Неточные совпадения
Из-под собаки, из-под ног
охотников беспрестанно вылетали бекасы, и Левин мог бы поправиться; но чем больше он
стрелял, тем больше срамился пред Весловским, весело палившим в меру и не в меру, ничего не убивавшим и нисколько этим не смущавшимся.
Дерсу был безусловно прав. Обычай «ссаживать» ворон с деревьев — жестокая забава
охотников. Стрельбой по воронам забавляются иногда даже образованные люди.
Стреляют так же, как в бутылку, только потому, что черная ворона представляет собой хорошую цель.
Наш брат
охотник может в одно прекрасное утро выехать из своего более или менее родового поместья с намереньем вернуться на другой же день вечером и понемногу, понемногу, не переставая
стрелять по бекасам, достигнуть наконец благословенных берегов Печоры; притом всякий
охотник до ружья и до собаки — страстный почитатель благороднейшего животного в мире: лошади.
Я ни за что не поверю
охотникам, уверяющим, что в зверя, бегущего им навстречу, они
стреляют так же спокойно, как в пустую бутылку. Это неправда! Неправда потому, что чувство самосохранения свойственно всякому человеку. Вид разъяренного зверя не может не волновать
охотника и непременно отразится на меткости его стрельбы.
Вслед за тем тот же лакей Сенатора, большой
охотник до политических новостей и которому было где их собирать по всем передним сенаторов и присутственных мест, по которым он ездил с утра до ночи, не имея выгоды лошадей, которые менялись после обеда, сообщил мне, что в Петербурге был бунт и что по Галерной
стреляли «в пушки».
Чтобы промышлять охотой, надо быть свободным, отважным и здоровым, ссыльные же, в громадном большинстве, люди слабохарактерные, нерешительные, неврастеники; они на родине не были
охотниками и не умеют обращаться с ружьем, и их угнетенным душам до такой степени чуждо это вольное занятие, что поселенец в нужде скорее предпочтет, под страхом наказания, зарезать теленка, взятого из казны в долг, чем пойти
стрелять глухарей или зайцев.
Ловко также
стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек, по берегам которых ходят
охотники, осторожно высматривая впереди, по изгибистым коленам реки, не плывут ли где-нибудь утки, потому что в таком случае надобно спрятаться от них за кусты или отдалиться от берега, чтоб они, увидев человека, не поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на
охотника; шумно, столбом поднимаются утки, если берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
Охотники редко без особенных причин
стреляют лысух, и потому они очень смирны; мясо их незавидного вкуса, даже и черный пух не так длинен и густ, как пух уток-рыбалок.
Во-вторых, в охотах, о которых я сейчас говорил,
охотник не главное действующее лицо, успех зависит от резвости и жадности собак или хищных птиц; в ружейной охоте успех зависит от искусства и неутомимости стрелка, а всякий знает, как приятно быть обязанным самому себе, как это увеличивает удовольствие охоты; без уменья
стрелять — и с хорошим ружьем ничего не убьешь; даже сказать, что чем лучше, кучнее бьет ружье, тем хуже, тем больше будет промахов.
Когда же тетерев вытянул шею, встал на ноги, беспрестанно повертывает голову направо и налево или, делая боковые шаги к тонкому концу сучка, потихоньку кудахчет, как курица, то
охотник должен
стрелять немедленно, если подъехал уже в меру: тетерев сбирается в путь; он вдруг присядет и слетит.
Не знаю, как другие
охотники, но я всегда встречал с восхищением прилет нырков и, в благодарность за раннее появление и радостное чувство, тогда испытанное мною, постоянно сохранял к ним некоторое уважение и
стрелял их, когда попадались…
Жирных и непуганных стрельбою дупелей, допускающих самую близкую стойку собаки, травить ястребами-перепелятниками. Если дупель вскочит не далее шести или семи шагов, то ястреб его догонит. Разумеется, что никакой ружейный
охотник не станет травить дупелей ястребом, если будет иметь возможность
стрелять их.
Охотнику приходится
стрелять только тех молодых и старых гусей, которых собаки выгонят на реку или озеро, что бывает не часто: гусь подлинь и молодые гусята крепко и упорно держатся в траве, кустах и камышах, куда прячутся они при всяком шуме, при малейшем признаке опасности.
Я слыхал от старых
охотников, что если глаз не различает пестрых перьев на бекасе, то
стрелять не должно: это значит, что бекас вылетел из меры.
Тут главную роль играет самолюбие молодого
охотника, особенно стреляющего при других
охотниках; не хочется, чтоб сказали: «Он еще новичок, не умеет
стрелять».
Охотники любят
стрелять дичь всех разрядов, дорожа иногда тою или другою, смотря по редкости, надобности и времени, но предпочитают всем остальным породам дичь болотную, и с нее начинаю я мои записки.
Притом это первая птица, с которою знакомишься, начиная
стрелять, от которой некогда сильно билось молодое сердце страстного
охотника, а впечатления детства остаются навсегда.
Покуда не были изобретены пистоны, дождь не только мешал
стрелять, но даже иногда прогонял с поля
охотника, потому что у ружей с кремнями очень трудно укрывать полку с порохом: он как раз отсыреет и даже замокнет, а при сильном дожде и никакое сбережение не возможно; но с пистонами дождь не помеха, и сивок, без сомнения, убить очень много в одно поле.
К гусям надобно по большей части подкрадываться, иногда даже подползать или караулить их на перелете, — все это не нравится настоящему
охотнику; тут не требуется искусства
стрелять, а надо много терпенья и неутомимости.
Неминуемый толчок от выстрела только прижмет приклад к плечу, и скула
охотника, следственно и голова не почувствуют никакого сотрясения, неприятного и даже болезненного, если
стреляешь много.
Добычливые
охотники, притаясь в каком-нибудь кустике или кусте, не в дальнем расстоянии от тока, остаются там на всю ночь и
стреляют дупелей, целя в мелькающую белизну под их распущенными хвостиками.
Разумеется, добычливые деревенские
охотники дроздов не
стреляют не столько из уважения к народному предрассудку, сколько потому, что они мелки и не стоят заряда; около же больших городов, особенно около столиц, крестьяне
стреляют дроздов очень много и еще более ловят и выгодно продают для роскошных столов богатых городских жителей.
Хотя этот куличок, по своей малости и неудобству стрельбы, решительно не обращает на себя внимания
охотников, но я всегда любил гоняться за зуйками и
стрелять их в лет или в бег, ходя по высокому берегу реки, под которым они бегали, я мог, забегая вперед, появляться нечаянно и тем заставлять их взлетывать.
Даю только еще один совет, с большою пользою испытанный мною на себе, даю его тем
охотникам, горячность которых не проходит с годами: как скоро поле началось неудачно, то есть сряду дано пять, шесть и более промахов на близком расстоянии и
охотник чувствует, что разгорячился, — отозвать собаку, перестать
стрелять и по крайней мере на полчаса присесть, прилечь и отдохнуть.
Для
охотников, стреляющих влет мелкую, преимущественно болотную птицу, не нужно ружье, которое бы било дальше пятидесяти или, много, пятидесяти пяти шагов: это самая дальняя мера; по большей части в болоте приходится
стрелять гораздо ближе; еще менее нужно, чтоб ружье било слишком кучно, что, впрочем, всегда соединяется с далекобойностью; ружье, несущее дробь кучею, даже невыгодно для мелкой дичи; из него гораздо скорее дашь промах, а если возьмешь очень верно на близком расстоянии, то непременно разорвешь птицу: надобно только, чтоб ружье ровно и не слишком широко рассевало во все стороны мелкую дробь, обыкновенно употребляемую в охоте такого рода, и чтоб заряд ложился, как говорится, решетом.
Болотные кулики, несчастные жертвы всякого стрелка, так беспощадно истребляемые, мало уважаются
охотниками, без сомнения, потому, что их везде много и что во время сиденья на яйцах и вывода детей только ленивый не бьет их: ибо не умеющий вовсе
стрелять в лет может
стрелять их сидячих; но с прилета или на отлете никакой
охотник ими не пренебрегает.
По-настоящему, до начала августа не должно
стрелять молодых: стрельба слишком проста и легка, а мясо бекасят слишком мягко, как-то слизко и особенного вкуса не имеет; но не так поступал я в молодости, как и все горячие
охотники!
8) Всего труднее
стрелять птицу, летящую прямо и низко на
охотника, потому что необходимо совершенно закрыть ее дулом ружья и спускать курок в самое мгновение этого закрытия. Если местность позволяет, лучше пропустить птицу и ударить ее вдогонку.
Стреляют также зайцев (с весны, в конце лета, когда выкосят травы, и осенью) из-под гончих собак целым обществом
охотников, и многие находят эту стрельбу очень веселою, особенно в глубокую осень, когда все зайцы побелеют и вместе с ними может выскочить на
охотника из острова красный зверь: волк или лиса.
Я хочу сказать несколько слов о тех мелких птичках, которые употребляются в пищу и которые очень недурны вкусом, особенно если жирны. Их никто не называет дичью, и настоящие
охотники редко их
стреляют, разве так, чтоб разрядить ружье или за совершенным отсутствием всякой настоящей дичи.
[Один
охотник сказывал мне, что
стрелял молодых бекасов 4 июня; но это исключительная редкость] Впрочем, это единственный случай; в продолжение двенадцати лет он не повторился.
Стрелять их довольно трудно, потому что они летают не близко, вьются не над человеком, а около него и стелются по земле именно как ласточки, отчего, особенно в серый день, цель не видна и для
охотника сколько-нибудь близорукого (каким я был всегда) стрельба становится трудною; притом и летают они очень быстро.
6) Птицу, летящую прямо от
охотника довольно низко, надобно
стрелять в шею так, чтобы дуло ружья закрывало все остальное ее тело.
[Я встретил
охотника, который сам не видал, но слышал, что в губерниях более южных осенью бывают пролетные стаи] Я очень любил их
стрелять, и каждый год с большим нетерпением ожидал мелодических, серебряных звуков, льющихся с неба из невидимых стай озимых кур, вертящихся в вышине с удивительною быстротою и неутомимостью.
Я много раз приходил в затруднительное положение для горячего
охотника: проезжая по какой-нибудь надобности, иногда очень спешной, набив кроншнепов целую кучу, не находя места, куда их класть, и не зная, что с ними потом делать, беспрестанно я давал себе обещанье: не останавливаться, не вылезать из тарантаса, не
стрелять…
Если болотные кулики не будут истреблены в первый раз или по неуменью
стрелять, или по излишней горячности
охотника, то в другой раз сделаются гораздо осторожнее: налетают близко только сначала, а потом возьмут такой вepx, что их не достанешь и утиною дробью, да и летают над
охотником лишь несколько куликов, а остальные все посядут кругом в безопасном расстоянии.
Все мелкие сорты дроби пригодны для этой стрельбы, потому что перепелок особенно осенью,
охотник может
стрелять на каком угодно расстоянии: чистое поле, крепость лежки и близость взлета, к которому заблаговременно приготовиться, если собака имеет хорошую стойку, делают
охотника полным господином расстояния: он может выпускать перепелку в меру, смотря по сорту дроби, которою заряжено его ружье.
Я, напротив, убедился, что иные
охотники целый век
стреляют не настоящими зарядами, особенно любители одной болотной дичи: ружье бьет мелкою дробью хорошо — о чем же тут хлопотать?
Я оставлял
охотника на пруду, который от времени до времени
стрелял по возвращающимся станицам уток.
Гагары вполне утки-рыбалки и так пахнут рыбой, что есть их почти не возможно, а потому
охотники не
стреляют гагар, разве для того, чтоб разрядить ружье, или для пуху, который не уступает гоголиному.
Найденных сначала голодных тетеревов
охотник должен преследовать и
стрелять до тех пор, пока они разобьются и разлетятся в разные стороны.
Убитых из шалашей тетеревов надобно сбирать в то время, когда нигде кругом не видно сидящего тетерева, а всего лучше по окончании стрельбы, иначе распугаешь тетеревов, хотя должно признаться, что, несмотря на доброе ружье, крупную дробь и близкое расстояние (кажется, достаточные ручательства, что тетерева должны быть убиты наповал или смертельно ранены), редко бывает поле, чтоб
охотник собрал всех тетеревов, по которым
стрелял и которые падали с присад, как будто убитые наповал: одного или двух всегда не досчитываются.
Такое определение никуда не годится уже потому, что близорукий
охотник и в пятнадцати шагах не видит пестрин; стало, ему никогда не придется
стрелять, а между тем он бьет бекасов иногда лучше зоркого
охотника.
Вообще перепелок, относительно к их множеству и достоинству,
стреляют мало, а простые добычливые
охотники никогда не
стреляют, считая, что такая маленькая птичка не стоит заряда; да и
стрелять в лет многие не умеют.
Прошу только всех молодых горячих
охотников, начинающих
стрелять, не приходить в отчаяние, если первые их опыты будут неудачны.
В большое затруднение приходит молодой
охотник — к кому подъезжать? к кому подходить? в кого
стрелять? и от излишнего богатства происходила иногда бедность…
Горлинок
стреляют мало: простые
охотники не бьют их, сколько из уважения к их голубиной природе, столько же и потому, что они мелки, а настоящие стрелки пренебрегают ими как слишком смирною дичью.
Чибисы, или пигалицы, очень горячо привязаны к своим детям и не уступают в этом качестве и болотным куликам: так же бросаются навстречу опасности, так же отгоняют всякую недобрую птицу и так же смело вьются над
охотником и собакою, но гибнут менее, чем другие кулики, потому что
охотники мало их
стреляют.
Охотник редко удостаивает песчаников своим выстрелом, особенно потому, что в стайки они никогда не собираются, а
стрелять в одного — не стоит тратить заряда.
Но многие ли из обыкновенных наших ружейных
охотников умеют
стрелять мастерски из винтовки?