Неточные совпадения
Доктор недоуменно посмотрел на всех по
очереди и, видимо, заметив, что рассказ его удручает людей, крякнул, затем спросил Клима...
Московский
доктор, спрошенный в свою
очередь, резко и настойчиво подтвердил, что считает умственное состояние подсудимого за ненормальное, «даже в высшей степени».
Теперь была
очередь Любки. Она за эти прошедшие полтора месяца своей сравнительной свободы успела уже отвыкнуть от еженедельных осмотров, и когда
доктор завернул ей на грудь рубашку, она вдруг покраснела так, как умеют краснеть только очень стыдливые женщины, — даже спиной и грудью.
Начали играть. M-me Фатеева явно взмахивала иногда глазами на
доктора, а тот на нее, в свою
очередь, упорно уставлял на несколько минут свой взор.
В прежнее время она никак бы не допустила этого сделать; кроме того, Вихров с большим неудовольствием видел, что в ухабах, когда сани очень опускались вниз, Клеопатра Петровна тоже наклонялась и опиралась на маленького
доктора, который, в свою
очередь, тоже с большим удовольствием подхватывал ее.
— Знаю я то, — начал, в свою
очередь, с некоторым ожесточением Живин, — что когда разошелся слух о твоих отношениях с нею, так этот молодой
доктор прямо говорил всем: «Что ж, — говорит, — она и со мной целовалась, когда я лечил ее мужа»; чем же это объяснить, каким чувством или порывом?
— При рекрутских наборах я тоже бывал печальным свидетелем, как эта, и без того тяжелая обязанность наших низших классов, составляет сенокос, праздник для волостных голов, окружных начальников, рекрутских присутствий и
докторов в особенности! — сказал губернатор и, как все заметили, прямо при этом посмотрел на кривошейку инспектора врачебной управы, который в свою
очередь как-то весь съежился, сознавая сам в душе, что при наборах касательно интереса он действительно был не человек, а дьявол.
Кадеты быстро разделись донага и босиком подходили по
очереди к
доктору.
— А это, — воскликнул уж и
доктор, в свою
очередь, — было бы признаком мелкой натуры, а у вас, слава богу, силы гиганта, — признаком глупой сентиментальности, которой тоже в вас нет! Людмила, как вы говорили, не полюбила вас и поэтому не должна была более существовать для вас!
Его визитной карточки или записки достаточно было, чтобы вас принял не в
очередь знаменитый
доктор, директор дороги или важный чиновник; говорили, что по его протекции можно было получить должность даже четвертого класса и замять какое угодно неприятное дело.
Доктору Елена вежливо поклонилась. Елпидифор Мартыныч, в свою
очередь, перед ней встал и, как только умел, модно раскланялся и вслед за тем уже не спускал с нее своих старческих очей.
— Гм… Как же это… вы действуете? — отозвался Крестьян Иванович. Затем, на минутку, последовало молчание.
Доктор как-то странно и недоверчиво взглянул на господина Голядкина. Господин Голядкин тоже в свою
очередь довольно недоверчиво покосился на
доктора.
Там
доктора встречали радостными криками и шутками, многие целовались с ним, так как считали его своим другом, и он помогал составить меню ужина, выбирал вина, назначал
очередь хорам и выбирал из них солистов и солисток.
Пациенток на этот раз в приемной было особенно много. Вся мебель была занята. Один мужчина сидел даже на рояле. Прием больных начался в десять часов. В двенадцать
доктор сделал перерыв для операции и начал снова прием в два. Марусина
очередь настала только тогда, когда было четыре часа.
Прежде всего гадко то, думал
доктор, что фельдшер поступил в больницу не просто, а по протекции своей тетки, служащей в нянюшках у председателя земской управы (противно бывает глядеть на эту влиятельную тетушку, когда она, приезжая лечиться, держит себя в больнице, как дома, и претендует на то, чтобы ее принимали не в
очередь).
— А вы, пожалуйста, отпустите меня поскорее… — попросил
доктор. — Если можно, то рассмотрите мое дело не в
очередь. Ей-богу, некогда.
Сцена эта происходила в зале, уже освобожденной от народа, когда остальные
доктора, получив в свою
очередь за визит, уехали, а Карл Богданович Отт — так звали домашнего
доктора князя — задержался в беседе с княжной.
Началась приемка.
Доктор сидел у себя в комнатке и выкликал больных по
очереди. То и дело из комнатки слышались пронзительные вопли, детский плач или сердитые возгласы
доктора...