Неточные совпадения
И там же надписью печальной
Отца и матери, в слезах,
Почтил он прах патриархальный…
Увы! на жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время,
И наши
внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
Клим был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери;
отец чувствовал себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка, находя имя «мужицким», считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый дед Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького Клима здоровому Дмитрию, тоже отягчал
внука усиленными заботами о нем.
Заметив, что Дронов называет голодного червя — чевряком, чреваком, чревоедом, Клим не поверил ему. Но, слушая таинственный шепот, он с удивлением видел пред собою другого мальчика, плоское лицо нянькина
внука становилось красивее, глаза его не бегали, в зрачках разгорался голубоватый огонек радости, непонятной Климу. За ужином Клим передал рассказ Дронова
отцу, —
отец тоже непонятно обрадовался.
— Не можем, господа, как хотите! Одолела нужда. У меня —
внуки, четверо, а сын хворый, фабрика ему чахотку дала.
Отец Агафон понял, дай ему господи…
А он сделал это очень просто: взял колею от своего деда и продолжил ее, как по линейке, до будущего своего
внука, и был покоен, не подозревая, что варьяции Герца, мечты и рассказы матери, галерея и будуар в княжеском замке обратят узенькую немецкую колею в такую широкую дорогу, какая не снилась ни деду его, ни
отцу, ни ему самому.
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет
внуку, когда он вырастет, а до тех пор, по словесному завещанию
отца и матери его, она полная хозяйка.
Еще когда он посещал университет, умерла у него старуха бабушка, оставив любимцу
внуку в наших местах небольшое, но устроенное имение, душ около двухсот. Там он, окончивши курс, и приютился, отказавшись в пользу сестер от своей части в имении
отца и матери. Приехавши, сделал соседям визиты, заявляя, что ни в казне, ни по выборам служить не намерен, соперником ни для кого не явится, а будет жить в своем Веригине вольным казаком.
Поселились они с матерью во флигеле, в саду, там и родился ты, как раз в полдень —
отец обедать идет, а ты ему встречу. То-то радовался он, то-то бесновался, а уж мать — замаял просто, дурачок, будто и невесть какое трудное дело ребенка родить! Посадил меня на плечо себе и понес через весь двор к дедушке докладывать ему, что еще
внук явился, — дедушко даже смеяться стал: «Экой, говорит, леший ты, Максим!»
Он сам недолго пережил ее, не более пяти лет. Зимой 1819 года он тихо скончался в Москве, куда переехал с Глафирой и
внуком, и завещал похоронить себя рядом с Анной Павловной да с «Малашей». Иван Петрович находился тогда в Париже, для своего удовольствия; он вышел в отставку скоро после 1815 года. Узнав о смерти
отца, он решился возвратиться в Россию. Надобно было подумать об устройстве имения, да и Феде, по письму Глафиры, минуло двенадцать лет, и наступило время серьезно заняться его воспитанием.
Я уже не дивился тому, что моего
отца и меня все крестьяне так любят; я убедился, что это непременно так быть должно: мой
отец — сын, а я —
внук Степана Михайлыча.
Отец мой с сердцем отвечал, и таким голосом, какого я у него никогда не слыхивал: «Так ты за вину
внука наказываешь больного дедушку?
Я один был с
отцом; меня также обнимали и целовали, и я чувствовал какую-то гордость, что я
внук моего дедушки.
Раз у
отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен на портрете
Был молодой генерал.
«Кто это? — спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это дедушка твой. —
И отвернулся папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед дедушкой стоя,
Зорко глядит на портрет:
«Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты скажешь, смотри!..
Последний был дядя, Семен Валковский, да тот только в Москве был известен, да и то тем, что последние триста душ прожил, и если б
отец не нажил сам денег, то его
внуки, может быть, сами бы землю пахали, как и есть такие князья.
На бегу люди догадывались о причине набата: одни говорили, что ограблена церковь, кто-то крикнул, что
отец Виталий помер в одночасье, а старик Чапаков, отставной унтер, рассказывал, что Наполеонов
внук снова собрал дванадесять язык, перешёл границы и Петербург окружает. Было страшно слушать эти крики людей, невидимых в густом месиве снега, и все слова звучали правдоподобно.
Иногда, особенно при чьих-нибудь посещениях, подозвав к себе своего
внука, маленького Илюшу, и пятнадцатилетнюю Сашеньку, внучку свою, генеральша сажала их подле себя, долго-долго смотрела на них грустным, страдальческим взглядом, как на детей, погибших у такого
отца, глубоко и тяжело вздыхала и наконец заливалась безмолвными таинственными слезами по крайней мере на целый час.
В самом же деле старик, не знаю почему, во глубине души своей опять предался уверенности, что у него родится
внук, опять приказал
отцу Василью отслужить молебен о здравии плодоносящей рабы Софьи; опять вытащил сосланную с глаз долой, спрятанную родословную и положил ее поближе к себе.
Эти уроки пошли молодым Брагиным «в наук». Михалко потихоньку начал попивать вино с разными приисковыми служащими, конечно в хорошей компании и потихоньку от тятеньки, а Архип начал пропадать по ночам. Братья знали художества друг друга и покрывали один другого перед грозным тятенькой, который ничего не подозревал, слишком занятый своими собственными соображениями. Правда, Татьяна Власьевна проведала стороной о похождениях
внуков, но прямо все объяснить
отцу побоялась.
Конь иногда сбивает седока,
Сын у
отца не вечно в полной воле.
Лишь строгостью мы можем неусыпной
Сдержать народ. Так думал Иоанн,
Смиритель бурь, разумный самодержец,
Так думал и его свирепый
внук.
Нет, милости не чувствует народ:
Твори добро — не скажет он спасибо;
Грабь и казни — тебе не будет хуже.
И
отцы и дети, и матери и дочери, и племянники и
внуки — все тут будут.
— Итак, я должен оставаться хладнокровным свидетелем ужасных бедствий, которые грозят нашему отечеству; должен жить спокойно в то время, когда кровь всех русских будет литься не за славу, не за величие, но за существование нашей родины; когда, может быть,
отец станет сражаться рядом с своим сыном и дед умирать подле своего
внука.
Ахов. Не проживешь! Не проживешь! У тебя нету ни
отца, ни матери, я тебе старший; я тебя прокляну; на
внуках и правнуках отзовется.
Дряхлые старички приходят в восторг, смотря на своих детей, племянников,
внуков и воображая, что все они будут великими людьми; глупые дети хвалятся обыкновенно значением своих
отцов, родственников, учителей и т. п.
Будут
внуки веселить
Вместе с нею мать,
отцаДо земного их конца».
Прохор Прохорыч (подходя к ее руке).Я никогда ничего, тетушка, видит бог, никогда ничего не замышлял. Конечно, как
отец семейства, желал бы что-нибудь приобресть… и мои дети, тетушка, тоже ваши
внуки: если не для меня, так для царя небесного вам бы следовало пощадить сирот… (Подходит к руке Соломониды Платоновны.)
Дай только Бог счастия, и не изменяй вере
отцов твоих, а нам желательно, наконец, иметь
внука Никитку.
Настал и тот неизбежный день, когда Барнум, особенно обеспокоенный приступом подагры, первый заговорил с дочерью о своих годах и болезнях, о быстротекущем времени и, наконец, о той роковой поре, когда девушке надо подумать о покровителе и спутнике жизни, а
отцу — о
внуках.
За первым столом и в первом месте сидел древнейший из новогородских старцев, которого
отец помнил еще Александра Невского:
внук с седою брадою принес его на пир народный.
Бабка Авдотья, которая построила постоялый двор, была старой веры, ее же сын и оба
внука (
отцы Матвея и Якова) ходили в православную церковь, принимали у себя духовенство и новым образам молились с таким же благоговением, как старым; сын в старости не ел мяса и наложил на себя подвиг молчания, считая грехом всякий разговор, а у
внуков была та особенность, что они понимали писание не просто, а всё искали в нем (крытого смысла, уверяя, что в каждом святом слове должна содержаться какая-нибудь тайна.
— Так смотри, Муся, запомни, — продолжал уже
отец, — что ты нынче, четырех лет от роду, видела сына Пушкина. Потом
внукам своим будешь рассказывать.
Андрюшина хрестоматия была несомненно-толстая, ее распирало Багровым-внуком и Багровым-дедом, и лихорадящей матерью, дышащей прямо в грудь ребенку, и всей безумной любовью этого ребенка, и ведрами рыбы, ловимой дурашливым молодым
отцом, и «Ты опять не спишь?» — Николенькой, и всеми теми гончими и борзыми, и всеми лирическими поэтами России.
Его жена Степанида, дети и
внуки вышли на улицу, чтобы посмотреть. Мало-помалу собралась толпа. Подошли Лычковы,
отец и сын, оба безбородые с рождения, с опухшими лицами и без шапок. Подошел и Козов, высокий худой старик с длинной, узкой бородой, с палкой крючком; он всё подмигивал своими хитрыми глазами и насмешливо улыбался, как будто знал что-то.
—
Отец Александр на другой же день приезжал после того к нашей госпоже и чуть не в ноги ей поклонился. «Матушка, говорит, Катерина Евграфовна, не погубите, вот что со мной случилось, и сколь ни прискорбно вашему сердцу я как пастырь церкви, прошу милости новобрачным: бог соединил, человек не разлучает, молодые завтрашний день желают быть у вас». Генеральша наша на это ему только и сказала: «Вас, говорит,
отец Александр, я не виню, но как поступить мне с моей
внукой, я уж это сама знаю».
— Внук-то, хорош? Четыре года всего, а умен, так умен, что не могу я вам этого выразить. Руку приложил, а? — В восторге от остроумной шутки,
отец дьякон хлопал себя руками по коленям и сгибался от приступа неудержимого, тихого смеха. И лицо его, давно не видевшее воздуха, изжелта-бледное, становилось на минуту лицом здорового человека, дни которого еще не сочтены. И голос его делался крепким и звонким, и бодростью дышали звуки трогательной песни...
Новое рождение указано здесь в качестве задачи супружества, как внутренняя его норма, и на этой основе строится вся полнозвучная гамма человеческих отношений в семье, в которой с такой мудрой прозорливостью усмотрел существо человеческого общества Η. Φ. Федоров: муж, жена,
отец, брат, сестра, деды,
внуки — во все стороны разбегающиеся побеги и ветви Адамова древа.
От золотоокого родился сын, отличавшийся от
отца только тем, что не имел золотых глаз…уродство перешло и к нему;
внук имел золотые глаза и то же уродство.
Спрашивая себя о происхождении своего разумного сознания, человек никогда не представляет себе, чтобы он, как разумное существо, был сын своего
отца, матери и
внук своих дедов и бабок, родившихся в таком-то году, а он сознает себя всегда не то, что сыном, но слитым в одно с сознанием самых чуждых ему по времени и месту разумных существ, живших иногда за тысячи лет и на другом конце света.
Вот, скажут, был добрый
отец! радел о детках… пристроил дочку единородную, любимую за
внука колдуньи, что сожжена в Можае на лобном месте!
Татьяна Александровна сильно разохалась и разахалась, и уступила горячим протестам
внука, заявившего ей категорически, что он снова убежит из лицея, но уже не к ней, а к
отцу с матерью в Серединское.
Кремль уже кипел народом, но толпы его все прибывали: все спешили проститься с любимым князем, с дружиною его,
отцами, сыновьями, мужьями и
внуками, отправляющимися искать ратной чести на чужбине.
Только эта слабость происходила не из врожденной скупости, а для того, чтобы сберечь в целости дорогому
внуку родовое имение, оставшееся после
отца моего.
После смерти Тайбуги в этом ханстве властвовал его сын Ходжа, а затем
внук Map,
отец Адора и Ябока, женатый на казанской царевне, сестре Упака. Последний убил Мара, а сын Адерса Магмет убил Пака, построил Искор, или Сибирь на Иртыше. Этот город находился в шестидесяти верстах от нынешнего Тобольска.
— Он есть, — уклончиво отвечал он. — Ваш же путь, путь труда, самообразования, борьбы — химера. Он выдумка людей, сидящих в роскошных кабинетах и проедающих наследственные капиталы, нажитые их
отцами и дедами более реальным путем, ничуть не похожим на рекомендуемые фантазерами-внуками, этими сибаритами в жизни, науке и искусстве.
Наследник ее Петр Федорович был только тезкой великого государя, но далеко не приближался к нему ни одной чертой своего ума и характера. Он был «
внук Петра Великого» только по имени. Императрица Елизавета не могла, конечно, подозревать, что достойной преемницей ее великого
отца на русском престоле будет великая княгиня Екатерина Алексеевна.
И вот прошло 75 лет, и в наше время
внуки этих людей заседают в качестве земских начальников в присутствиях и спокойно обсуждают вопросы о том, должно ли или не должно, и сколько ударов розгами должно дать такому и такому-то взрослому человеку, часто
отцу семейства, иногда деду.