Но сегодня точно что-то роковое повисло над всеми нами. День ли такой выдался неудачный или просто моя неуместная смешливость заразила их всех, но что-то непонятное происходит на сцене. Один Борис
остался верен себе, да еще, пожалуй, Саня. А остальные не ведут, а «волочат по земле» свои роли, по тонкому выражению «маэстро». Да, именно волочат.
Неточные совпадения
Одно, что я могу сказать против, это то, что, потеряв Marie, я говорил
себе, что
останусь верен ее памяти.
Зачем не приковал он
себя тут, зачем уходил, когда привык к ее красоте, когда оттиск этой когда-то милой, нежной головки стал бледнеть в его фантазии? Зачем, когда туда стали тесниться другие образы, он не перетерпел, не воздержался, не
остался верен ему?
Деятельность моя была самая разнообразная. Был я и следователем, был и судьею; имел, стало быть, дело и с живым материялом, и с мертвою буквою, но и в том и в другом случае всегда
оставался верен самому
себе или, лучше сказать, идее долга, которой я сделал
себя служителем.
Менялись главные начальники, менялись директоры, мелькали начальники отделения, а столоначальник четвертого стола
оставался тот же, и все его любили, потому что он был необходим и потому что он тщательно скрывал это; все отличали его и отдавали ему справедливость, потому что он старался совершенно стереть
себя; он все знал, все помнил по делам канцелярии; у него справлялись, как в архиве, и он не лез вперед; ему предлагал директор место начальника отделения — он
остался верен четвертому столу; его хотели представить к кресту — он на два года отдалил от
себя крест, прося заменить его годовым окладом жалованья, единственно потому, что столоначальник третьего стола мог позавидовать ему.
Покуда княгиня приводила
себя в порядок, Анна Юрьевна ходила взад и вперед по комнате, и мысли ее приняли несколько иное течение: прежде видя князя вместе с княгиней и принимая в основание, что последняя была tres apathique, Анна Юрьевна считала нужным и неизбежным, чтобы он имел какую-нибудь альянс на стороне; но теперь, узнав, что он уже имеет таковую, она стала желать, чтобы и княгиня полюбила кого-нибудь постороннего, потому что женщину, которая верна своему мужу, потому что он ей
верен, Анна Юрьевна еще несколько понимала; но чтобы женщина
оставалась безупречна, когда муж ей изменил, — этого даже она вообразить
себе не могла и такое явление считала почти унижением женского достоинства; потому, когда княгиня, наконец, вышла к ней, она очень дружественно встретила ее.
Г-н Устрялов полагает, что в душу Петра уже заронилась до этого времени «глубокая дума, которой он
остался верен до гроба», что гений его уже пробудился, что в голове его сами
собою являлись уже мысли о преобразовании.
Нет, сам
себе я
оставался верен...
К сожалению, он не вполне
остается ей
верен в «Философии откровения», где развивается мысль о творении Богом мира из
себя, хотя и в прикровенном и осложненном виде (II, III, 284 и сл.).].
Но Дионису Ницше
остался верен до конца жизни. Главною своею заслугою он считал выдвинутую им дионисовскую проблему, и на предельной грани своей деятельности, под черными тучами уже надвигавшегося безумия, он называл
себя «последним учеником философа Диониса».
«Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил
себе о людях и обстоятельствах за этот период времени,
остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, во внутренних сомнениях и противоречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался
верен.
Она задавала
себе мысленно вопросы:
остался ли он
верен своей любви к ней или же променял ее на другую зазнобушку?
Но среди всех упоений такой неслыханной фортуны Разумовский
оставался всегда
верен себе и своим. На клиросе и в покоях петербургского дворца, среди лемешевского стада и на великолепных праздниках Елизаветы Петровны он был все таким же простым, наивным, несколько хитрым и насмешливым, но в то же время крайне добродушным хохлом, без памяти любившим свою прекрасную родину.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил
себе о людях и обстоятельствах за этот период времени,
остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но напротив, во внутренних сомнениях и противоречиях, прибегал к тому взгляду, который имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался
верен.