Неточные совпадения
— Как же, а я приказал самовар. Я, признаться сказать, не
охотник до чаю: напиток дорогой, да и цена на сахар
поднялась немилосердная. Прошка! не нужно самовара! Сухарь отнеси Мавре, слышишь: пусть его положит на то же место, или нет, подай его сюда, я ужо снесу его сам. Прощайте, батюшка, да благословит вас Бог, а письмо-то председателю вы отдайте. Да! пусть прочтет, он мой старый знакомый. Как же! были с ним однокорытниками!
Удэгейцы шли впереди, а я следовал за ними. Пройдя немного по реке Лаохозен, они свернули в сторону, затем
поднялись на небольшой хребет и спустились с него в соседний распадок. Тут
охотники стали совещаться. Поговорив немного, они снова пошли вперед, но уже тихо, без разговоров.
Небольшие стаи то и дело перелетывали и носились над водою, а от выстрела
поднимались такие тучи, что
охотник невольно хватался одной рукой за шапку и протяжно говорил: фу-у!
При входе шумливой ватаги толстяк нахмурил было брови и
поднялся с места; но, увидав в чем дело, улыбнулся и только велел не кричать: в соседней, дескать, комнате
охотник спит.
Крик этот очень обманчив: будучи слаб и глух, он слышен очень далеко; сначала покажется, что стрепет кричит в нескольких саженях; неопытный
охотник бросается с ружьем прямо на этот крик, ожидая, что стрепет сейчас
поднимется, но крик все удаляется, и, утомясь понапрасну,
охотник будет принужден оставить свои преследования.
Ловко также стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек, по берегам которых ходят
охотники, осторожно высматривая впереди, по изгибистым коленам реки, не плывут ли где-нибудь утки, потому что в таком случае надобно спрятаться от них за кусты или отдалиться от берега, чтоб они, увидев человека, не
поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на
охотника; шумно, столбом
поднимаются утки, если берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
От сопротивления воздуха кончики маховых перьев (
охотники называют их правильными) начинают сильно дрожать и производят означенный звук»] кружась в голубой вышине весеннего воздуха, падая из-под небес крутыми дугами книзу и быстро
поднимаясь вверх… весенняя стрельба с прилета кончилась!..
Когда же у самого их жилища раздается выстрел —
поднимается все летучее население болота и окружает
охотника, наполняя воздух различным криком и писком своих голосов и шумом своих полетов; только одни самки или самцы, сидящие на яйцах, не слетают с них до тех пор, пока опасность не дойдет до крайности.
Журавль не может
подняться с места вдруг. Ему нужно сажени две-три, чтоб разбежаться. В доказательство этому я видел своими глазами весьма странный случай:
охотник, возвращавшийся домой с двумя борзыми собаками, случайно съехался со мной, и мы, продолжая путь вместе, увидели двух журавлей, ходивших по скошенному лугу очень близко от большого стога сена.
Самые блистательные охотничьи выстрелы, по-моему, бывают в бекаса, когда он играет вверху, не боясь присутствия
охотника, потому что, завидя его, сейчас
поднимется высоко. Бекасиной дробью редкое ружье может достать его. Это были мои любимые выстрелы, и в этом случае я употреблял с успехом дробь 7-го нумера, которая, будучи покрупнее, летит дальше и бьет крепче.
Для получения добычи необходимо, чтоб зверь или птица находились в известном положении, например: надобно, чтоб заяц или лиса выбежали в чистое поле, потому что в лесу борзые собаки ловить не могут; надобно, чтоб зверь полез прямо в тенета, а без того
охотник и в двадцати шагах ничего ему не сделает; надобно, чтоб птица
поднялась с земли или воды, без чего нельзя травить ее ни ястребами, ни соколами.
Если собака причует его в большой траве, то дергун, надеясь больше на свои ноги, чем на крылья, не скоро
поднимется, он измучит
охотника, особенно в жаркое время.
Стрельбу эту не всегда назвать добычливою: если
охотник и застигнет куропаток в сборе, в куче, то они редко подпустят его в меру: они побегут сначала в разные стороны и вдруг
поднимутся, и потому из порядочной станицы по большей части убьешь одну, много двух куропаток.
Что же касается до того, что гоголь, окруженный
охотниками, не
поднимается с воды от их выстрелов, то, без сомнения, он чувствует опасность подъема по инстинкту, в чем и не ошибается:
поднявшись с воды, он был бы убит в ту же минуту влет несколькими выстрелами.
Вот почему
охотники не дают молодой хорошей собаке искать по коростелям и вот почему бьют их не так много; впрочем, для старой, твердо дрессированной собаки приискиванье коростелей безвредно, особенно для имеющей верхнее чутье; она, не утомляя себя разбираньем и беганьем по перепутанным, бесконечным дергуновым следам, поведет
охотника скоро и прямо к нему, и он принужден будет
подняться.
Посредством этих веревочек, прикрепленных к двум верхним углам сети,
поднимается она во всю вышину шестов, концы же веревочек проведены в шалаш или куст, в котором сидит
охотник.
Я никогда не находил много гаршнепов вдруг в одном болоте (говоря о стрельбе уже осенней), никогда двух вместе; но я слыхал от
охотников, что в других губерниях, именно в Симбирской и Пензенской, осенью бывает гаршнепов очень много, что весьма часто
поднимаются они из-под собаки по два и по три вдруг и что нередко случается убивать по два гаршнепа одним зарядом.
Наконец, когда
охотник внезапно явится слишком близко к вынырнувшему нырку, забежав вперед за излучину или колено реки, — нырок
поднимается; сначала отделяется от воды довольно трудно, летит, шлепая крыльями по водяной поверхности, но скоро разлетится, полетит очень быстро и
поднимется высоко.
— Вообразите, у вас перед глазами целый хребет гор, и когда вы
поднимаетесь, то направо и налево на каждом шагу видите, что с гор текут быстрые ручьи и даже речки с чистой, как кристалл, водой… А сколько в них форелей и какого вкуса превосходного — описать трудно. Вот ты до рыбы
охотник, — тебе бы там следовало жить! — отнеслась gnadige Frau в заключение к мужу своему, чтобы сообща с ним развлекать Егора Егорыча.
Выбор мест бывает различен не только по времени года, но и по времени дня. Весною, пока вода еще несколько мутна, рыба бродит зря, как говорят
охотники, и клюет везде на всех глубинах, ибо берега рек еще не определились, не заросли по местам густою осокой, аиром или камышом; еще не
поднялись со дна водяные травы, не всплыли лопухи; береговые деревья и кусты не оделись листьями, не покрыли прозрачные воды тенью зеленого навеса, маня рыбу пищею во всякое время и прохладою в полдень.
Поднявшись во весь свой громадный рост, гвардеец захотел щегольнуть перед старыми охотниками-питухами — выпить залпом, приложил рог к губам и лихо опрокинул его…
Охота производится следующим образом: как скоро ляжет густая пороша, двое или трое
охотников, верхами на добрых незадушливых конях, [В Оренбургской губернии много есть лошадей, выведенных от башкирских маток и заводских жеребцов; эта порода отлично хороша вообще для охоты и в особенности для гоньбы за зверем] вооруженные арапниками и небольшими дубинками, отправляются в поле, разумеется рано утром, чтобы вполне воспользоваться коротким осенним днем; наехав на свежий лисий нарыск или волчий след, они съезжают зверя; когда он
поднимется с логова, один из
охотников начинает его гнать, преследовать неотступно, а другой или другие
охотники, если их двое, мастерят, то есть скачут стороною, не допуская зверя завалиться в остров (отъемный лес), если он случится поблизости, или не давая зверю притаиться в крепких местах, как-то: рытвинах, овражках, сурчинах и буераках, поросших кустарником.
Травля ястребами-перепелятниками другой дичи, кроме перепелок и коростелей, весьма незначительна, и обыкновенные
охотники ею не занимаются, разве представится очень благоприятный случай сам собою Но я любил эти опыты и пробовал травить жадными перепелятниками тетеревят, которых они берут очень хорошо, если выводка захвачена в чистом поле и если тетеревята малы, а как скоро зайдут за полтетерева, то таких уже догнать не могут, да и не удержат; дупелей также берут хорошо, если они очень жирны и
поднимаются из-под самого рыла собаки; но если чуть подальше, то не догоняют.
В урочное время я поставил
охотника с ястребом за хлебною кладью, у самого того места, где гуси должны были слетать с горы, а сам зашел сзади и погнал гусей, которые, ковыляя и падая, дошли до спуска с горы и
поднялись; ястреб бросился, свалился с одним гусем и, к общему нашему удовольствию, сладил с ним без всякого труда.
Пороки ястребов бывают следующие: часто случается, что молодой ястреб охватывается и проносится мимо перепелки или даже садится за ней в траву, а перепелка, особенно легкая, пробежав немного, быстро
поднимается и возьмет большой перед; ястреб же оправившись, если и погонится за ней, то уже не догонит; иногда даже схватит, по-видимому, перепелку на лету и вместе с ней упадет на землю:
охотник подбегает и находит, что ястреб держит в когтях траву или какой-нибудь прутик, а перепелки и след простыл.
По захождении солнца перепелки сидят уже не так крепко, летят шибче,
поднимаются от земли выше и перемещаются дальше; ястреб же утомился, ловит не жадно, и нередко случается, что он не догоняет перепелок легких, то есть не так разжиревших, чекуш, как их называют
охотники, потому что они на лету кричат похоже на слоги чек, чек, чек, — не догонит, повернет назад и прямо сядет на руку
охотника или на его картуз, если он не подставит руки.
«Вторая ширинга, впе-ред! Шай-клац!» — командовал капитан; ружья склонились и брякнули. У Анатоля потемнело в глазах, он покачнулся и дал шпоры лошади, но лошадь вдруг
поднялась на дыбы и брякнулась наземь — осколок русской бомбы ранил лошадь и раздробил Анатолю плечо; новая толпа
охотников шла с песнями и гарцованьем мимо раненого. Анатоль лишился сознания.
Из-под самых ног ее с тордоканъем [Тордоканъе — крик фазана.] и тем звуком крыльев, который невольно заставляет вздрагивать
охотника, вылетел фазан и медленно стал
подниматься кверху.
— Можно-то можно, люди бы только нашлись, — ответил Василий Борисыч. — Самому крестьянству на промыслы сразу
подняться нельзя… Зачинать ново дело русский человек не
охотник, надо ему ко всякому делу допрежь приглядеться.
Глупым называют только такого сокола, который верху не держит и сейчас бросается за всякой дрянной птицей.] спускают с руки сейчас по выезде в поле; он возьмет умеренный верх и идет им впереди
охотников, сам высматривает добычу и едва завидит — вдруг начинает
подниматься выше и выше над самою птицею; следовательно, сам и укажет
охотникам добычу.
По словам старых
охотников дербник бывает очень мал, не более копчика, и соединяет в себе свойства сокола и ястреба, то есть бьет птицу сверху и ловит в угон; что на травлю всегда пускают двух дербников, что ими травят только мелкую птицу и что самая веселая охота напускать их на жаворонков в то время, когда жаворонок сам
поднимется высоко от земли: один дербник бьет его сверху вниз, а другой, не допуская садиться, подбивает снизу вверх; что эта потеха продолжается иногда несколько минут, до тех пор, пока один из дербников поймает добычу.
Охотники часто видят его следы, которые вдруг неожиданно появляются на земле и так же неожиданно исчезают, что возможно только при условии, если человек опускается сверху на землю и опять
поднимается на воздух.
— Гы байта (худо, грех), — отвечал он мне и при этом добавил, что они никогда такое сонное животное не бьют. Каждый
охотник знает, что всякого зверя сперва надо разбудить криком или бросить в него камень и стрелять только тогда, когда он
подымется со своей лежки. Это закон, который нельзя нарушать. Человек, не соблюдающий его, рано или поздно поплатится жизнью.
— Возьму вот и ограблю, — продолжал
охотник,
поднимаясь. — А ты как думал? Вашего брата учить нужно! Сказывай, где деньги спрятаны?
Лесник виноватою походкой поплелся к печи, крякнул и лег.
Охотник сел на скамью, подумал и, мокрый, разлегся вдоль всей скамьи. Немного погодя он
поднялся, потушил свечку и опять лег. Во время одного особенно сильного удара грома он заворочался, сплюнул и проворчал...
— Легки твои душегубы на помине! — сказал
охотник, бледнея и
поднимаясь. — Грабят кого-то!
Но дворянин был сколь любопытен, столь же и труслив: хотелось ему и подсмотреть за шатрами, да боязно было к ним прямо подъехать, ибо не знал он, какая в них рать и сколь велика ее сила. Он и
поднялся на хитрости, — стал делать около палаток объездные круги по тому способу, как ружейные
охотники стаю дрохв объезжают, т. е. все вокруг их кружат, делая один круг другого теснее.