Неточные совпадения
— А пан разве не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал! Там всё лакомки, ласуны: шляхтич будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что не течет, и скажет: «Жид не повезет порожнюю бочку; верно, тут есть что-нибудь. Схватить жида, связать жида,
отобрать все деньги
у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за собаку; потому что думают, уж и не
человек, коли жид.
Дома — мать с пьяницей-отцом, с полуидиотом-сыном и с четырьмя малолетними девчонками; землю
у них насильно и несправедливо
отобрал мир; все ютятся где-то в выморочной избе из милости того же мира; старшие работают
у чужих
людей, младшие ходят побираться.
Выбор пьес был известный — вальсы, галопы, романсы (arrangés) и т. п., — всё тех милых композиторов, которых всякий
человек с немного здравым вкусом
отберет вам в нотном магазине небольшую кипу из кучи прекрасных вещей и скажет: «Вот чего не надо играть, потому что хуже, безвкуснее и бессмысленнее этого никогда ничего не было писано на нотной бумаге», и которых, должно быть, именно поэтому, вы найдете на фортепьянах
у каждой русской барышни.
— Не я-с говорю это, я во сне бы никогда не посмел подумать того, — отвечал ей немного уже опешивший Тулузов, — но это могут сказать другие, и, главное, может таким образом понять правительство, которое зорко следит за подобными отношениями и обеспечивает крепостных
людей от подобного самоуправства: сын этого Власия, как вы сами видели, не из смирных; грубиян и проходимец великий; он найдет себе заступу, и вам может угрожать опасность, что
у вас
отберут ваше имение в опеку.
— Правда, истинная правда, — отвечал, вздохнув, ротмистр. — Вот мы с лекарем маленькую новость сделали: дали Варнаве мертвого
человека сварить, а и то сколько пошло из этого вздора! Кстати, дьякон: ты, брат, не забудь, что ты обещал
отобрать у Варнавки эти кости!
Лучше погибнуть одному
человеку, чем всему народу, говоришь ты, как Каиафа, и подписываешь одному, и другому, и третьему
человеку смертный приговор, заряжаешь ружье на этого долженствующего для блага общего погибнуть
человека, сажаешь его в тюрьму,
отбираешь у него его имущество.
Собрал он здесь при помощи Петли и Балабурды
человек сорок знакомых бурлаков и грузчиков,
отобрав самых лучших, головку, основал неслыханную дотоль артель, которая работает скорее, берет дешевле, а товарищи получают вдвое больше, чем
у хозяина.
Восмибратов. Что следовает, то и принесем-с. На прежние деньги
у вас записочка есть; а на эти ваша воля, а по мне хоть и отказаться. Слову нашему вы не верите, на всякую малость записки да расписки
отбираете; так что ж вам сумневаться? Я
человек неграмотный, другой раз и сам не знаю, что в записке-то написано. Парнишку-то замучил, все за собой вожу руку прикладывать. Прощенья просим.
— Эти
люди, — медленно и вразумительно начал горбатый, — агенты иностранных государств, главным образом — Англии, они получают огромное жалованье за то, чтоб бунтовать русский народ и ослаблять силу нашего государства. Англичанам это нужно для того, чтобы мы не
отобрали у них Индию…
Я вам докладывал, что Пимен Иванов был слабый
человек и любосластец, а теперь объясню, зачем мы его, однако, в своей артели содержали; он
у нас ездил в город за провизией, закупал какие надо покупки: мы его посылали на почту паспорты и деньги ко дворам отправлять, и назад новые паспорты он
отбирал.
Николай Иванович. Вот то-то и есть, что я считаю, что бог ничего не дал, а
люди сами забрали,
у своих братьев
отобрали.
— Ну, нет, милый! Это ты, должно, блазное слово молвишь! Чтобы русский
человек малых ребят стал штыком колоть, этого ни в жизнь невозможно! Вот
у нас, точно что бывало, злотворцы наши, чиновники земские понаедут, молельни позапирают, иконы святые
отберут, иной озорник и надругательство какое сотворит, это все точно бывает об иную пору, а чтобы баб с ребятами в церкви колоть — это уж неправда!
Не одно это его тешило. Сидит он среди помещичьей семьи, с гонором, — он — мужичий подкидыш, разночинец, которого Павла Захаровна наверное зовет „кошатником“ и „хамом“… Нет! от них следует
отбирать вотчины
людям, как он,
у кого есть любовь к родному краю, к лесным угодьям, к кормилице реке. Не собственной мошной он силен, не ею он величается, а добился всего этого головой и волей, надзором за собственной совестью.
— Все, все хотят они спустить, — она кивнула головой туда, где стоял большой дом. — Сначала это имение, а потом и то, дальнее. Старшая сестрица
отберет все
у братца своего, дочь доведет до распутства и вы гонит… иди на все четыре стороны. Вы — благородный
человек, меня не выдадите. Есть во мне такое чувство, что вы, Василий Иваныч, сюда не зря угодили. Это перст Божий! А коли нет, так все пропадом пропадет, и Саня моя сгинет.
Ведь не могут же русские
люди нашего времени — я думаю, что не ошибаясь скажу, чующие уже, хотя и в неясном виде, сущность истинного учения Христа, — серьезно верить в то, что призвание
человека в этом мире состоит в том, чтобы данный ему короткий промежуток времени между рождением и смертью употребить на то, чтобы говорить речи в палатах или собраниях товарищей социалистов или в судах, судить своих ближних, ловить, запирать, убивать их, или кидать в них бомбы, или
отбирать у них земли, или заботиться о том, чтобы Финляндия, Индия, Польша, Корея были бы присоединены к тому, что называется Россией, Англией, Пруссией, Японией, или о том, чтобы освободить насилием эти земли и быть для того готовым к массовым убийствам друг друга.
Но испанцы досмотрели, чту везли на судне, и все это дело расстроили: они не только
отобрали турок и выпустили их на свободу, но еще из самих русских взяли семь
человек под арест, вероятно для того, чтобы узнать, что они за
люди и по какому праву держали
у себя запертыми на «каторге» турецких
людей.