Неточные совпадения
Мгновенно воцарилась глубокая тишина: гроши слабо звякали, ударяясь друг о друга. Я внимательно поглядел кругом: все
лица выражали напряженное ожидание; сам Дикий-Барин прищурился; мой сосед, мужичок в изорванной свитке, и тот даже
с любопытством вытянул шею. Моргач запустил руку в картуз и достал рядчиков грош: все вздохнули. Яков покраснел, а рядчик
провел рукой по
волосам.
Когда Калинович, облекшись предварительно тоже в новое и очень хорошее белье, надел фрачную пару
с высокоприличным при ней жилетом, то, посмотревшись в зеркало, почувствовал себя, без преувеличения, как бы обновленным человеком; самый опытный глаз, при этой наружности, не заметил бы в нем ничего провинциального: довольно уже редкие
волосы, бледного цвета,
с желтоватым отливом
лицо; худощавый, стройный стан; приличные манеры — словом, как будто
с детских еще лет
водили его в живописных кафтанчиках гулять по Невскому, учили потом танцевать чрез посредство какого-нибудь мсье Пьеро, а потом отдали в университет не столько для умственного образования, сколько для усовершенствования в хороших манерах, чего, как мы знаем, совершенно не было, но что вложено в него было самой уж, видно, природой.
Это был, по-видимому, весьма хилый старик,
с лицом совершенно дряблым; на голове у него совсем почти не оказывалось
волос, а потому дома, в одиночестве, Мартын Степаныч обыкновенно носил колпак, а при посторонних и в гостях надевал парик; бакенбарды его состояли из каких-то седоватых клочков; уши Мартын Степаныч имел большие, торчащие, и особенно правое ухо, что было весьма натурально, ибо Мартын Степаныч всякий раз, когда начинал что-либо соображать или высказывал какую-нибудь тонкую мысль,
проводил у себя пальцем за ухом.
Поют и другие песни, тоже невеселые, но эту — чаще других. Ее тягучий мотив не мешает думать, не мешает
водить тонкой кисточкой из
волос горностая по рисунку иконы, раскрашивая складки «доличного», накладывая на костяные
лица святых тоненькие морщинки страдания. Под окнами стучит молоточком чеканщик Гоголев — пьяный старик,
с огромным синим носом; в ленивую струю песни непрерывно вторгается сухой стук молотка — словно червь точит дерево.
Глеб, по обыкновению своему, проснулся вместе
с жаворонками: нежиться да потягиваться не любил старик: он поспешно выскочил из саней,
провел широкой ладонью по
лицу и
волосам, оглянул небо и перекрестился.
Она встала и рукой
провела по его
волосам, и
с любопытством оглядывала его
лицо, плечи, шляпу.
Елена Петровна уже догадывается о значении вопроса, и сердце у нее падает; но оттого, что сердце пало, строгое
лицо становится еще строже и спокойнее, и в темных, почти без блеска, обведенных византийских глазах появляется выражение гордости. Она спокойно
проводит рукой по гладким
волосам и говорит коротко, без той бабьей чистосердечной болтливости,
с которой только что разговаривала...
Игуменья Досифея была худая, как сушеная рыба, старуха,
с пожелтевшими от старости
волосами. Ей было восемьдесят лет, из которых она
провела в своей обители шестьдесят. Строгое восковое
лицо глядело мутными глазами. Черное монашеское одеяние резко выделяло и эту седину и эту старость: казалось, в игуменье не оставалось ни одной капли крови. Она встретила воеводшу со слезами на глазах и благословила ее своею высохшею, дрожавшею рукой, а воеводша поклонилась ей до земли.
Соскочив со стула, она принялась обнимать графиню
с такою силой, что на секунду совершенно заслонила ее
лицо своими пушистыми
волосами; таким же порядком подбежала она к отцу, который тотчас же выпрямился и из предосторожности поспешил
отвести левую руку, державшую мундштук
с пахитоской.
Не
сводя с нее глаз, я все находил ее прекраснее и прекраснее, и она в самом деле была недурна: у нее были прелестные белокурые
волосы, очень-очень доброе
лицо и большие, тоже добрые, ласковые серые глаза, чудная шея и высокая, стройная фигура, а я
с детства моего страстно любил женщин высокого роста, чему, вероятно, немало обязан стройной фигуре А. Паулы Монти, изображение которой висело на стене в моей детской комнате и действовало на развитие моего эстетического вкуса.
Постройка продолжалась около года. Когда тюрьма была окончена, состоялся снова единоличный княжеский суд над заключенными, которые предстали перед
лицом разгневанного супруга неузнаваемыми, оба были совершенными скелетами, а головы их представляли из себя колтуны из седых
волос. После подтверждения заранее уже объявленного им приговора их
отвели в беседку-тюрьму, и князь собственноручно заложил болт и запер замок, взяв ключ
с собою. Куда девался этот ключ, неизвестно.