая и розовая стая легких облаков, точно большие
птицы летели, испуганные гулким ревом
пара. Мать смотрела на облака и прислушивалась к себе. Голова у нее была тяжелая, и глаза, воспаленные бессонной ночью, сухи. Странное спокойствие было в груди, сердце билось ровно, и думалось о простых вещах…
Необозримые леса, по местам истребленные жестокими пожарами и пересекаемые быстрыми и многоводными лесными речками, тянутся по обеим сторонам дороги, скрывая в своих неприступных недрах тысячи зверей и
птиц, оглашающих воздух самыми разнообразными голосами; дорога, бегущая узеньким и прихотливым извивом среди обгорелых пней и старых деревьев, наклоняющих свои косматые ветви так низко, что они беспрестанно цепляются за экипаж, напоминает те старинные просеки, которые устроены как бы исключительно для насущных нужд лесников, а не для езды;
пар, встающий от тучной, нетронутой земли, сообщает мягкую, нежную влажность воздуху, насыщенному смолистым запахом сосен и елей и милыми, свежими благоуханиями многоразличных лесных злаков…
Зато в парке было весело; березы покрылись молодыми бледно-зелеными листьями и семенными сережками; почки липы надувались и трескались; около клумб возился садовник с рабочими; взрыхляли землю, сажали цветы. Некоторые
птицы уж вывели птенчиков; гнезда самых мелких пернатых, по большей части, были свиты в дуплах дерев, и иногда так низко, что Ольга могла заглядывать в них. По вечерам весь воздух был напоен душистым
паром распустившейся березовой листвы.
В дверь снова вдвинули круглый стол, накрытый для ужина: посреди него, мордами друг ко другу, усмехалась
пара поросят — один жареный, золотистый, с пучком петрушки в ноздрях, другой — заливной, облитый сметаною, с бумажным розовым цветком между ушей. Вокруг них, точно разномерные булыжники, лежали жареные
птицы, и всё это окружала рама солений и соусов. Едко пахло хреном, уксусом, листом чёрной смородины и лавра.
Два огромных черных крыла взмахнули над шляпой, и косматое чудовище раскрыло обросшую волосами пасть с белыми зубами. Что-то рявкнуло, а затем захохотало раскатами грома.
Пара свиней, блаженствовавших в луже посередине улицы, сперва удивленно хрюкнули, а потом бросились безумным бегом во двор полицейского квартала, с десяток кур, как будто и настоящие
птицы, перелетело с улицы в сад, прохожие остановились, а приставиха вскрикнула — и хлоп в обморок.
Раз Илья Макарович купил случайно
пару орлов и одного коршуна и решился заняться приручением хищных
птиц.
Птицы были посажены в железную клетку и приручение их началось с того, что коршун разодрал Илье Макаровичу руку. Вследствие этого несчастного обстоятельства, Илья Макарович возымел к коршуну такую же личность, какую он имел к своему ружью, и все приручение ограничивалось тем, что он не оказывал никакого внимания своим орлам, но зато коршуна раза три в день принимался толкать линейкой.
И он отошел от окна. Я еще некоторое время оставался. Поезд несколько раз, часто и гулко пыхнул
паром, точно затрепыхалась чудовищная металлическая
птица, тронулся опять и побежал в темноту, отбивая по рельсам свою железную дробь. Влажный ветер стукнул нашею рамой, шевельнул голыми ветками кустов и понесся тоже в темноту…
Узнав, что мальчик держит на чердаке бани две
пары голубей, Артамонов приказал Тихону выпустить
птиц и следить, чтоб мальчишка не лазил на чердак.
А возле него стоит уставщик огненных работ, Прохор Пантелеич, тоже немаловажная
птица в нашей иерархии; уставщик да плотинный — это два сапога —
пара, теплые ребята и ловко обделывают свои делишки, а Ястребок видит — не видит, потому рука руку моет.
Две
пары весел быстро взмахивали, как крылья торопливо летящей
птицы…
Не любишь
птиц — гляди бездумно,
Как приближается
паром,
Неторопливо и нешумно...
Даже
птицы быстроте его удивлялись, — говорили: «Вот в „Московских ведомостях“ пишут, будто у зайцев не душа, а
пар — а вон он как… улепетывает!»
Вабило —
пара птичьих крыльев; ими машут, посвистывая, для призыва выношенной ловчей
птицы.], сам на руку станет летать.
Две
пары весел, дружно прорезав тихую гладь речонки, взвились в воздухе, рассыпав целый каскад алмазных брызг, и снова погрузились в воду. Еще и еще… Весла мерно опускались и поднимались, разбрасывая брызги. Солнце окрасило их, эти брызги, рубиновыми, сапфировыми и опаловыми огнями, и белая, опоясанная голубым поясом борта «Нан»
птицей метнулась по направлению залива.
Словно гром небесный грянул над танцующими, так ошеломило их появление маленькой девочки и большой
птицы среди зала. Музыка умолкла.
Пары остановились. В одну минуту Галя очутилась перед красавицей королевой.