Неточные совпадения
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо
купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную
пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Молодой купец-золотопромышленник, сын мужика, в сшитой в Лондоне фрачной
паре с брильянтовыми запонками, имевший большую библиотеку, жертвовавший много на благотворительность и державшийся европейски-либеральных убеждений, был приятен и интересен Нехлюдову, представляя из себя совершенно новый и хороший тип образованного прививка европейской культурности на здоровом мужицком дичке.
— Привел господь в шестьдесят первый раз приехать на Ирбит, — говорил богобоязливо седой, благообразный старик из
купцов старинного покроя; он высиживал свою
пару чая с каким-то сомнительным господином поношенного аристократического склада. — В гору идет ярмарка-матушка… Умножается народ!
И неслись по ухабам Тверской, иногда с песнями, загулявшие
купцы. Молчаливые и важные лихачи на тысячных рысаках перегонялись с
парами и тройками.
А иной богатый
купец — прямо карету и
пару лошадей бы прислал — что ему стоит!
Богатый и одинокий
купец Лаврентий Петрович Кошеверов приехал в Москву лечиться, и, так как болезнь у него была интересная, его приняли в университетскую клинику. Свой чемодан с вещами и шубу он оставил внизу, в швейцарской, а вверху, где находилась палата, с него сняли черную суконную
пару и белье и дали в обмен казенный серый халат, чистое белье, с черной меткой «Палата № 8», и туфли. Рубашка оказалась для Лаврентия Петровича мала, и нянька пошла искать новую.
Стало быть, у нее зазрение-то явилось, а не у него, даром что она была уже в винных
парах и про своего ростовского
купца говорила прямо как про безобразника, с которого брала деньги.
—
Купец, а
купец! Всего-то за двадцать копеек! Прикажите подать! — кричал извозчик с козел пыльной ободранной коляски,
парой, сам — в полинялом балахоне и картузе на затылке.