Неточные совпадения
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан,
налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как
отец… ну, да Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
Он без нужды растягивал свою речь, избегал слова «папаша» и даже раз заменил его словом «
отец», произнесенным, правда, сквозь зубы; с излишнею развязностью
налил себе в стакан гораздо больше вина, чем самому хотелось, и выпил все вино.
Затем были разные habitués; тут являлся ех officio [по обязанности (лат.).] Карл Иванович Зонненберг, который, хвативши дома перед самым обедом рюмку водки и закусивши ревельской килькой, отказывался от крошечной рюмочки какой-то особенно настоянной водки; иногда приезжал последний французский учитель мой, старик-скряга, с дерзкой рожей и сплетник. Monsieur Thirie так часто ошибался,
наливая вино в стакан, вместо пива, и выпивая его в извинение, что
отец мой впоследствии говорил ему...
Она уж поздоровалась с «кралей», расспросила ее, покойно ли спать было, не кусали ли клопики, и, получив в ответ, что словно в рай попала, приказала подать ей чаю, сама
налила сливочек с румяными пенками и отправилась потчевать
отца.
— Ты что это? А? Кому
наливаешь? Этим воробья причащать, а не
отцу протодьякону пить.
Они разбиваются на пары и устраивают свои гнезда на древесных сучьях в лесах и рощах, а около Москвы даже в заброшенных парках и садах; самка кладет четыре яйца, немного меньше голубиных, но продолговатой формы, зелено-пестрого цвета, и попеременно с самцом в три недели высиживают молодых, которых и
отец и мать кормят постоянно, до совершенного возраста, только что начинающими
наливать в то время зелеными ягодами, всякими семенами и насекомыми.
После такого объяснения Прасковья Ивановна, которая сама себе
наливала чай, стала потчевать им моего
отца и мать, а нам приказала идти в свои комнаты.
К обеду, который, по обычаю, был подан сейчас, как пришли с похорон, были приглашены три священника (в том числе
отец благочинный) и дьякон. Дьячкам была устроена особая трапеза в прихожей. Арина Петровна и сироты вышли в дорожном платье, но Иудушка и тут сделал вид, что не замечает. Подойдя к закуске, Порфирий Владимирыч попросил
отца благочинного благословить яствие и питие, затем
налил себе и духовным
отцам по рюмке водки, умилился и произнес...
Беседа их была долгая. Ахилла выпил за этою беседой целый самовар, а
отец Туберозов все продолжал беспрестанно
наливать ему новые чашки и приговаривал...
Он стал разматывать красное полотенце с руки, а Матвей, замирая от страха и любопытства, принял ковш из рук Власьевны и бросил его,
налив себе воды в сапоги: он увидал, что из отверстия конуры выкинулся гибкий красный язык огня, словно стремясь лизнуть
отцовы ноги.
Подали самовар. Юлия Сергеевна, очень бледная, усталая, с беспомощным видом, вышла в столовую, заварила чай — это было на ее обязанности — и
налила отцу стакан. Сергей Борисыч, в своем длинном сюртуке ниже колен, красный, не причесанный, заложив руки в карманы, ходил по столовой, не из угла в угол, а как придется, точно зверь в клетке. Остановится у стола, отопьет из стакана с аппетитом и опять ходит, и о чем-то все думает.
— Не надо… На воздухе-то отошло будто… А вот чаю хлебну, авось и еще легче будет… — говорил Игнат,
наливая чай, и Фома видел, что чайник трясется в руке
отца.
Господин Шмит,
отец девушки, толстый немец, с головой, суживающейся кверху, и с оттопыренными ушами, как у дочери,
наливал какому-то студенту суп с таким снисходительно-величавым видом, как будто оказывал этим благодеяние на всю жизнь.
Он видит, как поле
отец удобряет,
Как в рыхлую землю бросает зерно,
Как поле потом зеленеть начинает,
Как колос растет,
наливает зерно:
Готовую жатву подрежут серпами,
В снопы перевяжут, на ригу свезут,
Просушат, колотят-колотят цепами,
На мельнице смелют и хлеб испекут.
Яков
налил водки, выпил. Грубые придирки обижали его, но он крепился, не желая говорить так, как думал и хотел, чтоб не взбесить
отца. Он немножко робел пред его взглядом, сверкавшим сурово и жестко.
— Разве он чужой —
отец ведь. Что ж, еще пей с холоду-то.
Налить, что ль?
— Смотрю я на тебя,
отец дьякон, и думаю: старый ты человек, а глуп, прямо сказать, до святости. Ну и чего ты ерепенишься: «К Троице поеду, в баню пойду». Или вот тоже про яблоню «белый
налив». Жить тебе всего неделю, а ты…
А ты, миленький
отец Спиридоний, налей-ка гостям еще по чашечке, да рюмку-то не жалей, старче!..
Степанида Трофимовна. Вот пострел! Прости господи! Эка угорелая девка! Ну, что ты бежишь-то сломя голову! Ведь над нами не каплет. Да уж и ты-то,
отец мой, никак с ума спятил: который ты раз чай-то пить принимаешься! Дома два раза пил да, чай, в городе-то нахлебался! (
Наливает чай).
За обедом, по иноческим правилам, все трое сидели молча. Один лишь игумен изредка говорил, потчуя гостей каждым кушаньем и
наливая им в стаканы «виноградненького», не забывая при том и себя. После обеда перешли в прежнюю комнату, бывшую у
отца Тарасия приемною. Здесь игумен подробно рассказывал петербургскому гостю о скитах керженских и чернораменских, о том, как он жил, будучи в расколе, и как обратился из него в единоверие вследствие поучительных бесед с бывшим архиепископом Иаковом.
Михайло почесал затылок и, состроив печальное лицо, отправился в баню.
Отца дьякона на верхней полке уже не было. Он стоял внизу у кранов и, сильно раскорячив ноги,
наливал себе в шайку воды.
Кузьма. Мученик несчастный! (Нервно ходит около прилавка.) А? B кабаке, скажи на милость! Оборванный! Пьяный! Я встревожился, братцы… Встревожился… (Говорит Мерику полушепотом.) Это наш барин… наш помещик, Семен Сергеич, господин Борцов… Видал, в каком виде? На какого человека он похож таперя? То-то вот… пьянство до какой степени… Налей-кась! (Пьет.) Я из его деревни, из Борцовки, может, слыхали, за двести верст отседа, в Ерговском уезде. Крепостными у его
отца были… Жалость!
— Подожду, — отвечал смиренно Жучок. Содержатель гостиницы мимолетно указал глазами молодому человеку, лет двадцати, стоявшему недалеко от него (это был его сын), на нового посетителя и на бутылки, стоявшие на подоконнике. Молодой человек понял взгляд
отца, раскупорил бутылку шампанского и,
налив из нее огромный стакан, предложил его Жучку.
Пахтин заметил, что, когда он
наливал вино, Наталья Николаевна отвернулась нечаянно от стакана, а сын посмотрел особенно на руки
отца.