Неточные совпадения
Но после двух или трех сшибок с помещицами он объявил, что
отказывается от всякого посредничества между особами женского
пола.
В жизни
пола есть безжалостность в отношении к человеку, есть согласие
отказаться от чисто человеческого.
У него нет и разбойнической решимости
отказаться от всякой уплаты и бросить все это дело Большова на произвол судьбы, с тем, чтобы решиться на новые похождения, с новыми хлопотами и риском; нет и умного расчета, отличающего мошенников высокого
полета и заставляющего их брать из всякой спекуляции хоть что-нибудь, только бы покончить дело.
— Солнышко мое красное! — вскричал он, хватаясь за
полы царского охабня, — светик мой, государь, не губи меня, солнышко мое, месяц ты мой, соколик мой, горностаек! Вспомни, как я служил тебе, как
от воли твоей ни в чем не
отказывался!
Его просили неотступно: дамы брали его за руки, целовали его в лоб; он ловил на лету прикасавшиеся к нему дамские руки и целовал их, но все-таки
отказывался от рассказа, находя его долгим и незанимательным. Но вот что-то вдруг неожиданно стукнуло о
пол, именинница, стоявшая в эту минуту пред креслом карлика, в испуге посторонилась, и глазам Николая Афанасьевича представился коленопреклоненный, с воздетыми кверху руками, дьякон Ахилла.
Он предложил ей руку, она
отказалась, проговорив длинную, утомительную фразу, которую он слышал
от нее уже много раз, именно, что она не причисляет себя к слабому прекрасному
полу и не нуждается в услугах господ мужчин.
Харлов приподнялся… Дворецкий хотел было ему помочь, но только руку замарал и, встряхивая пальцами, отступил к двери. Переваливаясь и шатаясь, Харлов добрался до стула и сел. Горничные опять приблизились к нему с полотенцами, но он отстранил их движением руки и
от одеяла
отказался. Впрочем, матушка сама не стала настаивать: обсушить Харлова, очевидно, не было возможности; только следы его на
полу наскоро подтерли.
Его просили неотступно, дамы его брали за руки, целовали его в лоб; он ловил на лету прикасавшиеся к нему дамские руки и целовал их, но все-таки
отказывался от рассказа, находя его и долгим и незанимательным. Но вот что-то вдруг неожиданно стукнуло об
пол; именинница, стоявшая в эту минуту пред креслом карлика, в испуге посторонилась, и глазам Николая Афанасьевича представился коленопреклоненный, с воздетыми кверху руками дьякон Ахилла.
Во всех трех губерниях считается до мильона крестьян и мещан мужеского
пола. Если половина их
отказалась от водки, то и тут выйдет 500 000 человек… Но, по всем известиям, в обществах трезвости гораздо более половины населения. С этим совершенно сходятся и сведения о количестве вина, проданного и оплаченного акцизом в Ковенской губернии. Вот что напечатано в 96 № «Русского дневника» (8 мая...
Когда ребенок бьет
пол, о который он ударился, — это очень ненужно, но понятно, как понятно то, что человек прыгает, когда он больно зашибся. Понятно также, что если человека ударили, то он первую минуту замахнется или ударит того, кто его ударил. Но делать зло человеку обдуманно, потому что человек сделал зло когда-то прежде, и уверять себя, что это так надо, значит совсем
отказаться от разума.
Это была такая радость, о которой не смели и мечтать бедные девочки. Теперь только и разговору было, что о даче. Говорили без устали, строили планы, заранее восхищались предстоящим наслаждением провести целое лето на
поле природы. Все это казалось таким заманчивым и сказочным для не избалованных радостями жизни детей, что многие воспитанницы
отказались от летнего отпуска к родным и вместе с «сиротами» с восторгом устремились на «приютскую» дачу.
После нескольких мыслей,
от которых он
отказывался по их непригодности, он остановился на мысли зарыть шкатулку под
полом избы. Задумано — сделано.
Вспомнил, как он подпрыгивал и снова падал на землю, оскорбленный, негодующий, не понимающий, почему же он не полетел; как уже небольшой прыжок с высоты давал робкое впечатление
полета и как до слез почти, до настоящей душевной боли хотелось все отдать, всем пожертвовать,
от всего
отказаться только за то, чтобы перелететь через соседский дом.
Помню, я даже бился головою о стены и часами лежал в беспамятстве на каменном
полу камеры; и в течение некоторого времени, дойдя до отчаяния,
отказывался от употребления пищи, пока настойчивые требования организма не победили моего упрямства.
Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но
от общественной службы он всегда упорно
отказывался, осень и весну проводя в
полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.