Неточные совпадения
— Ненависть — я не
признаю. Ненавидеть — нечего, некого. Озлиться можно на часок, другой, а ненавидеть — да за что же? Кого? Все идет по закону естества. И — в гору идет. Мой
отец бил мою мать палкой, а я вот… ни на одну женщину не замахивался даже… хотя, может, следовало бы и ударить.
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не
признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет внуку, когда он вырастет, а до тех пор, по словесному завещанию
отца и матери его, она полная хозяйка.
— А коли Петру Александровичу невозможно, так и мне невозможно, и я не останусь. Я с тем и шел. Я всюду теперь буду с Петром Александровичем: уйдете, Петр Александрович, и я пойду, останетесь — и я останусь. Родственным-то согласием вы его наипаче кольнули,
отец игумен: не
признает он себя мне родственником! Так ли, фон Зон? Вот и фон Зон стоит. Здравствуй, фон Зон.
—
Признаю себя виновным в пьянстве и разврате, — воскликнул он каким-то опять-таки неожиданным, почти исступленным голосом, — в лени и в дебоширстве. Хотел стать навеки честным человеком именно в ту секунду, когда подсекла судьба! Но в смерти старика, врага моего и
отца, — не виновен! Но в ограблении его — нет, нет, не виновен, да и не могу быть виновным: Дмитрий Карамазов подлец, но не вор!
И вот я, двадцатилетний малый, очутился с тринадцатилетней девочкой на руках! В первые дни после смерти
отца, при одном звуке моего голоса, ее била лихорадка, ласки мои повергали ее в тоску, и только понемногу, исподволь, привыкла она ко мне. Правда, потом, когда она убедилась, что я точно
признаю ее за сестру и полюбил ее, как сестру, она страстно ко мне привязалась: у ней ни одно чувство не бывает вполовину.
В этот раз Аннушкина выходка не сошла с рук так благополучно. И
отец не вступился за нее, ибо хотя он и
признавал теорию благодарного повиновения рабов, но никаких практических осложнений в ней не допускал. Аннушку постегали…
Впоследствии она все время и держалась таким образом: она не примкнула к суетне экзальтированных патриоток и «девоток», но в костел ходила, как прежде, не считаясь с тем, попадет ли она на замечание, или нет.
Отец нервничал и тревожился и за нее, и за свое положение, но как истинно религиозный человек
признавал право чужой веры…
Я тогда еще верил по — отцовски и думал, что счеты
отца сведены благополучно: он был человек религиозный, всю жизнь молился, исполнял долг, посильно защищал слабых против сильных и честно служил «закону». Бог
признает это, — и, конечно, ему теперь хорошо.
Отец твой, Максим Савватеич, козырь был, он всё понимал, — за то дедушка и не любил его, не
признавал…
Я, с своей стороны, могу только
признать вас своим учителем и
отцом духовным» [См. книгу В. А. Кожевникова «Николай Федорович Федоров», очень богатую материалами.].
Затем стал говорить генерал Епанчин, в своем качестве
отца, и говорил резонно, избегнул трогательного, упомянул только, что вполне
признает ее право на решение судьбы Афанасия Ивановича, ловко щегольнул собственным смирением, представив на вид, что судьба его дочери, а может быть и двух других дочерей, зависит теперь от ее же решения.
Не один раз спрашивала Авгарь про убийство
отца Гурия, и каждый раз духовный брат Конон отпирался. Всю жизнь свою рассказывал, а этого не
признавал, потому что очень уж приставала к нему духовная сестра с этим Гурием. Да и дело было давно, лет десять тому назад.
Я уже видел свое торжество: вот растворяются двери, входят
отец и мать, дяди, гости; начинают хвалить меня за мою твердость,
признают себя виноватыми, говорят, что хотели испытать меня, одевают в новое платье и ведут обедать…
Отец несколько раз предлагал ей ехать в Петербург к тетке, но она настаивала в своем упорстве. Теперь уж не представление о долге приковывало ее к деревне, а какая-то тупая боязнь. Она боялась встретить его, боялась за себя, за свое чувство. Наверное, ее ожидает какое-нибудь жестокое разочарование, какая-нибудь новая жестокая игра. Она еще не хотела прямо
признать деревянным письмо своего минутного жениха, но внутренний голос уже говорил ей об этом.
Отец Захария в прошлый урок в третьем классе задал о Промысле и истолковал его, и стал сегодня отбирать заданное; но один ученик, бакалейщика Лялина сын, способнейший мальчик Алиоша, вдруг ответил, что „он допускает только Бога Творца, но не
признает Бога Промыслителя“.
Довод этот неоснователен потому, что если мы позволим себе
признать каких-либо людей злодеями особенными (ракà), то, во-первых, мы этим уничтожаем весь смысл христианского учения, по которому все мы равны и братья как сыны одного
отца небесного; во-вторых, потому, что если бы и было разрешено богом употреблять насилие против злодеев, то так как никак нельзя найти того верного и несомненного определения, по которому можно наверное узнать злодея от незлодея, то каждый человек или общество людей стало бы
признавать взаимно друг друга злодеями, что и есть теперь; в-третьих, потому, что если бы и было возможно несомненно узнавать злодеев от незлодеев, то и тогда нельзя бы было в христианском обществе казнить или калечить, или запирать в тюрьмы этих злодеев, потому что в христианском обществе некому бы было исполнять это, так как каждому христианину, как христианину, предписано не делать насилия над злодеем.
Владя почувствовал облегчение: это — наименьшее количество, которое
признавал отец, и такое-то наказание Владе было не в диковинку.
Мой
отец тоже
признавал этот способ воспитания, хотя мы с ним были вместе с тем большими друзьями, ходили на охоту и по нескольку дней, товарищами, проводили в лесах и болотах. В 12 лет я отлично стрелял и дробью и пулей, ездил верхом и был неутомим на лыжах. Но все-таки я был безобразник, и будь у меня такой сын теперь, в XX веке, я, несмотря ни на что, обязательно порол бы его.
Нет, мой
отец, не будет затрудненья;
Я знаю дух народа моего;
В нем набожность не знает исступленья:
Ему священ пример царя его.
Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна.
Ручаюсь я, что прежде двух годов
Весь мой народ, вся северная церковь
Признают власть наместника Петра.
Дядя Яков, бесподобнейшее лицо из всех нынче живущих Протозановых, говорят, еще с детства, с самых первых уроков, за которые он сел ранее моего
отца, но в которых папа быстро его перегнал,
признал превосходство брата и, приходя от него в восторг, любил выдвигать его всем на вид.
Я написал другое письмо к моим родителям, в котором
признавал себя непростительно и совершенно виноватым, восторженно хвалил моего наставника, описал подробно все происшествие и сказал между прочим: «Как бы Григорий Иваныч ни поступил со мной, оставит у себя или прогонит — я стану любить его, как второго
отца».
— Видишь ты: думал я, что быть мне колдуном, — очень душа моя тянулась к этому. У меня и дед с материной стороны колдун был и дядя
отцов — тоже. Дядя этот — в нашей стороне — знаменитейший ведун и знахарь, пчеляк тоже редкий, — по всей губернии его слава известна, его даже и татаре, и черемисы, чуваши — все
признают. Ему уж далеко за сто лет, а он годов семь тому назад взял девку, сироту-татарку, — дети пошли. Жениться ему нельзя уж — трижды венчался.
Тут Курций бросается в яму для спасения города, там
отец приносит дочь на жертву, чтобы был попутный ветер, и нашел старого дурака, который прирезал бедную девушку, и этого бешеного не посадили на цепь, не свезли в желтый дом, а
признали за первосвященника.
Мать
признала себя ниже дочери;
отец же, как только дочь стала перерастать его умственно, что было очень нетрудно, охладел к ней, решил, что она странная, и отступился от нее.
— Раскусил-таки! — усмехнулся Колышкин. — Да, молодец!.. Из молодых, да ранний!.. Я,
признать, радехонек, что ты вовремя с ним распутался… Ненадежный парень — рано ли, поздно ли в шапку тебе наклал бы… И спит и видит скору наживу… Ради ее
отца с матерью не помилует… Неладный человек!
— Рядом с паломником к пруту прикован, — отвечал Алексей. — Я ведь в лицо-то его не знаю, да мне сказали: «Вот этот высокий, ражий, седой — ихний игумен,
отец Михаил»; много их тут было, больше пятидесяти человек — молодые и старые. Стуколова сам я
признал.
— Аль меня по голосу-то не
признаешь,
отец Михей? — спросил паломник.
Мой
отец был возмущен этим до глубины души, и в то время как Иосаф Висленев, в качестве политического арестанта, пользовался в городе почти общим сочувствием, у нас в доме его строго осуждали, и я
признавала эти осуждения правильными.
Замечательно, что она не называет в этом письме ни
отца своего, ни матери и
признает себя подданною русской императрицы.
Мне не возражали, когда я указывал на недостатки Шекспира, но только соболезновали о моем непонимании и внушали мне необходимость
признать необычайное, сверхъестественное величие Шекспира, и мне не объясняли, в чем состоят красоты Шекспира, а только неопределенно и преувеличенно восторгались всем Шекспиром, восхваляя некоторые излюбленные места: расстегиванье пуговицы короля Лира, лганье Фальстафа, несмываемые пятна леди Макбет, обращение Гамлета к тени
отца, сорок тысяч братьев, нет в мире виноватых и т. п.
Катя любила сильно, но вынуждена была
признать основательность этих замечаний и с глубокой грустью, с тайными слезами исполнила волю
отца.
Гориславская. Давайте. (Прочитав, подписывает бумагу.) Теперь возвратите деньги моему старику (Банников возвращает Соломону кошелек) и прочь отсюда; я
признала своего
отца и отрекаюсь от жениха Мухоморова. Прощайте.
— Но убийства на войне? Как вы приводите к ним учеников того, кто
признал всех людей сынами одного
отца и велел любить врагов?
Александр Васильевич был действительно почтительным сыном и любил своего
отца искренне. Позже, когда ему приходила на ум мысль об оставлении службы, он говорил, что удалится поближе к «мощам» своего
отца. Он должен был
признать отцовские доводы относительно женитьбы уважительными; его человеческая натура подсказывала ему то же самое.
— Нет, я не
признаю себя в праве взять эти деньги… Чем делаюсь несчастнее, тем становлюсь все более и более горда. Бог для всех нас один. Что совершилось со мной — совершилось по Его воле, что со мной будет — также в Его воле… Проклятие моего
отца тяготеет надо мною… Часто, даже ночью, я просыпаюсь в холодном поту с роковой мыслью: «я проклята».
Виталина. Конечно, уж не такая!.. Ты должна бы давно забыть свое рождение… Когда
отец позволил тебе принять христианскую веру, он отступился от тебя, он обязался не
признавать тебя своей дочерью. Все родственные связи твои были тогда ж разрушены; воспитание, общество, религия положили еще большую преграду между им и тобою.
Соломон. Она вас называла дочерью чиновника Гориславского, а вы сами, письменно,
признали меня своим
отцом. Им, этим разбойникам, только этого и хотелось. Ее засудят, лишат доброго имени.
После этого придется мне самого лукавого
признать своим
отцом!
— Вы думаете? Хорошо… мне это все равно, так как бумаги мои в порядке и всякий суд
признает меня за дочь моего
отца…
Моля святого
отца доставить тишину Европе и соединить всех венценосцев для одоления неверных, не
признаешь ли ты сам главного уважения к апостольской римской вере, дозволив всякому, кто исповедует оную, жить свободно в российских владениях и молиться Всевышнему по его святым обрядам, — ты, царь великий, никем не водимый к сему торжеству истины, но движимый явно волею Царя Царей, без коей и лист древесный не падает с ветви?
— Загубил он мою молодость и красоту, каюсь, не вольной волюшкой сошлась я с ним первый раз, улестил он меня подарками да ласками, да и страху вдоволь натерпелась я, ребеночек у меня от него есть, сынишка, седьмой год мальчишке, Миша зовут, не
признает он себя
отцом его, да и мне не велит сказываться матерью, подкидыш, да и весь сказ, а что я с его графским сиятельством поделаю…
Отец мой как ярый роялист не
признает теперешнего французского правительства, а потому не позволил мне явиться к призыву и служить во французской армии.
Долгое время переворачивали этот несчастный вексель, пока, наконец,
отцу не пришлось
признать себя несостоятельным должником.
С тех пор как мир сделался христианским и принял крещение, он в религиозном сознании своем
признал, что люди — братья, что у нас Единый
Отец Небесный.
Представляется ли мне благом сохранение в 12-м году дома моего
отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского или других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение — прогресс, я должен
признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, еще другие, более общие и недоступные мне цели.
Отец Захария прошлый урок в третьем классе задал о промысле и, истолковав его, стал сегодня отбирать заданное; но один ученик, бакалейщика Лялина сын Алиоша, вдруг ответил, что „я только
признаю Бога творца, но не
признаю Бога промыслителя“.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия
отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не
признает эту интриганку своею дочерью.
Бог сказал: исторгать зубы, а сын сказал: не исторгать, — надо
признать одно из двух, и Иоанн Златоуст и за ним вся церковь
признает повеление
отца, т. е. Моисея, и отрицает повеление сына, т. е. Христа, которого учение будто бы исповедует.
Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего
отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что́ делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не
признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором.