Неточные совпадения
— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе
оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо: одну часть мне отдай, другую мне же,
третью опять мне, а четвертую себе
оставь. Когда же пойду на войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего дела нет!
Она при мне не смеет пускаться с Грушницким в сентиментальные прения и уже несколько раз отвечала на его выходки насмешливой улыбкой, но я всякий раз, как Грушницкий подходит к ней, принимаю смиренный вид и
оставляю их вдвоем; в первый раз была она этому рада или старалась показать; во второй — рассердилась на меня; в
третий — на Грушницкого.
После долгих слез состоялся между нами такого рода изустный контракт: первое, я никогда не
оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем; второе, без ее позволения не отлучусь никуда;
третье, постоянной любовницы не заведу никогда; четвертое, за это Марфа Петровна позволяет мне приглянуть иногда на сенных девушек, но не иначе как с ее секретного ведома; пятое, боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия; шестое, если на случай, чего боже сохрани, меня посетит какая-нибудь страсть, большая и серьезная, то я должен открыться Марфе Петровне.
— Выпустили меня
третьего дня, и я все еще не в себе. На родину, — а где у меня родина, дураки! Через четыре дня должна ехать, а мне совершенно необходимо жить здесь. Будут хлопотать, чтоб меня
оставили в Москве, но…
Еще однообразнее всего этого лежит глубокая ночь две
трети суток над этими пустынями. Солнце поднимается невысоко, выглянет из-за гор, протечет часа три, не отрываясь от их вершин, и спрячется,
оставив после себя продолжительную огнистую зарю. Звезды в этом прозрачном небе блещут так же ярко, лучисто, как под другими, не столь суровыми небесами.
Третий результат слов Марьи Алексевны был, разумеется, тот, что Верочка и Дмитрий Сергеич стали, с ее разрешения и поощрения, проводить вместе довольно много времени. Кончив урок часов в восемь, Лопухов оставался у Розальских еще часа два — три: игрывал в карты с матерью семейства, отцом семейства и женихом; говорил с ними; играл на фортепьяно, а Верочка пела, или Верочка играла, а он слушал; иногда и разговаривал с Верочкою, и Марья Алексевна не мешала, не косилась, хотя, конечно, не
оставляла без надзора.
Во-первых, она купила его и заплатила довольно дорого; во-вторых, он может, пожалуй,
оставить господ без фруктов и без овощей, и, в-третьих, несмотря на преклонные лета, у него целая куча детей, начиная с двадцатилетнего сына Сеньки, который уж ходит в Москве по оброку, и кончая грудным ребенком.
Через несколько дней троих выпустили и
оставили только одного; этого заковали в кандалы и приказали выдавать ему горячую пищу только через два дня в
третий; затем, по жалобе надзирателя, велено было дать ему 100 розог, и так держали его в темноте, впроголодь и под страхом, пока он не сознался.
Наслаждался внутреннею тишиною, внешних врагов не имея, доведя общество до высшего блаженства гражданского сожития, — неужели толико чужды будем ощущению человечества, чужды движениям жалости, чужды нежности благородных сердец, любви чужды братния и
оставим в глазах наших на всегдашнюю нам укоризну, на поношение дальнейшего потомства
треть целую общников наших, сограждан нам равных, братий возлюбленных в естестве, в тяжких узах рабства и неволи?
И вот всего только две недели спустя вдруг получено было его превосходительством сведение, что Настасья Филипповна бежала в
третий раз, почти что из-под венца, и на этот раз пропала где-то в губернии, а между тем исчез из Москвы и князь Мышкин,
оставив все свои дела на попечение Салазкина, «с нею ли, или просто бросился за ней — неизвестно, но что-то тут есть», заключил генерал.
По закону завод не имел права
оставлять население без работы, поэтому заведены были «половинные выписки» — одну неделю работает, а другую гуляет, потом стали работать одну «
третью неделю» и т. д.
У тамошних крестьян какой обычай, этово-тово: жнитво, а жнут не чисто, тут кустик пшенички
оставит, и в другом месте кустик, и в
третьем кустик.
— Врешь, врешь!.. — орал Никитич, как бешеный: в нем сказался фанатик-мастеровой, выросший на огненной работе
третьим поколением. — Ну, чего ты орешь-то, Полуэхт?.. Если тебе охота — уходи, черт с тобой, а как же домну
оставить?.. Ну, кричные мастера, обжимочные, пудлинговые, листокатальные… Да ты сбесился никак, Полуэхт?
Егор Николаевич Бахарев, скончавшись на
третий день после отъезда Лизы из Москвы, хотя и не сделал никакого основательного распоряжения в пользу Лизы, но,
оставив все состояние во власть жены, он, однако, успел сунуть Абрамовне восемьсот рублей, с которыми старуха должна была ехать разыскивать бунтующуюся беглянку, а жену в самые последние минуты неожиданно прерванной жизни клятвенно обязал давать Лизе до ее выдела в год по тысяче рублей, где бы она ни жила и даже как бы ни вела себя.
Я собрался прежде всех: уложил свои книжки, то есть «Детское чтение» и «Зеркало добродетели», в которое, однако, я уже давно не заглядывал; не забыл также и чурочки, чтоб играть ими с сестрицей; две книжки «Детского чтения», которые я перечитывал уже в
третий раз,
оставил на дорогу и с радостным лицом прибежал сказать матери, что я готов ехать и что мне жаль только
оставить Сурку.
Но я не мог
оставить мою мысль. Я слишком верил в нее. Я схватил за руку Нелли, и мы вышли. Был уже
третий час пополудни.. Находила туча. Все последнее время погода стояла жаркая и удушливая, но теперь послышался где-то далеко первый, ранний весенний гром. Ветер пронесся по пыльным улицам.
Я
оставил их уже в
третьем часу ночи.
На
третий день мы узнали все. От меня он кинулся прямо к князю, не застал его дома и
оставил ему записку; в записке он писал, что знает о словах его, сказанных чиновнику, что считает их себе смертельным оскорблением, а князя низким человеком и вследствие всего этого вызывает его на дуэль, предупреждая при этом, чтоб князь не смел уклоняться от вызова, иначе будет обесчещен публично.
— Нынче, брат, форсы-то
оставить надо! и рад бы пофорсить — да руки коротки! Коли хочешь смирно сидеть — сиди! И мужик сиди, и ты сиди — всем сидеть позволено! — разъясняет
третий гость.
— Гниль! что же это за слово, однако ж!
Третий раз ты его повторяешь, а ведь, собственно говоря, это совсем не ответ, а простой восклицательный знак! Ты
оставь метафоры и отвечай прямо: имел ли германский рейхстаг основание не признавать за Тейтчем право любить свое отечество!
— Я по вашей просьбе
оставила вам
третью кадриль. Надеюсь, вы не забыли?
Перед диваном, на круглом столе, стояла закуска, херес и водка, и надо отдать справедливость Горехвастову, он не
оставлял без внимания ни того, ни другого, ни
третьего, и хотя хвалил преимущественно херес, но в действительности оказывал предпочтение зорной горькой водке.
— Петр Михайлыч, меня Модест Васильич без обеда
оставил; я не виноват-с! — говорил
третьего класса ученик Калашников, парень лет восьмнадцати, дюжий на взгляд, нечесаный, неумытый и в чуйке.
Первый день буду держать по полпуда «вытянутой рукой» пять минут, на другой день двадцать один фунт, на
третий день двадцать два фунта и так далее, так что, наконец, по четыре пуда в каждой руке, и так, что буду сильнее всех в дворне; и когда вдруг кто-нибудь вздумает оскорбить меня или станет отзываться непочтительно об ней, я возьму его так, просто, за грудь, подниму аршина на два от земли одной рукой и только подержу, чтоб чувствовал мою силу, и
оставлю; но, впрочем, и это нехорошо; нет, ничего, ведь я ему зла не сделаю, а только докажу, что я…»
— Кантонист — солдатский сын, со дня рождения числившийся за военным ведомством и обучавшийся в низшей военной школе.] другой из черкесов,
третий из раскольников, четвертый православный мужичок, семью, детей милых
оставил на родине, пятый жид, шестой цыган, седьмой неизвестно кто, и все-то они должны ужиться вместе во что бы ни стало, согласиться друг с другом, есть из одной чашки, спать на одних нарах.
Пугачев и поехал, но пред его возвращением зять его, Прусак, бывший Зимовейской станицы казак, а ныне состоящий в Таганрогском казацком полку, явился у нас и на станичном сборе показал, что он с женою и Василий Кусачкин, да еще
третий, по уговору Пугачева, бежали за Кубань на Куму-реку, где он (Прусак), побыв малое время,
оставил их и возвратился на Дон.
По складу его ума, по его привычкам и вкусам ему лучше всего было посвятить себя кабинетным занятиям, профессорской деятельности или сельскому хозяйству. Инженерное дело не удовлетворяло его, и, если бы не настоятельное желание матери, он
оставил бы институт еще на
третьем курсе.
— А то же, что спать ложись! — сурово сказал рыбак, отталкивая пьянчужку. — Один молвит — пьян, другой молвит — пьян, а
третий молвит — спать ложись! Вот что! — заключил он, поспешно пробираясь в толпу и
оставляя мельника, который бросился подымать Яшу, окончательно уже потерявшего центр тяжести.
— Только повременить, а не то, быть может, и совсем
оставить? — полюбопытствовал
третий батюшка.
— Да, да, вы правы, — живо согласился он. — Я, кажется, говорю вздор. Но вы не волнуйтесь. Мы все это обсудим, ко взаимному удовольствию. Не одно, так другое, не другое, так
третье, а так или иначе этот щекотливый вопрос будет решен. Пекарский все устроит. Вы будете добры,
оставите мне свой адрес, и я сообщу вам немедленно то решение, к какому мы придем. Вы где живете?
Во-первых — вы хорошенькая, во-вторых — вдова, в
третьих — благородная, в-четвертых — бедная (потому что вы действительно небогатая), в-пятых — вы очень благоразумная дама, следственно, будете любить его, держать его в хлопочках, прогоните ту барыню в толчки, повезете его за границу, будете кормить его манной кашкой и конфектами, все это ровно до той минуты, когда он
оставит сей бренный мир, что будет ровно через год, а может быть, и через два месяца с половиною.
Затем ее стали подымать, и под простыней был виден гигантский провал —
треть ее тела мы
оставили в операционной.
Накинув шинель, господин Голядкин-младший иронически взглянул на господина Голядкина-старшего, действуя таким образом открыто и дерзко ему в пику, потом, с свойственною ему наглостью, осмотрелся кругом, посеменил окончательно, — вероятно, чтоб
оставить выгодное по себе впечатление, — около чиновников, сказал словцо одному, пошептался о чем-то с другим, почтительно полизался с
третьим, адресовал улыбку четвертому, дал руку пятому и весело юркнул вниз по лестнице.
Таким образом,
оставив на постоялом дворе одну из повозок, мы с отцом отправились в Дерпт, куда и прибыли на
третьи сутки.
Последняя в скором времени умерла,
оставив трех дочерей генералу, который, безвыездно проживая в небольшом имении и усердно занимаясь земледелием и пчеловодством, успел при ограниченных средствах дать дочерям, по крайней мере двум первым (
третьей я никогда не видал), блестящее образование.
Салай Салтаныч. Родитель деньги
оставил: один торговал, другой торговал — наживал,
третий мотал. Братья подумал, подумал, поговорил промежду себя, посоветовал, зарядил ружье, убил его, как собака. Больше не стоит.
И вот раз в глухую полночь они поднялись от сна и,
оставив спящую толпу, пошли в чащу. Одних неодолимо влекло вперед представление о стране простора и света, других манил мираж близости этой страны,
третьим надоело тянуться с «презренной толпой, которая только и знает, что спать да работать руками», четвертым казалось, что все идут не туда, куда надо. Они надеялись разыскать путь своими одинокими усилиями и, вернувшись к толпе, сказать ей: вот близкий путь. Желанный свет тут, я его видел…
На
третий день после ревизии
оставил он дома жену вечерний шестичасовой поезд встретить, а сам взял ножик и в лес пошел, палок себе нарезать.
Одна раскладывала карты; другая сидела за фортепианом и играла двумя пальцами какое-то жалкое подобие старинного полонеза;
третья сидела перед зеркалом, расчесывая гребнем свои длинные волосы, и вовсе не думала
оставить туалета своего при входе незнакомого лица.
— Ну, уж это, — ответил он, — ты, ваше благородие, лучше
оставь! Ты свое дело знаешь — ну и я свое тоже знаю… Сам по себе работал, больше ничего… Я, да темная ночка, да тайга-матушка — сам-третей!..
Геркулес Атлант так старался, что запах его пота достигал второго и даже
третьего яруса. После его номера
оставил за собою очередь Батисто Пикколо. Артисты думали, что он сделает веселую пародию на силача.
Кто-то прежде их, для них неведомо, приготовил все это, пожил, умер,
оставил другим, другие
третьим.
Ну, и знаете, утешаю ее, как умею, однако она весь вечер почти проплакала и после этого разговора еще более с нами сблизилась, почти каждый день видалися: то она у нас, либо мы у нее. От Дмитрия Никитича — проходит месяц, проходит другой, проходит
третий — ни строчки; в доме, заметьте, не
оставил ни копейки. Она мне говорит об этом.
Смотрел я
третьего дня, братец ты мой, у одной своей дамочки портреты «Современных деятелей» и читал их биографии. И что же ты думаешь, любезный? Ведь нет нас с тобой среди них, нет! Не нашел, как ни бился! Lasciate, Михаил Васильич, ogni speranza! [
Оставьте всякую надежду! (итал.)] — говорят итальянцы. Не нашел я ни тебя, ни себя среди современных деятелей и — вообрази! Я спокоен! Вот Софья Егоровна так не того… не спокойна…
Получил он под вечер деньги и разделил их на три части: на одну хлеба купил, поел, другую про запас на ночлег
оставил, а на
третью купил бумаги, чтобы написать жене своей письмо.
Сделайте такое ваше одолжение — сейчас же бы заключили мы с вами условие:
третью долю наличными тут же вы бы с меня получили, другую, по вашему условию,
оставили бы до предбудущей ярманки, а
третью потерпите месяцев шесть — на ростовской бы с вами полный расчет учинил…
— К нам, честные матери, милости просим, — молвил Петр Андреич Сушилин. — На хлебный караван на Софроновской пристани пожалуйте. В
третьей барже от нижнего края проживанье имеем. Всякий дорогу укажет, спросите только Сушилина. Не
оставьте своим посещеньем, сделайте милость.
— Гм…
Третьего совета хочешь? Изволь! Сделайся такой же графиней, как она. Тогда ты будешь иметь полное право судиться с ней! Полное право! Ха-ха-ха! Сделайся графиней! Честное слово! Ты тогда будешь судиться с ней сколько твоей душе угодно! Никто и ничто не помешает! Впрочем…прощайте! Мне некогда!
Оставьте меня. Пока ты не графиня, я имею еще право гнать тебя так неделикатно подальше от моего полного желудка и ленивого языка! Марш, старина! Свинцовой примочки не забудь купить!
Александра Ивановна давно решила
оставить свою городскую квартиру в доме Висленева, как потому, что натянутые отношения с Ларисой делали жизнь на одном с нею дворе крайне неприятною, так и потому, что, за получением генералом отставки, квартира в городе, при их ограниченном состоянии, делалась совершенный излишеством. Они решили совсем поселиться у себя на хуторе, где к двум небольшим знакомым нам комнаткам была пригорожена
третья, имевшая назначение быть кабинетом генерала.
Но вот раздался спасительный
третий звонок, поезд тронулся; миновали мы тюрьму, казармы, выехали в поле, а беспокойство, к великому моему удивлению, всё еще не
оставляло меня, и всё еще я чувствовал себя вором, которому страстно хочется бежать.