Неточные совпадения
— А что скажу? Скажу: блажен и
отец, родивший такого сына! Еще не большая мудрость сказать укорительное слово, но большая мудрость сказать такое слово, которое бы, не
поругавшись над бедою человека, ободрило бы его, придало бы духу ему, как шпоры придают духу коню, освеженному водопоем. Я сам хотел вам сказать потом утешительное слово, да Кукубенко догадался прежде.
Через день Лидия приехала с
отцом. Клим ходил с ними по мусору и стружкам вокруг дома, облепленного лесами, на которых работали штукатуры. Гремело железо крыши под ударами кровельщиков; Варавка, сердито встряхивая бородою,
ругался и втискивал в память Клима свои всегда необычные словечки.
Но Клим почему-то не поверил ей и оказался прав: через двенадцать дней жена доктора умерла, а Дронов по секрету сказал ему, что она выпрыгнула из окна и убилась. В день похорон, утром, приехал
отец, он говорил речь над могилой докторши и плакал. Плакали все знакомые, кроме Варавки, он, стоя в стороне, курил сигару и
ругался с нищими.
— А я верю, — сказал Крыштанович с убеждением. — Сны сбываются очень часто. Мой
отец тоже видел мою мать во сне задолго до того, как они познакомились… Положим, теперь все
ругаются, а все-таки… Постой-ка.
Сестры ужасно волновались и смело говорили теперь все прямо в глаза
отцу. Сначала Харитон Артемьич отчаянно
ругался, кричал, топал ногами, гнал всех, а потом говорил всего одно слово...
— У, озорник проклятый!.. —
ругалась Домнушка и грозила мальчику своим кулаком. — Ужо вот скажу отцу-то.
Пришел и я, ваше благородие, домой, а там
отец с матерью
ругаются: работать, вишь, совсем дома некому; пошли тут брань да попреки разные… Сам вижу, что за дело бранят, а перенести на себе не могу; окроме злости да досады, ничего себе в разум не возьму; так-то тошно стало, что взял бы, кажется, всех за одним разом зарубил, да и на себя, пожалуй, руку наложить, так в ту же пору.
Мальчик в штанах.
Отец мой сказывал, что он от своего дедушки слышал, будто в его время здешнее начальство ужасно скверно
ругалось. И все тогдашние немцы до того от этого загрубели, что и между собой стали скверными словами
ругаться. Но это было уж так давно, что и старики теперь ничего подобного не запомнят.
А они требуют, чтоб я вместо живой речи, направляемой от души к душе, делал риторические упражнения и сими
отцу Троадию доставлял удовольствие чувствовать, что в церкви минули дни Могилы, Ростовского Димитрия и других светил светлых, а настали иные, когда не умнейший слабейшего в разуме наставляет, а обратно, дабы сим уму и чувству человеческому
поругаться.
Антоша вырвался и, застегиваясь на ходу, убежал, а
отец с матерью остались
ругаться.
Прибежали люди, началась суета и шум, темнобровая, пышная стряпуха Власьевна повязывала руку
отца полотенцем, а он топал ногами,
ругался и требовал ружьё. Гремя цепью, собака яростно металась, брызгала пеной и выла тоскливо, страшно.
К ней часто приходила Матица, принося с собой булки, чай, сахар, а однажды она даже подарила Маше голубое платье. Маша вела себя с этой женщиной, как взрослый человек и хозяйка дома; ставила маленький жестяной самовар, и, попивая горячий, вкусный чай, они говорили о разных делах и ругали Перфишку. Матица
ругалась с увлечением, Маша вторила ей тонким голосом, но — без злобы, только из вежливости. Во всём, что она говорила про
отца, звучало снисхождение к нему.
Вслед за старым москвичом Аполлоном, уже вслух на всю улицу
ругаются и все кучера, и извозчики и ломовики. А богатеи, что на собственных выездах щеголяют, даже заикнуться не дерзают. А замолчали они после того, как их выборных «
отцов города», когда в заседании думы они эту Аполлонову мысль об открытии одного пролета высказали, начальство так пугнуло, что душа в пятки ушла.
— Поди ж ты! Как будто он ждет чего-то, — как пелена какая-то на глазах у него… Мать его, покойница, вот так же ощупью ходила по земле. Ведь вон Африканка Смолин на два года старше — а поди-ка ты какой! Даже понять трудно, кто кому теперь у них голова — он
отцу или
отец ему? Учиться хочет exать, на фабрику какую-то, —
ругается: «Эх, говорит, плохо вы меня, папаша, учили…» Н-да! А мой — ничего из себя не объявляет… О, господи!
— Вот видите-с, вы, значит, к этому делу-то еще и непривычны, а мы так желаем, чтобы дочь наша танцевать выучилась и чтобы писала тоже поисправней, а то
отец вон все
ругается: «Что, говорит, ты пишешь как скверно!».
Татьяна(сухо). Я предлагаю оставить… этот предмет без обсуждения…
Отец может каждую минуту войти… Последние три дня он… не
ругался… старается со всеми быть ласковым…
— А у меня ещё до этой беды мечта была уйти в монастырь, тут я говорю
отцу: «Отпустите меня!» Он и
ругался и бил меня, но я твёрдо сказал: «Не буду торговать, отпустите!» Будучи напуган Лизой, дал он мне свободу, и — вот, за четыре года в третьей обители живу, а — везде торговля, нет душе моей места! Землёю и словом божьим торгуют, мёдом и чудесами… Не могу видеть этого!
Спаси меня… у нас ведь бог один…
Меня преследуют… быть может, твой
Отец в живых… я сам
отец… о, для него —
Спаси меня, от инквизиции…
Возьми именья половину… но зачем
Ругаться попусту над сединами —
Тебе заплотит бог твой… у меня
Есть дочь, что будет с нею, если ты
Меня не пощадишь… что будет с нею…
О! сжалься, сжалься!
Благородный
отец и простак Щипцов, высокий, плотный старик, славившийся не столько сценическими дарованиями, сколько своей необычайной физической силой, «вдрызг»
поругался во время спектакля с антрепренером и в самый разгар руготни вдруг почувствовал, что у него в груди что-то оборвалось.