Неточные совпадения
Лучше бы одеты они были дурно, в простых пестрядевых юбках и рубашках, бегали себе по двору и ничем не
отличались от простых крестьянских
детей!
Он умел делать фокусы с картами, деньгами, кричал больше всех
детей и почти ничем не
отличался от них. Однажды
дети, играя с ним в карты, оставили его «дураком» несколько раз кряду, — он очень опечалился, обиженно надул губы и бросил игру, а потом жаловался мне, шмыгая носом...
— Какой? — равнодушно переспрашивали посторонние. — Он ничем не
отличается от других
детей такого возраста.
Маменька же, увидевши, что я не
отличился в знании иностранного языка и еще оштрафован родительским щелчком, впрочем весьма чувствительным,
от которого у меня в три ручья покатились слезы, маменька завели меня тихонько в кладовую и — то-то материнское сердце! — накормили меня разными сластями и, приголубливая меня, говорили:"Хорошо делаешь, Трушко, не учись их наукам. Дай бог и с одною наукою ужиться, а они еще и другую вбивают
дитяти в голову".
Бек-Израэл — истинное
дитя Кавказских гор и невольно во многом
отличается от вас, вполне воспитанных барышень, но вы должны быть снисходительны к ней… вы должны…
«Мудрость века сего», как определенно указано в слове Божием,
отличается от мудрости
детей Божиих, которая для нее кажется безумием.
Ночь и день, угрюмый калека с перешибленными ногами и радостно улыбающийся
ребенок меньше
отличаются друг
от друга, чем эти два «религиозных сознания».
Позднее я бывал у него, когда он жил еще семейно с молодой женщиной,
от которой имел
детей. У него были журфиксы, куда собиралось много молодого народа, и хозяин за ужином поддерживал оживленную беседу. Он еще не приобрел тогда того слишком серьезного вида, каким
отличался в последние годы своей жизни, что не мешало ему, как известно, любить жизнь и увлекатьея женщинами. К тому, что произошло для меня нежданно-негаданно в наших отношениях, я перейду дальше.
Николай Афанасьевич родился под Москвой, недалеко
от Сергиево-Троицкой лавры, близ села Радонежа, в маленькой деревеньке тестя его отца, бедного неслужащего дворянина. Первые годы детства он провел среди крестьянских
детей, ничем
от них не
отличаясь, и до десяти лет ничему не учился, так что было полное основание полагать, что он останется «недорослем».
По наружности Андрей Николаевич представлял из себя благообразного шатена с гладко причесанными волосами, с коротко подстриженной бородкой «a la Boulanger». Среднего роста с усталыми, не особенно умными глазами, всегда изящно одетый, он ничем не
отличался от сотни других петербургских джентльменов, шлифующих в урочный час панели Невского проспекта — этих, по меткому выражению поэта, «
детей вековой пустоты и наследственной праздности».
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Всё маневры, всё наступления!» думал он. «К чему? Всё
отличиться. Точно что-то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно
дети,
от которых не добьешся толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело».