Неточные совпадения
— А то здесь другой доктор приезжает
к больному, — продолжал с каким-то отчаяньем Василий Иванович, — а
больной уже ad patres; [
Отправился к праотцам (лат.).] человек и не пускает доктора, говорит: теперь больше не надо. Тот этого не ожидал, сконфузился и спрашивает: «Что, барин перед смертью икал?» — «Икали-с». — «И много икал?» — «Много». — «А, ну — это хорошо», — да и верть назад. Ха-ха-ха!
Судьи, надеявшиеся на его благодарность, не удостоились получить от него ни единого приветливого слова. Он в тот же день
отправился в Покровское. Дубровский между тем лежал в постеле; уездный лекарь, по счастию не совершенный невежда, успел пустить ему кровь, приставить пиявки и шпанские мухи.
К вечеру ему стало легче,
больной пришел в память. На другой день повезли его в Кистеневку, почти уже ему не принадлежащую.
Я
отправился к ним. В этот день мужу было легче, хотя на новой квартире он уже не вставал с постели; я был монтирован, [возбужден, взвинчен (от фр. être monté).] дурачился, сыпал остротами, рассказывал всякий вздор, морил
больного со смеху и, разумеется, все это для того, чтоб заглушить ее и мое смущение. Сверх того, я чувствовал, что смех этот увлекает и пьянит ее.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я
отправился к Фогтову отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его портрет. Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я возвратился, но он уже уехал на какую-то консультацию
к больному.
На другой день после второго спектакля, рано утром, доктор получил записку от Майзеля с приглашением явиться
к нему в дом; в post scriptum’e [Приписке (лат.).] стояла знаменательная фраза: «по очень важному делу». Бедный Яша Кормилицын думал сказаться
больным или убежать куда-нибудь, но, как нарочно, не было под руками даже ни одного труднобольного. Скрепя сердце и натянув залежавшийся фрачишко, доктор
отправился к Майзелю. Заговорщики были в сборе, кроме Тетюева.
Петр Иваныч застал ее не шутя
больной, чуть не умирающей. Он пробыл у ней часа два, потом
отправился к Александру.
Сын, никогда не разлучавшийся с отцом, сам был
к нему горячо привязан и, узнав о внезапной болезни отца, занемогшего на одной рыбной ловле, за Пушкином, куда он поехал после похорон дочери, тотчас же
отправился, чтобы перевезти
больного отца в Москву.
Итак, через день назначено было ехать
к Александре Степановне и она с своим башкиролюбивым супругом
отправилась накануне в свою Каратаевку и пригласила, с позволенья отца, старшую и младшую сестру; а Елизавета Степановна осталась дома под предлогом, что у ней
больной муж лежит в Бугуруслане, а собственно для назидательных бесед с стариками.
После этого первого визита
к Маркушке прошло не больше недели, как Татьяна Власьевна
отправилась в Полдневскую во второй раз. Обстановка Маркушкиной лачужки не показалась ей теперь такой жалкой, как в первый раз, как и сам
больной, который смотрел так спокойно и довольно. Даже дым от Маркушкиной каменки не так ел глаза, как раньше. Татьяна Власьевна с удовольствием видела, что Маркушка заглядывает ей в лицо и ловит каждый ее взгляд. Очевидно, Маркушка был на пути
к спасению.
Крестьяне, зарядив свои ружья,
отправились в назначенные для них места, и на лугу осталось не более осьмидесяти человек, вооруженных по большей части дубинами, топорами и рогатинами.
К ним вскоре присоединилось сотни три женщин с ухватами и вилами. Ребятишки, старики,
больные — одним словом, всякой, кто мог только двигаться и подымать руку, вооруженную чем ни попало, вышел на луг.
Она немедленно уехала
к Бенису и часа через два опять приехала ко мне с блистающим радостью лицом: доктора прямо от меня
отправились в совет гимназии, где подписали общее свидетельство, в котором было сказано, что «совершенно соглашаясь с мнением г-на доктора Бениса, они считают необходимым возвратить казенного воспитанника Аксакова на попечение родителей в деревню; а
к прописанному для
больного декокту полагают нелишним прибавить такие-то медикаменты и предписать впоследствии крепительные холодные ванны».
Едва только оставил я генерала, как явился ко мне Потапыч, с зовом
к бабушке. Было восемь часов, и она только что воротилась из воксала после окончательного проигрыша. Я
отправился к ней; старуха сидела в креслах совсем измученная и, видимо,
больная. Марфа подавала ей чашку чая, которую почти насильно заставила ее выпить. И голос и тон бабушки ярко изменились.
На другой день поутру, после ночной беседы с Писаревым, я
отправился прямо
к Высоцкому и, не застав его дома, оставил ему записку, в которой сообщал мое подозрение относительно ночной изнурительной лихорадки у
больного.
Мы вместе
отправились к Высоцкому, которому я накануне обстоятельно рассказал всю историю болезни Писарева и постарался возбудить участие
к больному.
Лучше, кажется, уже нельзя было отправить
больного, как он
отправлялся, и Павел Фермор в полном спокойствии возвратился
к своему полку в петергофский лагерь, а на третий день после проводов брата поехал
к своей тетке, которая тогда проводила лето на даче близ Сергия, и там скоро получил неожиданное известие, как отменно уберегли на пароходе его брата.
Через несколько часов я пришел снова. Колоквинта подействовала, но дыхание
больного стало еще более затрудненным. Оставался один исход — трахеотомия. Я
отправился к Ивану Семеновичу. Он внимательно выслушал меня, покачал головою и поехал со мною.
Я это и сам видел… Уж и теперь, когда
больных было мало, то и дело приходилось ощущать недостаток в людях; а прибудь сейчас в барак хоть двое новых
больных, — и мы остались бы совершенно без рук. Я
отправился в отделение для выздоравливающих и предложил Степану Бондареву поступить
к нам в служители, — он уже поправился и собирался выписываться из больницы. Степан согласился.
— Все мужчины, без всяких исключений!
Больные и старые, — все равно. Все должны
отправиться сегодня ночью. Предлагаю вам, граждане,
к одиннадцати часам ночи собраться
к кофейне Аврамиди. Должны явиться все записанные, под страхом революционной ответственности.