Неточные совпадения
— В комендантском, — отвечал казак. — После обеда батюшка наш
отправился в баню, а теперь отдыхает. Ну, ваше благородие, по всему видно, что персона знатная: за обедом скушать изволил двух жареных поросят, а парится так жарко, что и Тарас Курочкин не вытерпел, отдал веник Фомке Бикбаеву да насилу холодной водой откачался. Нечего сказать: все
приемы такие важные… А в бане, слышно, показывал царские свои знаки
на грудях:
на одной двуглавый орел величиною с пятак, а
на другой персона его.
Егоровна от имени его пригласила попа и весь причет церковный
на похоронный обед, объявив, что молодой барин не намерен
на оном присутствовать, и таким образом отец Антон, попадья Федотовна и дьячок пешком
отправились на барский двор, рассуждая с Егоровной о добродетелях покойника и о том, что, по-видимому, ожидало его наследника. (Приезд Троекурова и
прием, ему оказанный, были уже известны всему околодку, и тамошние политики предвещали важные оному последствия).
Не останавливаясь в Соутамтоне, я
отправился в Крус.
На пароходе, в отелях все говорило о Гарибальди, о его
приеме. Рассказывали отдельные анекдоты, как он вышел
на палубу, опираясь
на дюка Сутерландского, как, сходя в Коусе с парохода, когда матросы выстроились, чтоб проводить его, Гарибальди пошел было, поклонившись, но вдруг остановился, подошел к матросам и каждому подал руку, вместо того чтоб подать
на водку.
В разгар этой работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой» редакции.
Отправился я туда с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено
на карту. В своем роде «быть или не быть»… В редакции «толстого» журнала происходил
прием, и мне пришлось иметь дело с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
— Ну, что делать! — сказал Елпидифор Мартыныч, несколько сконфуженный таким
приемом, и сбирался было
отправиться в обратную, но Анна Юрьевна, увидав
на нем его уморительную шинель
на какой-то клетчатой подкладке и почему-то с стоячим воротником, его измятую и порыжелую шляпу и, наконец, его кислую и недовольную физиономию, не вытерпела и возымела другое намерение.