Неточные совпадения
«Секрет» шел
в море, удаляясь
от берега.
Но гора осыпалась понемногу,
море отступало
от берега или приливало к нему, и Обломов мало-помалу входил
в прежнюю нормальную свою жизнь.
И на Выборгской стороне,
в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен
в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как
в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась
в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века
море наносит ил или отступает
от берега и образует приращение почвы.
Он построен на
море, на камне,
в нескольких милях
от берега.
«Какое наслаждение, после долгого странствования по
морю, лечь спать на
берегу в постель, которая не качается, где со столика ничего не упадет, где над вашей головой не загремит ни бизань-шкот, ни грота-брас, где ничто не шелохнется!..» — думал я… и вдруг вспомнил, что здесь землетрясения — обыкновенное, ежегодное явление. Избави Боже
от такой качки!
Нет,
берег, видно, нездоров мне. Пройдусь по лесу, чувствую утомление, тяжесть; вчера заснул
в лесу, на разостланном брезенте, и схватил лихорадку. Отвык совсем
от берега. На фрегате,
в море лучше. Мне хорошо
в моей маленькой каюте: я привык к своему уголку, где повернуться трудно; можно только лечь на постели, сесть на стул, а затем сделать шаг к двери — и все тут. Привык видеть бизань-мачту, кучу снастей, а через борт
море.
Джонки, лодки, китайцы и индийцы проезжают с
берега на суда и обратно, пересекая друг другу дорогу. Направо и налево
от нас — все дико; непроходимый кокосовый лес смотрится
в залив; сзади
море.
Я писал вам, как мы, гонимые бурным ветром, дрожа
от северного холода, пробежали мимо
берегов Европы, как
в первый раз пал на нас у подошвы гор Мадеры ласковый луч солнца и, после угрюмого, серо-свинцового неба и такого же
моря, заплескали голубые волны, засияли синие небеса, как мы жадно бросились к
берегу погреться горячим дыханием земли, как упивались за версту повеявшим с
берега благоуханием цветов.
9-го мы думали было войти
в Falsebay, но ночью проскользнули мимо и очутились миль за пятнадцать по ту сторону мыса. Исполинские скалы, почти совсем черные
от ветра, как зубцы громадной крепости, ограждают южный
берег Африки. Здесь вечная борьба титанов —
моря, ветров и гор, вечный прибой, почти вечные бури. Особенно хороша скала Hangklip. Вершина ее нагибается круто к средине, а основания выдается
в море. Вершины гор состоят из песчаника, а основания из гранита.
Небо и
море серые. А ведь это уж испанское небо! Мы были
в 30-х градусах ‹северной› широты. Мы так были заняты, что и не заметили, как миновали Францию, а теперь огибали Испанию и Португалию. Я,
от нечего делать, любил уноситься мысленно на
берега, мимо которых мы шли и которых не видали.
Русский священник
в Лондоне посетил нас перед отходом из Портсмута и после обедни сказал речь,
в которой остерегал
от этих страхов. Он исчислил опасности, какие можем мы встретить на
море, — и, напугав сначала порядком, заключил тем, что «и жизнь на
берегу кишит страхами, опасностями, огорчениями и бедами, — следовательно, мы меняем только одни беды и страхи на другие».
Вот и Лизард, пустой, голый и гладкий утес, далеко ушедший
в море от берегов.
Пролив отделяет нагасакский
берег от острова Кагена, который,
в свою очередь, отделяется другим проливом
от острова Ивосима, а там чисто,
море — и больше ничего.
Вчера и сегодня, 20-го и 21-го, мы шли верстах
в двух
от Корейского полуострова;
в 36˚ ‹северной› широты. На юте делали опись ему, а смотреть нечего: все пустынные
берега, кое-где покрытые скудной травой и деревьями. Видны изредка деревни: там такие же хижины и так же жмутся
в тесную кучу, как на Гамильтоне. Кое-где по
берегу бродят жители. На
море много лодок, должно быть рыбацкие.
После Кумуху
в последовательном порядке идет опять ряд мелких горных речек с удэгейскими названиями: Сюэн (по-русски Сваин, на картах — река Бабкова), потом Омосо, Илянту и Яктыга.
В истоках Омосо есть гора с голой вершиной, которая поэтому и названа Голой. Другая гора, Высокая, находится недалеко
от моря, между реками Омосо и Илянту. Участок
берега моря от реки Кумуху к северу до мыса Сосунова занят выходами гранитов, гнейсов и сиенитов.
Километрах
в десяти
от моря правый
берег реки скалистый и состоит из крепкого, не поддающегося разрушению гранита с многочисленными жилами из афанита и скилита.
Вдоль
берега моря проложена пешеходная тропа. Она пересекает все упомянутые речки
в 3–5 км
от их устьев. Твердый грунт тропы допускает движение вьючных обозов. Перевалы через горные отроги между речками не превышают 125 м.
На опушке лиственного леса, что около болота, староверы часто находили неглубоко
в земле бусы, серьги, браслеты, пуговицы, стрелы, копья и человеческие кости. Я осмотрел это место и нашел следы жилищ. На старинных морских картах при устье Амагу показаны многочисленные туземные юрты. Старик рассказывал мне, что лет 30 назад здесь действительно жило много удэгейцев, но все они погибли
от оспы.
В 1870 году, по словам Боголюбского, на
берегу моря, около реки Амагу, жило много туземцев.
Они, видимо, хотели пробраться на
берег моря, но заблудились
в тайге и погибли
от голода.
Между Нахтоху и рекой Пия параллельно
берегу моря, километров
в 5
от него, протянулся небольшой горный кряж Гарасун высотою
в среднем около 275 м.
Когда мы подошли к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны
моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о
берег и с пеной разбегались по песку.
От реки
в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть
в ногах. Хотел было я отступить назад, но, к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался
в воду.
Пройдя по Бягаму еще два километра, мы стали биваком на левом ее
берегу,
в густом ельнике. По счету это был наш 12-й бивак
от моря.
В низовьях Такема разбивается на три рукава. Они все впадают
в длинную заводь, которая тянется вдоль
берега моря и отделена
от него песчаным валом. Раньше устье Такемы было
в 12 км
от моря, там, где долина суживается и образует «щеки». Об этом красноречиво говорят следы коррозии [Углубления, проделанные морским прибоем
в горной породе.] с левой стороны долины, у подножия отодвинутых ныне
в глубь страны береговых обрывов, состоящих из аклировидного гранита.
На Сяо-Кеме,
в полутора километрах
от моря, жил старообрядец Иван Бортников с семьей. Надо было видеть, какой испуг произвело на них наше появление! Схватив детей, женщины убежали
в избу и заперлись на засовы. Когда мы проходили мимо, они испуганно выглядывали
в окна и тотчас прятались, как только встречались с кем-нибудь глазами. Пройдя еще с полкилометра, мы стали биваком на
берегу реки,
в старой липовой роще.
Они сообщили нам крайне неприятную новость: 4 ноября наша лодка вышла с реки Холонку, и с той поры о ней ни слуху ни духу. Я вспомнил, что
в этот день дул особенно сильный ветер. Пугуй (так звали одного из наших новых знакомых) видел, как какая-то лодка
в море боролась с ветром, который относил ее
от берега все дальше и дальше; но он не знает, была ли то лодка Хей-ба-тоу.
От тазовских фанз вверх по долине идет пешеходная тропа. Она придерживается левого
берега реки и всячески избегает бродов. Там, где долина суживается, приходится карабкаться по скалам и даже идти вброд по воде. Первые «щеки» (из кварцепорфирового туфа) находятся
в 12 км
от моря, вторые будут на 2,5 км выше. Здесь
в обнажениях можно видеть диабазовый и сильно хлоритизированный порфирит.
В углублении одной из скал китайцы устроили кумирню, посвященную божеству, охраняющему леса и горы.
Немного дальше камней Сангасу тропа оставляет морское побережье и идет вверх через перевал на реке Квандагоу (приток Амагу). Эта река длиной около 30 км. Истоки ее находятся там же, где и истоки Найны. Квандагоу течет сначала тоже
в глубоком ущелье, заваленном каменными глыбами, но потом долина ее расширяется. Верхняя половина течения имеет направление с северо-запада, а затем река круто поворачивает к северо-востоку и течет вдоль
берега моря, будучи отделена
от него горным кряжем Чанготыкалани.
Река Фату (по-удэгейски Фарту) впадает
в Санхобе с левой стороны,
в однодневном пути
от устья, и течет с северо-востока параллельно
берегу моря. Горный хребет, отделяющий бассейн ее
от речек, текущих непосредственно
в море, имеет
в среднем высоту 600 м. Следующая большая река, которая берет начало с Сихотэ-Алиня, будет Билимбе, впадающая
в море около горы Железняк, немного южнее мыса Шанца.
Большие обнажения на
берегу моря к северу
от реки Такемы состоят главным образом из лав и их туфов (биолитовый дацит), дальше тянутся полевошпатовые сланцевые породы и диорит. Тип
берега кулисный. Действительно, мысы выступают один за другим наподобие кулис
в театре. Вблизи
берега нигде нет островов. Около мысов, разрушенных морским прибоем, кое-где образовались береговые ворота. Впоследствии своды их обрушились, остались только столбы — любимые места отдыха птиц.
Залив Рында находится под 44° 41' с. ш. и 136° 31'
в. д.
от Гринвича и состоит из двух заливов: северного, именуемого Джигитом, и южного — Пластун. Оба они открыты со стороны
моря и потому во время непогоды не всегда дают судам защиту. Наибольшая глубина их равна 25–28 м. Горный хребет, разделяющий оба упомянутых залива, состоит из кварцевого порфира и порфирита с включением вулканического стекла. Чем ближе к
морю, тем горы становятся ниже и на самом
берегу представляются холмами высотой
от 400 до 580 м.
Небольшая речка Бея [Бэй-я — северное разветвление.] (по-удэгейски Иеля), по которой я пошел
от бухты Терней, впадает
в Санхобе
в 2 км
от устья. Она длиной около 12 км и течет по заболоченной долине, расположенной параллельно
берегу моря. С правой стороны ее тянутся пологие увалы, с левой — скалистые сопки, состоящие из кварцевого порфира, диабаза и диорита.
От грибной фанзы тропа идет горами вдоль
берега моря и
в пути пересекает 5 горных отрогов, слагающихся из кварцевого порфира и поросших редколесьем из дуба, липы и черной березы.
Пока земля прикрыта дерном, она может еще сопротивляться воде, но как только цельность дернового слоя нарушена, начинается размывание. Быстро идущая вода уносит с собой легкие частицы земли, оставляя на месте только щебень.
От ила, который вместе с пресной водой выносится реками,
море около
берегов, полосой
в несколько километров, из темно-зеленого становится грязно-желтым.
На Дальнем Востоке среди моряков я нашел доброжелателей и друзей.
В 1906 году они устроили для меня на
берегу моря питательные базы и на каждый пункт, кроме моих ящиков, добавили
от себя еще по ящику с красным вином, консервами, галетами, бисквитами и т.д.
С северо — востока,
от берегов большой реки, с северо — запада,
от прибережья большого
моря, — у них так много таких сильных машин, — возили глину, она связывала песок, проводили каналы, устраивали орошение, явилась зелень, явилось и больше влаги
в воздухе; шли вперед шаг за шагом, по нескольку верст, иногда по одной версте
в год, как и теперь все идут больше на юг, что ж тут особенного?
Это круглый пруд, версты три
в диаметре, с высокими
берегами, защищающими
от ветров, с нешироким выходом
в море.
На карте Сусуя своими верховьями подходит к реке Найбе, впадающей
в Охотское
море, и вдоль этих обеих рек, почти по прямой линии
от Анивы до восточного
берега, протянулся длинный ряд селений, которые соединены непрерывною дорогой, имеющею
в длину 88 верст.
Есть еще одно селение на
берегу Анивы, далеко
в стороне, верст за 25 или, если плыть к нему
морем,
в 14 милях
от поста. Оно называется Лютога, находится
в пяти верстах
от устья реки того же имени и основано
в 1886 г. Сообщение с постом крайне неудобное: пешком по
берегу или же на катере, а для поселенцев — на сеноплавке. Жителей 53: 37 м. и 16 ж. Хозяев 33.
Положение дел
в настоящее время таково: тюрьма выстроена
в узкой долине севернее поста Дуэ версты на полторы, сообщение с постом существует только по
берегу моря и прерывается два раза
в сутки приливами, сообщение горами летом затруднительно, зимою невозможно; смотритель тюрьмы имеет пребывание
в Дуэ, помощник его тоже; местная команда,
от которой содержится караул и высылается потребное число конвоя для различных работ, по условию с обществом „Сахалин“, расположена также
в упомянутом посту, а при тюрьме — никого, кроме нескольких надзирателей и ежедневно приходящего на смену караула, который тоже остается вне постоянного ближайшего наблюдения военного начальства.
Сахалин лежит
в Охотском
море, загораживая собою
от океана почти тысячу верст восточного
берега Сибири и вход
в устье Амура.
В 1852 г. он был послан сюда Невельским, чтобы проверить сведения насчет залежей каменного угля, полученные
от гиляков, затем пересечь поперек остров и выйти на
берег Охотского
моря, где, как говорили, находится прекрасная гавань.
На четвертой версте
от поста находится Соловьевка, основанная
в 1882 году. Из всех сахалинских селений она занимает наиболее выгодное положение: она при
море, и, кроме того, недалеко
от нее находится устье рыбной речки Сусуи. Население держит коров и торгует молоком. Занимается также хлебопашеством. Жителей 74: 37 м. и 37 ж. Хозяев 26. Все они имеют пахотную и покосную землю,
в среднем по одной десятине на душу. Земля хороша только около
моря, по скатам
берега, дальше же она плоха, из-под ели и пихты.
Ночью, когда погода несколько утихла, катерная прислуга, состоявшая из каторжных, предъявила надзирателю подложную телеграмму из Дуэ,
в которой было приказание немедленно отправиться на катере
в море для спасения барж с людьми, будто бы унесенных штормом
от берега.
То, что было вчера мрачно и темно и так пугало воображение, теперь утопало
в блеске раннего утра; толстый, неуклюжий Жонкьер с маяком, «Три брата» и высокие крутые
берега, которые видны на десятки верст по обе стороны, прозрачный туман на горах и дым
от пожара давали при блеске солнца и
моря картину недурную.
Впереди, шагах
в трехстах
от берега, выдвигалась
в море высокая гряда камней, около которых пенилась и шумела вода. Копинка налег на руль, и через две-три минуты эти камни заслонили
от нас животных.
От скалистого
берега под углом по отношению к нему градусов
в пятьдесят выдвигался
в море большой дейк.
Мы плыли вдоль
берега моря в таком
от него расстоянии, чтобы одним взором можно было охватить всю толщу обнажений сверху донизу.
Выйдя на намывную полосу прибоя, я повернул к биваку. Слева
от меня было
море, окрашенное
в нежнофиолетовые тона, а справа — темный лес. Остроконечные вершины елей зубчатым гребнем резко вырисовывались на фоне зари, затканной
в золото и пурпур. Волны с рокотом набегали на
берег, разбрасывая пену по камням. Картина была удивительно красивая. Несмотря на то, что я весь вымок и чрезвычайно устал, я все же сел на плавник и стал любоваться природой. Хотелось виденное запечатлеть
в своем мозгу на всю жизнь.
Со всех концов России, из Сибири,
от берегов Ледовитого океана, с крайнего юга, с побережья Черного и Каспийского
морей, собрались туда бесчисленные богомольцы на поклонение местным святыням, лаврским угодникам, почивающим глубоко под землею,
в известковых пещерах.
—
В двадцати верстах
от берега Ледовитого
моря, — рассказывали Гарбер и Шютце, — при впадении западного рукава Лены, была метеорологическая русская станция Сагастир, где по временам жили доктор Бунге и астроном Вагнер, с двумя казаками и тремя солдатами, для метеорологических наблюдений.