Неточные совпадения
«Рассказать? — спросил себя Самгин. — А зачем?» — Вторым вопросом первый был уничтожен, и вместе с ним исчезла
память об Антоне Тагильском. Но вспыхнула ‹мысль›: «Дронов интеллигент первого
поколения».
Память Клима Самгина подсказала ему слова Тагильского об интеллигенте в третьем
поколении, затем о картинах жизни Парижа, как он наблюдал ее с высоты третьего этажа. Он усмехнулся и, чтоб скрыть усмешку от глаз Дронова, склонил голову, снял очки и начал протирать стекла.
Влияние Грановского на университет и на все молодое
поколение было огромно и пережило его; длинную светлую полосу оставил он по себе. Я с особенным умилением смотрю на книги, посвященные его
памяти бывшими его студентами, на горячие, восторженные строки об нем в их предисловиях, в журнальных статьях, на это юношески прекрасное желание новый труд свой примкнуть к дружеской тени, коснуться, начиная речь, до его гроба, считать от него свою умственную генеалогию.
Собрался перед работой забежать в «Русские ведомости», взять на
память грядущим
поколениям гранки статьи, если успели набрать.
Вообще говоря, если осмелюсь выразить и мое мнение в таком щекотливом деле, все эти наши господа таланты средней руки, принимаемые, по обыкновению, при жизни их чуть не за гениев, — не только исчезают чуть не бесследно и как-то вдруг из
памяти людей, когда умирают, но случается, что даже и при жизни их, чуть лишь подрастет новое
поколение, сменяющее то, при котором они действовали, — забываются и пренебрегаются всеми непостижимо скоро.
Я знал внуков, правнуков тогдашнего
поколения, благодарной
памяти которых в изустных рассказах передан был благодетельный и строгий образ Степана Михайловича, не забытого еще и теперь.
Нет! никогда не изгладится из моей
памяти ужасная противуположность, поразившая мои взоры, когда я въехал в этот город; противуположность, которая могла только встретиться в эту народную войну, поглотившую целые
поколения.
На нашей уже
памяти доживало
поколение художников, проводивших бульшую половину своей жизни в пьяном виде.
Итак, только в третьем
поколении порода диких уток совершенно потеряла
память о своем вольном житье; купленные же мною молодые утки, принадлежавшие ко второму
поколению, еще отличались от дворовых как своею наружностью, так и нравами: они были бойчее, проворнее, как-то складнее и пугливее домашних уток, часто прятались и даже пробовали несколько раз уходить. Крылья были подрезаны.
В нашей
памяти живо было предание, передаваемое одним
поколением институток другому, о двух сестрах Неминых, находившихся в постоянной вражде между собою и не пожелавших помириться даже перед причастием, за что одну сверхъестественной силой оттолкнуло от Святой чаши, а другая не могла разжать конвульсивно сжавшегося рта. Так обе злые девочки и не были допущены к причастию.
И потому в волю народа, в общую волю, органическую волю входят историческое предание и традиция, историческая
память о
поколениях, отошедших в вечность.