Неточные совпадения
Легкий озноб не проходил, и это тоже было почти хорошо
ощущать.
Это было давно знакомо ему и могло бы многое напомнить, но он отмахнулся от воспоминаний и молчал, ожидая, когда Марина обнаружит конечный смысл своих речей. Ровный, сочный ее голос вызывал у него состояние, подобное
легкой дремоте, которая предвещает крепкий сон, приятное сновидение, но изредка он все-таки
ощущал толчки недоверия. И странно было, что она как будто спешит рассказать себя.
«Вы спрашиваете, что я именно
ощущал в ту минуту, когда у противника прощения просил, — отвечаю я ему, — но я вам лучше с самого начала расскажу, чего другим еще не рассказывал», — и рассказал ему все, что произошло у меня с Афанасием и как поклонился ему до земли. «Из сего сами можете видеть, — заключил я ему, — что уже во время поединка мне
легче было, ибо начал я еще дома, и раз только на эту дорогу вступил, то все дальнейшее пошло не только не трудно, а даже радостно и весело».
И только тогда, когда я, уже в сумерки,
ощутил, наконец, в себе окончательный момент полной решимости, мне стало
легче.
Припадок, бывший с ним накануне, был из
легких; кроме ипохондрии, некоторой тягости в голове и боли в членах, он не
ощущал никакого другого расстройства.
Весело и гордо было
ощущать после отдыха новую, свежую силу во всех мышцах, глубокое дыхание
легких, красную упругую кровь в жилах, гибкую послушность всех членов.
Мне показалось, что последние слова он произнес с
легким оттенком иронии, и я внезапно
ощутил какую-то неловкость во всем существе, как будто бы вдруг сделался виноват перед ним.
Я от страха даже мало на землю не упал, но чувств совсем не лишился, и
ощущаю, что около меня что-то живое и
легкое, точно как подстреленный журавль, бьется и вздыхает, а ничего не молвит.
Вдруг рука ее сделала едва заметное
легкое движение, и я
ощутил в мякоти руки, немного выше того места, где щупают пульс, раздражающее прикосновение острого лезвия. Кровь тотчас же выступила во всю ширину пореза, полилась по руке и частыми каплями закапала на землю. Я едва удержался от того, чтобы не крикнуть, но, кажется, побледнел.
И он, находивший веселие сердца в сверкающих переливах драгоценных камней, в аромате египетских благовонных смол, в нежном прикосновении
легких тканей, в сладостной музыке, в тонком вкусе красного искристого вина, играющего в чеканном нинуанском потире, — он любил также гладить суровые гривы львов, бархатные спины черных пантер и нежные лапы молодых пятнистых леопардов, любил слушать рев диких зверей, видеть их сильные и прекрасные движения и
ощущать горячий запах их хищного дыхания.
«Смерть есть важная и великая работа натуры. Она не что иное, как то, что дух, понеже есть
легче, тоньше и гораздо проницательнее тех стихий, коим отдан был под власть, но и самой электрической силы, то он химическим образом чистится и стремится до тех пор, пока не
ощутит равно духовного себе места…» и т. д. [См. «Покоящийся Трудолюбец», 1785, III ч. Москва.].
И только когда в большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением
ощущая тепло, чистоту, сухое платье,
легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам.
Она схватила его руки, крепко сжала их и, не выпуская из своих, положила к себе на колени, так что он на секунду
ощутил под
легкой шершавой тканью капота ее твердое и точно скользкое тело.
И календарь на письменном столе, который он всегда переворачивал сам, чаще с вечера, точно призывая следующий день, — замер неподвижно на каком-то из старых, давно минувших дней; и, взглядывая иногда на эту застывшую черную цифру и даже не догадываясь, в чем дело, он
ощущал жжение в груди, что-то вроде
легкой тошноты, и быстро отводил глаза.
Когда он бывал в народе, он чувствовал себя так, как будто он совершенно один и других людей возле него нет; и нужно было быть очень значительным человеком, особой не ниже генерала, чтобы он
ощутил его присутствие и испытал то
легкое стеснение, чувство самоограничения, какое обычно испытывается на людях.
Он снял с нее шубу и калоши и в это время
ощутил запах белого вина, того самого, которым она любила запивать устриц (несмотря на свою воздушность, она очень много ела и много пила). Она пошла к себе и немного погодя вернулась переодетая, напудренная, с заплаканными глазами, села и вся ушла в свой
легкий с кружевами капот, и в массе розовых волн муж различал только ее распущенные волосы и маленькую ножку в туфле.
Что ему до всего этого, когда он внутренне переживает одну из лучших неаполитанских ночей, когда какое-то давно неизведанное спокойствие
ощущает его мятежная душа, когда грезы одна другой обольстительнее, подобно
легкому зефиру, проносятся в его голове, когда сердце хотя и бьется учащенно, но ровными ударами, без перебоев.
Василий Васильевич вдруг
ощутил какую-то пустоту в уме и сердце, и эта пустота мешала ему не только выразить свое страдание, но даже, казалось, чувствовать его. Так нанесенный смертельный удар причиняет порой менее боли, нежели
легкая царапина.