Неточные совпадения
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро
ощутят, что каждый должен искать
своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
И остался бы наш Брудастый на многие годы пастырем вертограда [Вертоград (церковно-славянск.) — сад.] сего и радовал бы сердца начальников
своею распорядительностью, и не
ощутили бы обыватели в
своем существовании ничего необычайного, если бы обстоятельство совершенно случайное (простая оплошность) не прекратило его деятельности в самом ее разгаре.
И
ощутил Андрий в
своей душе благоговейную боязнь и стал неподвижен перед нею.
Сделав одно невольное движение рукой, он вдруг
ощутил в кулаке
своем зажатый двугривенный.
— То есть вы этим выражаете, что я хлопочу в
свой карман. Не беспокойтесь, Родион Романович, если б я хлопотал в
свою выгоду, то не стал бы так прямо высказываться, не дурак же ведь я совсем. На этот счет открою вам одну психологическую странность. Давеча я, оправдывая
свою любовь к Авдотье Романовне, говорил, что был сам жертвой. Ну так знайте же, что никакой я теперь любви не
ощущаю, н-никакой, так что мне самому даже странно это, потому что я ведь действительно нечто
ощущал…
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы
ощущая от
своей дерзости наслаждение, — ведь это существует, кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным вопросом; так ли?
Ему как-то предчувствовалось, что, по крайней мере, на сегодняшний день он почти наверное может считать себя безопасным. Вдруг в сердце
своем он
ощутил почти радость: ему захотелось поскорее к Катерине Ивановне. На похороны он, разумеется, опоздал, но на поминки поспеет, и там, сейчас, он увидит Соню.
Проходя чрез мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца. Несмотря на слабость
свою, он даже не
ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!
— Нет, учусь… — отвечал молодой человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым тоном речи, и тем, что так прямо, в упор, обратились к нему. Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя какого бы ни было сообщества с людьми, он при первом, действительно обращенном к нему, слове вдруг
ощутил свое обычное неприятное и раздражительное чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только прикоснуться к его личности.
Он, может быть, и задавал себе этот вопрос четверть часа назад, но теперь проговорил в полном бессилии, едва себя сознавая и
ощущая беспрерывную дрожь во всем
своем теле.
Раскольников взял газету и мельком взглянул на
свою статью. Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он
ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство, какое испытывает автор, в первый раз видящий себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько строк, он нахмурился, и страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С отвращением и досадой отбросил он статью на стол.
Он не старался уяснить самому себе
свою мысль, но он чувствовал, что ему хотелось удержать то блаженное время чем-нибудь более сильным, нежели память; ему хотелось вновь осязать близость
своей Марии,
ощутить ее теплоту и дыхание, и ему уже чудилось, как будто над ним…
Аркадий
ощущал на сердце некоторую робость, когда при первых звуках мазурки он усаживался возле
своей дамы и, готовясь вступить в разговор, только проводил рукой по волосам и не находил ни единого слова.
Он протянул руку. Клим подал ему
свою и
ощутил очень крепкое пожатие сильных и жестких пальцев.
Никогда еще он не
ощущал так горестно
своей беззащитности, бессилия
своего.
Возвратясь в Москву, он остановился в меблированных комнатах, где жил раньше, пошел к Варваре за вещами
своими и был встречен самой Варварой. Жестом человека, которого толкнули в спину, она протянула ему руки, улыбаясь, выкрикивая веселые слова. На минуту и Самгин
ощутил, что ему приятна эта девица, смущенная несдержанным взрывом
своей радости.
И, как всякий человек в темноте, Самгин с неприятной остротою
ощущал свою реальность. Люди шли очень быстро, небольшими группами, и, должно быть, одни из них знали, куда они идут, другие шли, как заплутавшиеся, — уже раза два Самгин заметил, что, свернув за угол в переулок, они тотчас возвращались назад. Он тоже невольно следовал их примеру. Его обогнала небольшая группа, человек пять; один из них курил, папироса вспыхивала часто, как бы в такт шагам; женский голос спросил тоном обиды...
Вспомнив об этом, он не
ощутил желания поставить
свое имя в ряд с этими, но почувствовал, что в суждениях о рабочем классе потребна осторожность, которая предусмотрена старинной моралью: «Не плюй в колодезь — пригодится воды напиться».
Клим нередко
ощущал, что он тупеет от странных выходок Дронова, от его явной грубой лжи. Иногда ему казалось, что Дронов лжет только для того, чтоб издеваться над ним. Сверстников
своих Дронов не любил едва ли не больше, чем взрослых, особенно после того, как дети отказались играть с ним. В играх он обнаруживал много хитроумных выдумок, но был труслив и груб с девочками, с Лидией — больше других. Презрительно называл ее цыганкой, щипал, старался свалить с ног так, чтоб ей было стыдно.
Как-то вечером, когда в окна буйно хлестал весенний ливень, комната Клима вспыхивала голубым огнем и стекла окон, вздрагивая от ударов грома, ныли, звенели, Клим, настроенный лирически, поцеловал руку девушки. Она отнеслась к этому жесту спокойно, как будто и не
ощутила его, но, когда Клим попробовал поцеловать еще раз, она тихонько отняла руку
свою.
На руке
своей Клим
ощутил слезы. Глаза Варвары неестественно дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она закрыла их. Самгин вышел в темную столовую, взял с буфета еще не совсем остывший самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел в столовую, сел у двери.
Клим
ощущал, что мысли эти даже пугают его
своей грубой обнаженностью, которую можно было понять как бесстрашие и как бесстыдство.
Но, и со злостью думая о Рите, он
ощущал, что в нем растет унизительное желание пойти к ней, а это еще более злило его. Он нашел исход злобе
своей, направив ее на рабочих.
Ненадолго, на час, даже на десяток минут, он вдруг и тревожно
ощущал бессвязность
своего житейского опыта, отсутствие в нем скрепляющего единства мысли и цели, а за этим ощущением пряталась догадка о бессмысленности жизни.
Это было давно знакомо ему и могло бы многое напомнить, но он отмахнулся от воспоминаний и молчал, ожидая, когда Марина обнаружит конечный смысл
своих речей. Ровный, сочный ее голос вызывал у него состояние, подобное легкой дремоте, которая предвещает крепкий сон, приятное сновидение, но изредка он все-таки
ощущал толчки недоверия. И странно было, что она как будто спешит рассказать себя.
— Нет, не нахожу смешным, — повторил он ужасно серьезно, — не можете же вы не
ощущать в себе крови
своего отца?.. Правда, вы еще молоды, потому что… не знаю… кажется, не достигшему совершенных лет нельзя драться, а от него еще нельзя принять вызов… по правилам… Но, если хотите, тут одно только может быть серьезное возражение: если вы делаете вызов без ведома обиженного, за обиду которого вы вызываете, то тем самым выражаете как бы некоторое собственное неуважение ваше к нему, не правда ли?
Ныне не в редкость, что и самый богатый и знатный к числу дней
своих равнодушен, и сам уж не знает, какую забаву выдумать; тогда же дни и часы твои умножатся как бы в тысячу раз, ибо ни единой минутки потерять не захочешь, а каждую в веселии сердца
ощутишь.
Христианский народ может сознать себя народом богоносным, христианским, народом-Мессией среди народов, может
ощутить свое особое религиозное призвание для разрешения судеб мировой истории, нимало не отрицая этим другие христианские народы.
Свободный все
ощущает своим путем,
своим испытанием,
своей судьбой.
Они наскоро стали приспособлять
свои старые точки зрения к новым событиям, но
ощутили уныние людей, отброшенных назад.
И каждый русский человек должен был бы чувствовать себя и сознавать себя народом и в глубине
своей ощутить народную стихию и народную жизнь.
То, что ты не принял большой крестной муки, послужит только к тому, что ты
ощутишь в себе еще больший долг и этим беспрерывным ощущением впредь, во всю жизнь, поможешь
своему возрождению, может быть, более, чем если б пошел туда.
Этот самый бешеный, но слабый человек, не могший отказаться от соблазна принять три тысячи рублей при таком позоре, — этот самый человек
ощущает вдруг в себе такую стоическую твердость и носит на
своей шее тысячи рублей, не смея до них дотронуться!
В семь часов вечера Иван Федорович вошел в вагон и полетел в Москву. «Прочь все прежнее, кончено с прежним миром навеки, и чтобы не было из него ни вести, ни отзыва; в новый мир, в новые места, и без оглядки!» Но вместо восторга на душу его сошел вдруг такой мрак, а в сердце заныла такая скорбь, какой никогда он не
ощущал прежде во всю
свою жизнь. Он продумал всю ночь; вагон летел, и только на рассвете, уже въезжая в Москву, он вдруг как бы очнулся.
Ко всякому другому, явись такой, приревновал бы тотчас же и, может, вновь бы намочил
свои страшные руки кровью, а к этому, к этому «ее первому», не
ощущал он теперь, летя на
своей тройке, не только ревнивой ненависти, но даже враждебного чувства — правда, еще не видал его.
Ежечасно побеждая уже без границ природу, волею
своею и наукой, человек тем самым ежечасно будет
ощущать наслаждение столь высокое, что оно заменит ему все прежние упования наслаждений небесных.
Здесь надо упомянуть, что, удрученный страхами и
своего рода отчаянием, Смердяков в последние дни особенно
ощущал в себе возможность приближения припадков падучей, которая и прежде всегда случалась с ним в минуты нравственного напряжения и потрясения.
Все время, как он говорил это, глядел я ему прямо в лицо и вдруг
ощутил к нему сильнейшую доверенность, а кроме того, и необычайное и с моей стороны любопытство, ибо почувствовал, что есть у него в душе какая-то
своя особая тайна.
Это были почти болезненные случаи: развратнейший и в сладострастии
своем часто жестокий, как злое насекомое, Федор Павлович вдруг
ощущал в себе иной раз, пьяными минутами, духовный страх и нравственное сотрясение, почти, так сказать, даже физически отзывавшееся в душе его.
Какую-то сладкую тишину и раздолье
ощутил Левко в
своем сердце.
Я всегда был универсалистом по
своему жизнепониманию и вместе с тем всегда
ощущал этот универсализм как русский.
Слух его чрезвычайно обострился; свет он
ощущал всем
своим организмом, и это было заметно даже ночью: он мог отличать лунные ночи от темных и нередко долго ходил по двору, когда все в доме спали, молчаливый и грустный, отдаваясь странному действию мечтательного и фантастического лунного света.
Последуя тому, что налагают на нас обычаи и нравы, мы приобретем благоприятство тех, с кем живем. Исполняя предписание закона, можем приобрести название честного человека. Исполняя же добродетель, приобретем общую доверенность, почтение и удивление, даже и в тех, кто бы не желал их
ощущать в душе
своей. Коварный афинский сенат, подавая чашу с отравою Сократу, трепетал во внутренности
своей пред его добродетелию.
Видя во всем толикую превратность, от слабости моей и коварства министров моих проистекшую, видя, что нежность моя обращалася на жену, ищущую в любви моей удовлетворения
своего только тщеславия и внешность только
свою на услаждение мое устрояющую, когда сердце ее
ощущало ко мне отвращение, — возревел я яростию гнева: — Недостойные преступники, злодеи! вещайте, почто во зло употребили доверенность господа вашего? предстаньте ныне пред судию вашего.
Он смутно
ощущал, что унижаться и подличать, зависеть от первой прихоти и отказываться от
своей воли — не всегда приятно.
Они молчат, эти несчастные узники, — они сидят в летаргическом оцепенении и даже не потрясают
своими цепями; они почти лишились даже способности сознавать
свое страдальческое положение; но тем не менее они чувствуют тяжесть, лежащую на них, они не потеряли способности
ощущать свою боль.
Что же касается мужчин, то Птицын, например, был приятель с Рогожиным, Фердыщенко был как рыба в воде; Ганечка всё еще в себя прийти не мог, но хоть смутно, а неудержимо сам
ощущал горячечную потребность достоять до конца у
своего позорного столба; старичок учитель, мало понимавший в чем дело, чуть не плакал и буквально дрожал от страха, заметив какую-то необыкновенную тревогу кругом и в Настасье Филипповне, которую обожал, как
свою внучку; но он скорее бы умер, чем ее в такую минуту покинул.
Знайте, что есть такой предел позора в сознании собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает
ощущать в самом позоре
своем громадное наслаждение…
После слов племянника Лебедева последовало некоторое всеобщее движение, и поднялся даже ропот, хотя во всем обществе все видимо избегали вмешиваться в дело, кроме разве одного только Лебедева, бывшего точно в лихорадке. (Странное дело: Лебедев, очевидно, стоявший за князя, как будто
ощущал теперь некоторое удовольствие фамильной гордости после речи
своего племянника; по крайней мере с некоторым особенным видом довольства оглядел всю публику.)
— Вы меня убеждаете и в том, господин Фердыщенко, что действительно можно
ощущать удовольствие до упоения, рассказывая о сальных
своих поступках, хотя бы о них и не спрашивали… А впрочем… Извините, господин Фердыщенко.