Неточные совпадения
— Это мой другой страшный
грех! — перебила ее Татьяна Марковна, — я молчала и не
отвела тебя…
от обрыва! Мать твоя из гроба достает меня за это; я чувствую — она все снится мне… Она теперь тут, между нас… Прости меня и ты, покойница! — говорила старуха, дико озираясь вокруг и простирая руку к небу. У Веры пробежала дрожь по телу. — Прости и ты, Вера, — простите обе!.. Будем молиться!..
— Получил, между прочим, и я; да, кажется, только
грех один. Помилуйте! плешь какую-то отвалили! Ни реки, ни лесу — ничего! «Чернозём», говорят. Да черта ли мне в вашем «чернозёме», коли цена ему — грош! А коллеге моему Ивану Семенычу — оба ведь под одной державой, кажется, служим — тому такое же количество леса, на подбор дерево к дереву,
отвели! да при реке, да в семи верстах
от пристани! Нет, батенька, не доросли мы! Ой-ой, как еще не доросли! Оттого у нас подобные дела и могут проходить даром!
— Великий государь! — воскликнул он, — изо всех твоих милостей эта самая большая!
Грех было бы мне чиниться на твоем подарке! Уж выберу в твоей оружейной что ни на есть лучшее! Только, — прибавил он, немного подумав, — коли ты, государь, не жалеешь своей сабли, то дозволь лучше
отвезти ее
от твоего царского имени Ермолаю Тимофеичу!
— Покуда — живи! — сказала она, — вот тебе угол в конторе, пить-есть будешь с моего стола, а на прочее — не погневайся, голубчик! Разносолов у меня
от роду не бывало, а для тебя и подавно
заводить не стану. Вот братья ужо приедут: какое положение они промежду себя для тебя присоветуют — так я с тобой и поступлю. Сама на душу
греха брать не хочу, как братья решат — так тому и быть!
— Вот что, старик, — начала Фекла, заглядывая ему пристально в лицо, — ступай-ка ты лучше
от нас с богом, мы те
проводим, а то пришел ты, господь тебя знает, отколе… неравно еще беда с тобой случится, всем нам хлопот наживешь… ступай, до
греха…
А чтоб к тебе
свезти, того поопáсилась: люди узнают, совсем ведь скрыть этого невозможно; ну, как, думаю,
грехом, питерские-то чиновники
от какой-нибудь болтуньи про то сведают, так, чего доброго, пожалуй, и к тебе нагрянут с обыском…
— Не слепота, Василий Борисыч, сóблазн
от австрийского священства больше
отводит людей, — сказала Манефа. — Вам, московским, хорошо: вы на свету живете. Не
грех бы иной раз и об нас подумать. А вы только совесть маломощных соблазнами мутите.
— Не хочу
грех на душу брать, потому, кабы это у ней
от сглазу было али
от нечисти, — наговор бы помог али крест, но ни то ни другое не помогает. Так как же на человека клепать?.. Может, я и напраслину
заводила.