Неточные совпадения
Что же вы ответите ему, когда невинный малютка спросит у вас: «
папаша! кто сотворил всё, что прельщает меня в этом мире, — землю, воды, солнце, цветы, травы?» Неужели вы
скажете ему: «я не знаю»?
—
Папаша, —
сказал он, — позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.
— Нет, я — приемыш, взят из воспитательного дома, — очень просто
сказал Гогин. — Защитники престол-отечества пугают отца — дескать, Любовь Сомова и есть воплощение злейшей крамолы, и это несколько понижает градусы гуманного порыва
папаши. Мы с ним подумали, что, может быть, вы могли бы
сказать: какие злодеяния приписываются ей, кроме работы в «Красном Кресте»?
— Вот как ты сердито, —
сказала Марина веселым голосом. — Такие ли метаморфозы бывают, милый друг! Вот Лев Тихомиров усердно способствовал убийству
папаши, а потом покаялся сынку, что — это по ошибке молодости сделано, и сынок золотую чернильницу подарил ему. Это мне Лидия рассказала.
—
Папаши нет, — сердито
сказала, выходя, с взбитыми волосами жалкого вида бледная девица с синяками под унылыми глазами. Увидав молодого человека в хорошем пальто, она смягчилась. — Войдите, пожалуй… Вам что же надо?
Он слишком хорошо понял, что приказание переезжать, вслух и с таким показным криком, дано было «в увлечении», так
сказать даже для красоты, — вроде как раскутившийся недавно в их же городке мещанин, на своих собственных именинах, и при гостях, рассердясь на то, что ему не дают больше водки, вдруг начал бить свою же собственную посуду, рвать свое и женино платье, разбивать свою мебель и, наконец, стекла в доме и все опять-таки для красы; и все в том же роде, конечно, случилось теперь и с
папашей.
Испугалась ужасно: «Не пугайте, пожалуйста, от кого вы слышали?» — «Не беспокойтесь, говорю, никому не
скажу, а вы знаете, что я на сей счет могила, а вот что хотел я вам только на сей счет тоже в виде, так
сказать, „всякого случая“ присовокупить: когда потребуют у
папаши четыре-то тысячки пятьсот, а у него не окажется, так чем под суд-то, а потом в солдаты на старости лет угодить, пришлите мне тогда лучше вашу институтку секретно, мне как раз деньги выслали, я ей четыре-то тысячки, пожалуй, и отвалю и в святости секрет сохраню».
Пускай он, хоть не понимаючи,
скажет: «Ах,
папаша! как бы мне хотелось быть прокурором, как дядя Коля!», или: «Ах, мамаша! когда я сделаюсь большой, у меня непременно будут на плечах такие же густые эполеты, как у дяди Паши, и такие же душистые усы!» Эти наивные пожелания наверное возымеют свое действие на родительские решения.
— Некому больше, — с женскою логикой отвечала свидетельница. — Он и меня просватал, чтобы лучше было отравить
папашу… Это вам всякий
скажет.
— Пушкин, —
сказала Вера. — Наш Пушкин.
Папаша велел мне вам поднести.
— Что же вы про тех-то не
скажете? — нетерпеливо обратилась Вера к отцу. — Ведь они, коли так, сами войдут: шуметь начали. Лев Николаевич, — обратилась она к князю, который взял уже свою шляпу, — там к вам давно уже какие-то пришли, четыре человека, ждут у нас и бранятся, да
папаша к вам не допускает.
— Здесь на террасе, как вчера? Хорошо. Я
скажу всем, чтобы вас не будили.
Папаша ушел куда-то.
— Жестокая! да, жестокая! — подхватила вдруг Аглая. — Дрянная! Избалованная!
Скажите это
папаше. Ах да, ведь он тут. Папа, вы тут? Слышите! — рассмеялась она сквозь слезы.
Скажи мамаше большой поклон, поцелуй ручки за меня, а
папаше [Так Аннушка должна была называть М. К. и М, И. Муравьевых-Апостолов.]
скажи, что я здесь сейчас узнал, что Черносвитова поймали в Тюкале и повезли в Петербург. Я думал про него, когда узнал, что послали кого-то искать в Красноярск по петербургскому обществу, но, признаюсь, не полагал, чтобы он мог принадлежать к комюнизму, зная, как он делил собственность, когда был направником.
Раз у отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен на портрете
Был молодой генерал.
«Кто это? — спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это дедушка твой. —
И отвернулся
папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед дедушкой стоя,
Зорко глядит на портрет:
«Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты
скажешь, смотри!..
—
Скажите,
папаша, ведь он сослан был?
— Я,
папаша, пойду с ним сидеть на медведя, —
сказал Павел почти повелительным голосом отцу.
— У меня нет; но у
папаши есть, — отвечал Павел с одушевлением и сейчас же пошел к ключнице и
сказал ей: — Афимья, давай мне скорей папашино ружье из чулана.
— А
скажите,
папаша, — продолжал Павел, припоминая разные подробности, которые он смутно слыхал в своем детстве про Коптина, — декабристом он был?
—
Папаша, вам беспокойно ездить на этих дрожках, —
сказал Павел.
— Это вот так, ладно!
Папаше вашему она слова не
скажет — позволит, —
сказал Симонов. Удовольствие отразилось у него при этом даже на лице.
Давеча,
папаша, мы с тобой двух слов не успели
сказать, а мне много надо было
сказать тебе.
— Помилуйте, ваше превосходительство, с превеликим нашим удовольствием. Даже за счастие-с… как мы еще
папаши вашего благодеяния помним… Не токма что чашку чаю, а даже весь дом-с… все, можно
сказать, имущество… просто, значит, как есть…
— Отлично-с; вот вам за это конфетка. Этим мудрым изречением, почерпнутым из прописей, встретил меня Николай Федорыч однажды, когда я посетил его
папашу, многоуважаемого и добрейшего Федора Николаича, —
сказал Корепанов, обращаясь ко мне.
—
Папаша ничего не
скажет, — отвечала Настенька и сама бежала к отцу.
— Нет,
папаша, я пошутила, я поеду: мне самой хочется быть на этом вечере, —
сказала она вслух.
— Ну, что,
папаша? Да
скажите поскорее, это скучно, —
сказала Настенька.
— Нет,
папаша, я лучше ему напишу; я сейчас напишу и пошлю, —
сказала Настенька. Она заметно обрадовалась намерению отца.
—
Папаша проснулся; поди к нему и
скажи, —
сказала Настенька. Калинович ничего уж не возразил, а встал и пошел. Ему, наконец, сделалось смешно его положение, и он решился покориться всему безусловно. Петр Михайлыч действительно встал и сидел в своем кресле в глубокой задумчивости.
— Потеха! —
сказал о. Христофор и махнул рукой. — Приезжает ко мне в гости старший сын мой Гаврила. Он по медицинской части и служит в Черниговской губернии в земских докторах… Хорошо-с… Я ему и говорю: «Вот, говорю, одышка, то да се… Ты доктор, лечи отца!» Он сейчас меня раздел, постукал, послушал, разные там штуки… живот помял, потом и говорит: «Вам,
папаша, надо, говорит, лечиться сжатым воздухом».
— Меня не признают, — продолжал он, как бы засыпая. — Конечно, я не гениальный администратор, но зато я порядочный, честный человек, а по нынешним временам и это редкость. Каюсь, иногда женщин я обманывал слегка, но по отношению к русскому правительству я всегда был джентльменом. Но довольно об этом, —
сказал он, открывая глаза, — будем говорить о вас. Что это вам вздумалось вдруг ехать к
папаше?
— Без тебя тут до обеда приходила Юлия, —
сказала она. — Как я поглядела, она не очень-то верит своему
папаше. Пусть, говорит, вас лечит мой папа, но вы все-таки потихоньку напишите святому старцу, чтобы он за вас помолился. Тут у них завелся старец какой-то. Юличка у меня зонтик свой забыла, ты ей пошли завтра, — продолжала она, помолчав немного. — Нет, уж когда конец, то не помогут ни доктора, ни старцы.
А кстати
сказать, другого такого одра, как этот
папаша, не сыскать днем с огнем.
А как увидел
папаша, только рукой махнул и ничего не
сказал.
— Что ж, и барышню свою привез? — спросил старик и, не дожидаясь ответа,
сказал, обращаясь к покупателю: — Сим извещаю вас,
папаша, вступаю я в брак с девицей такой-то. Да. А того, чтоб у
папаши попросить благословения и совета, нету в правилах. Теперь они своим умом. Когда я женился, мне больше сорока было, а я в ногах у отца валялся и совета просил. Нынче уже этого нету.
— Вы не то говорите,
папаша! — мягко
сказала Любовь.
— Позвольте,
папаша, —
сказала Любовь.
— Чему вы его учите,
папаша! — тихо и негодующе
сказала Люба.
— Вы скорее,
папаша!.. —
сказала девушка.
— Зачем обижать меня,
папаша? Ведь видите вы — одна я! всегда одна! Ведь понятно вам, как тяжело мне жить, — а никогда вы слова ласкового не
скажете мне… И вы ведь одиноки, и вам тяжело…
—
Папаша крестный! — оскаливая зубы,
сказал Фома. — Я еще ничего не сделал, значит, рано мне рацеи читать… Я не пьян, — я не пил, а все слушал… Господа купцы! Позвольте мне речь держать? Вот уважаемый вами мой крестный говорил… а теперь крестника послушайте…
—
Папаша! Вам нездоровится —
скажите!
— Старого завета
папаша, —
сказал приказчик.
— Батюшки, —
сказала она, качая головой… — Что-то уж, слишком важно. Ваш
папаша полковник или генерал?.. Вы уж не думаете ли, что я бежала, как дура, из сочувствия к вам?.. Мне наплевать… Я это из-за Доси…
Да и вообще терпеть я не мог говорить: «Простите,
папаша, вперед не буду», — не потому, чтоб я не способен был это
сказать, а, напротив, может быть, именно потому, что уж слишком способен на это бывал, да еще как?
Бессеменов(входит, окидывает Елену недружелюбным взглядом). Палагея! Там в кухне — твой отец… Поди-ка да
скажи ему… чтоб он… в другой раз пришел… когда будет тверезый… да! Ты-де,
папаша, иди домой… и всё такое!
—
Папаша,
папаша! Павел Павлович тоже каламбур
сказал, — кричали две средние Захлебинины в один голос, — он говорит, что мы «девицы, на которых нужно дивиться…»
— Я к
папаше хочу, —
сказала она.
— И, батюшка, — вмешалась няня, — что это, уж такой умник и не умеете держать ответ. Правду
сказать, это только ваш
папаша воображает, что его в свете никто не проведет, а его вся дворня надувает.
Любочка. Катенька всегда так говорит. Разве можно
сказать все, что чувствуешь? Как мне
сказать все… Вы только о себе говорите. Вы меня не любите. Вы не подумали обо мне ни одной минуточки… Зачем вы еще пристаете ко мне? Мне скучно! Вы только себя хвалите.
Папаша бы меня понял.