Выражения сочувствия могут радовать (а впрочем, иногда и растравлять
открытые раны напоминанием о бессилии), но они ни в каком случае не помогут тому интимному успокоению, благодаря которому, покончивши и с деятельностью, и с задачами дня, можешь сказать:"Ну, слава богу! я покончил свой день в мире!"Такую помощь может оказать только «дружба», с ее предупредительным вниманием, с обильным запасом общих воспоминаний из далекого и близкого прошлого; одним словом, с тем несложным арсеналом теплого участия, который не дает обильной духовной пищи, но несомненно действует ублажающим образом.
Неточные совпадения
Это была голова, бритая, с большими выступами черепа над глазами и черной стриженой бородкой и подстриженными усами, с одним
открытым, другим полузакрытым глазом, с разрубленным и недорубленным бритым черепом, с окровавленным запекшейся черной кровью носом. Шея была замотана окровавленным полотенцем. Несмотря на все
раны головы, в складе посиневших губ было детское доброе выражение.
Это подействовало на всех так, как будто что-то оглушительно треснуло или огонь в комнате погас и всех сразу охватила густая тьма, — и люди замерли в этой тьме, кто как стоял.
Открытые рты, с кусками пищи в них, были как гнойные
раны на испуганных, недоумевающих лицах этих людей.
Долго ждала красавица своего суженого; наконец вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился призрак первого жениха и лег с новобрачными в постель; «она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляющий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей — где на месте сердца у него была кровавая
рана; призвали попа со крестом и святой водою; и выгнали опоздавшего гостя; и выходя он заплакал, но вместо слез песок посыпался из
открытых глаз его.
Другой был армеец Волынского полка. Смерть застала его внезапно. Он бежал, разъяренный, в атаку, задыхаясь от крика; пуля ударила его в переносье, пронзила голову, оставив по себе черную зияющую
рану. Так и лежал он с широко раскрытыми, теперь уже застывшими глазами, с
открытым ртом и с искривленным яростью посинелым лицом.
Это был высокий, худой старик, лет за шестьдесят, с
открытым добродушным лицом, совершенно не гармонировавшим с несколькими рубцами рассеченных
ран, говорившими о военком ремесле рыцаря.
Это был высокий, худой старик, лет за шестьдесят, с
открытым добродушным лицом, совершенно не гармонировавшим с несколькими рубцами рассеченных
ран, говорившими о военном ремесле рыцаря.
Положение ее, ее
раны, поделанные властолюбием Карла Одиннадцатого и растравленные удальством его сына; силы, средства, обширность России, которая, рано или поздно, должна была поглотить мое отечество своим соседством и которая — поверьте мне — не позже столетия будет могущественнейшею державою в мире; величие Петра, ручающееся за благосостояние стран, ему вверенных, — все подвинуло меня оставить Августа и броситься в объятия царя, для меня
открытые.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей
раны, вдумывался в новое,
открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни.