Неточные совпадения
Второй — по рекам Анюю, Гобилли, Буту, Хуту на реку Тумнин. Третий — по реке Самарге через Сихотэ-Алинь на реку Сукпай и по этой последней на реку Хор к Уссурийской железной дороге. Четвертый — вдоль
берега моря частью на лодке, частью на паровой шхуне «Сторож»
от залива Ольги до Императорской гавани. [Д.
В. Иванов. Основные черты оро-геологического строения хребта Сихотэ-Алиня. «Записки Приамурского отдела Русского Географического общества», 1897 г., том I, вып. 3.]
Селение Дакты-Боочани находится
в лесу на правом
берегу реки,
в пяти километрах
от моря. Тогда было здесь шесть юрт,
в которых мы застали всех орочей, съехавшихся сюда с рек Ма, Уй, Хади и Тутто. Юрты из корья, амбары на сваях, сушила для рыбы, опрокинутые вверх дном лодки, собаки и разные животные и птицы на привязи — все было уже знакомо мне и напоминало селение Дата при устье реки Тумнина.
Раньше орочей было очень много. По всему побережью
моря,
от мыса Хой, что южнее залива Де-Кастри, до Аку, который теперь называется мысом Успения, всюду виднелись их юрты. Те, что жили на
берегу Татарского пролива к северу
от Тумнина, назывались Пяка (Фяка).
В 1903 году
от этих Пяка оставалось только три человека: Пингау и Цатю из рода Огомунка и Тончи из рода Бочинка.
В давние времена несколько орочей отправилось за нерпами, но лед, на котором они охотились, оторвало
от берега и унесло
в море.
Около мыса Успения есть небольшое озерко с топкими и болотистыми
берегами. Орочи называют его Аку. Оно, отделенное
от моря узкою косою, имеет не более одного километра
в окружности. Две маленькие речки впадают
в дальнем его углу.
Пологий
берег к. юго-западу
от мыса Аку слагается из невысоких холмов, спускающихся широкими и пологими скатами к
морю и местами переходящих даже
в равнины. На этом протяжений
в море впадают небольшие речки: Нагача, Ичача, Ича, Уо и река Спасения.
Морской
берег ночью! Темные силуэты скал слабо проектируются на фоне звездного неба. Прибрежные утесы, деревья на них, большие камни около самой воды — все приняло одну неопределенную темную окраску. Вода черная, как смоль, кажется глубокой бездной. Горизонт исчез —
в нескольких шагах
от лодки
море сливается с небом. Звезды разом отражаются
в воде, колеблются, уходят вглубь и как будто снова всплывают на поверхность.
В воздухе вспыхивают едва уловимые зарницы. При такой обстановке все кажется таинственным.
Километрах
в семи
от реки Гинугу на самом
берегу моря стоит коническая сопка, своим внешним видом напоминающая сахарную голову. С правой стороны ее есть небольшой красивый водопад, а слева — широкая полоса прибоя, заваленная каменными глыбами. Некоторые из них скатились
в море, образовав нечто вроде маленькой бухточки, защищенной
от волнения. Мы воспользовались ею и высадились на
берег. Вандага велел вытащить лодки подальше
от воды на гальку. Здесь мы стали устраивать бивак.
Люди бегут, падают, опять бегут и стараются собрать веревки. Наконец лодки привязаны, палатка поймана.
В это время с
моря нашла только одна большая волна. С ревом она рванулась на
берег, загроможденный камнями. Вода прорвалась сквозь щели и большими фонтанами взвилась кверху. Одновременно сверху посыпались камни. Они прыгали, словно живые, перегоняли друг друга и, ударившись о гальку, рассыпались впрах. На местах падения их, как
от взрывов, образовывались облачка пыли, относимые ветром
в сторону.
На следующий день мы расстались с рекой Нельмой. Холодный западный ветер, дувший всю ночь с материка
в море, не прекратился. Он налетал порывами, срывая с гребней волн воду, и сеял ею, как дождем. Из опасения, что ветром может унести наши лодки
в открытое
море, удэхейцы старались держаться под защитой береговых обрывов. Около устьев горных речек, там, где скалистый
берег прерывался, ветер дул с еще большею силой, и нам стоило многих трудов пройти
от одного края долины до другого.
Его спокойствие передалось нам. Удэхеец указал рукой сначала на восток, а потом на мыс Туманный. Действительно, лодка перестала удаляться
в море и двигалась теперь вдоль
берега, хотя и
в значительном
от него расстоянии.
В углу, где скалистые обрывы мыса Суфрен соприкасаются с низменным
берегом, впадает небольшая речка Адими. Пройдя
от реки Адими еще 2 километра, мы стали биваком на широкой косе, отделяющей длинную Самаргинскую заводь
от моря.
Среди подлеска я заметил багульник. Он рос здесь слабо, листья его были мелкие и запах не так силен, как
в других местах, вдали
от моря. По
берегу виднелись кусты шиповника, но уже лишенные листвы. Не менее интересной является рябина: это даже не куст, а просто прутик, вышиною не более метра с двумя-тремя веточками и безвкусными, водянистыми, хотя и крупными плодами.
Спустя некоторое время они видели
в море корабли, которые без дыма под парусами медленно ходили вдали
от берега.
Неточные совпадения
«Секрет» шел
в море, удаляясь
от берега.
Но гора осыпалась понемногу,
море отступало
от берега или приливало к нему, и Обломов мало-помалу входил
в прежнюю нормальную свою жизнь.
И на Выборгской стороне,
в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен
в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как
в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась
в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века
море наносит ил или отступает
от берега и образует приращение почвы.
Он построен на
море, на камне,
в нескольких милях
от берега.
«Какое наслаждение, после долгого странствования по
морю, лечь спать на
берегу в постель, которая не качается, где со столика ничего не упадет, где над вашей головой не загремит ни бизань-шкот, ни грота-брас, где ничто не шелохнется!..» — думал я… и вдруг вспомнил, что здесь землетрясения — обыкновенное, ежегодное явление. Избави Боже
от такой качки!