Неточные совпадения
По временам только в стороне синели верхушки
отдаленного леса, тянувшегося по
берегам Днепра.
Так кончился первый акт этой морской драмы, — первый потому, что «страшные», «опасные» и «гибельные» минуты далеко не исчерпались землетрясением. Второй акт продолжался с 11-го декабря 1854 по 6-е января 1855 г., когда плаватели покинули фрегат, или, вернее, когда он покинул их совсем, и они буквально «выбросились» на чужой,
отдаленный от отечества
берег.
Якуты стригутся, как мы, оставляя сзади за ушами две тонкие пряди длинных волос, — вероятно, последний,
отдаленный намек на свои родственные связи с той тесной толпой народа, которая из Средней Азии разбрелась до
берегов Восточного океана.
Весною они появляются большими и даже огромными стаями по краям болотных луж, по
берегам озер, разлившихся рек и прудов,
отдаленных от жилья.
Когда молодые кроншнепы поднимутся и начнут летать выводками по полям, а потом и стаями по
берегам прудов или озер, — стрельба их получает опять высокую цену, потому что их трудно отыскивать и еще труднее подъезжать к ним, ибо они бывают очень сторожки и после первого выстрела улетают на другие,
отдаленные места.
После полудня погода испортилась. Небо стало быстро заволакиваться тучами, солнечный свет сделался рассеянным, тени на земле исчезли, и все живое попряталось и притаилось. Где-то на юго-востоке росла буря. Предвестники ее неслышными, зловещими волнами спускались на землю, обволакивая
отдаленные горы, деревья в лесу и утесы на
берегу моря.
На судне все разделяли это мнение, и один из пассажиров, человек склонный к философским обобщениям и политической шутливости, заметил, что он никак не может понять: для чего это неудобных в Петербурге людей принято отправлять куда-нибудь в более или менее
отдаленные места, от чего, конечно, происходит убыток казне на их провоз, тогда как тут же, вблизи столицы, есть на Ладожском
берегу такое превосходное место, как Корела, где любое вольномыслие и свободомыслие не могут устоять перед апатиею населения и ужасною скукою гнетущей, скупой природы.
Отклик покатился по реке, будто подхваченный быстрым течением. Игривая река, казалось, несет его с собой, перекидывая с одной стороны на другую меж заснувшими во мгле
берегами. Отголоски убегали куда-то в вечернюю даль и замирали тихо, задумчиво, даже грустно, — так грустно, что, прислушавшись, странник не решился в другой раз потревожить это
отдаленное вечернее эхо.
Москва-река, извиваясь, текла посреди холмистых
берегов своих; но бесчисленные барки, плоты и суда не пестрили ее гладкой поверхности; ветер не доносил до проезжающих
отдаленный гул и невнятный, но исполненный жизни говор многолюдного города; по большим дорогам шумел и толпился народ; но Москва, как жертва, обреченная на заклание, была безмолвна.
Матросов на «Genova» было человек пятнадцать. Жили они все на пароходе, а на
берег съезжали сравнительно редко. С балаклавскими рыбаками отношения у них так и остались
отдаленными и вежливо холодными. Только изредка Коля Констанди бросал им добродушное приветствие...
Зато более
отдаленные, избегавшие линии удара, тотчас же подхватывались отраженной струей и уносились опять к другому
берегу реки.
Дорога наша подбежала к реке и прижалась к береговым утесам. Место было угрюмое и тесное, справа отвесный
берег закрыл нас от метели.
Отдаленный гул слышался только на далеких вершинах, а здесь было тихо и тепло. Зато тьма лежала так густо, что я едва различал впереди мою белую собаку. Лошади осторожно ступали по щебню…
Фрол кричал, видимо надрывая старую грудь. Микеша тянул свободно, полным и звучным голосом. Никогда еще я не слыхал подобных звуков из человеческой груди… Крик был ровный, неустанный и гулкий, точно тягучий отголосок огромного колокола… Это был обычный призыв с
берега к спящему за отмелью
отдаленному станку.
Из слобод и со всего левого
берега несется нескончаемый, нестройный людской гомон, слышится скрип телег, ржанье лошадей, блеянье пригнанных на убой баранов, тяжелые удары кузнечных молотов, кующих гвоздь и скобы в артельных шиповках, звонкий лязг перевозимого на роспусках к стальным заводам полосового железа, веселые крики и всплески купальщиков,
отдаленные свистки пароходов.
И вот страшная минута настала. Как-то вечером, простясь с отцом и бабушкой, чтобы идти спать, я, вместо того чтобы отправиться в мою комнату, свернула в каштановую аллею и одним духом домчалась до обрыва. Спуститься сквозь колючий кустарник к самому
берегу Куры и, пробежав мост, подняться по скользким ступеням, поросшим мхом, к руинам крепости было делом нескольких минут. Сначала издали, потом все ближе и ближе, точно путеводной звездой, мелькал мне приветливо огонек в самом
отдаленном углу крепости.
Таких слобод в К. — две и даже три, если считать поселок на выгоне за соборной площадью. Одна тянется к крутому
берегу главной реки, а другая расположена на болотистых
берегах маленькой горной речки, протекающей с левой стороны города, считая от въезда по направлению от той части Сибири, которая на языке законоведов именуется «местами не столь
отдаленными».
Кругом все было тихо. Громадные, столетние деревья окутывали весь парк густою тенью и распространяли приятную влажность. Легкий, чуть заметный ветерок шелестел их вершинами. Слышался как бы таинственный шепот, прерываемый лишь изредка криком загулявшей или одержимой бессонницей птицы, кваканьем лягушек на
берегу недалекой реки, или
отдаленным человеческим голосом, доносившимся со двора усадьбы.