Неточные совпадения
Едва простыл след рассыльного, увезшего самозванцев, едва узнали глуповцы, что они
остались совсем без градоначальника, как, движимые
силою начальстволюбия, немедленно впали в анархию.
Получив письмо мужа, она знала уже в глубине души, что всё
останется по-старому, что она не в
силах будет пренебречь своим положением, бросить сына и соединиться с любовником.
Взволнованная и слишком нервная Фру-Фру потеряла первый момент, и несколько лошадей взяли с места прежде ее, но, еще не доскакивая реки, Вронский, изо всех
сил сдерживая влегшую в поводья лошадь, легко обошел трех, и впереди его
остался только рыжий Гладиатор Махотина, ровно и легко отбивавший задом пред самим Вронским, и еще впереди всех прелестная Диана, несшая ни живого, ни мертвого Кузовлева.
И он беспрестанно под разными предлогами выходил и опять входил, не в
силах будучи
оставаться одним.
Поняв чувства барина, Корней попросил приказчика прийти в другой раз.
Оставшись опять один, Алексей Александрович понял, что он не в
силах более выдерживать роль твердости и спокойствия. Он велел отложить дожидавшуюся карету, никого не велел принимать и не вышел обедать.
— Как же новые условия могут быть найдены? — сказал Свияжский, поев простокваши, закурив папиросу и опять подойдя к спорящим. — Все возможные отношения к рабочей
силе определены и изучены, сказал он. — Остаток варварства — первобытная община с круговою порукой сама собой распадается, крепостное право уничтожилось,
остается только свободный труд, и формы его определены и готовы, и надо брать их. Батрак, поденный, фермер — и из этого вы не выйдете.
Разделите пополам, отдайте половину рабочей
силе; та разность, которая вам
останется, будет больше, и рабочей
силе достанется больше.
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка —
сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать
остается. Поехал в Париж — опять справился.
На втором приеме было то же. Тит шел мах за махом, не останавливаясь и не уставая. Левин шел за ним, стараясь не отставать, и ему становилось всё труднее и труднее: наступала минута, когда, он чувствовал, у него не
остается более
сил, но в это самое время Тит останавливался и точил.
Сергей Иванович был умен, образован, здоров, деятелен и не знал, куда употребить всю свою деятельность. Разговоры в гостиных, съездах, собраниях, комитетах, везде, где можно было говорить, занимали часть его времени; но он, давнишний городской житель, не позволял себе уходить всему в разговоры, как это делал его неопытный брат, когда бывал в Москве;
оставалось еще много досуга и умственных
сил.
Уже обступили Кукубенка, уже семь человек только
осталось изо всего Незамайковского куреня; уже и те отбиваются через
силу; уже окровавилась на нем одежда.
Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не
силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не
оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше.
Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй,
оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге, — их
сила в чувстве, не в самих них.
Он шел скоро и твердо, и хоть чувствовал, что весь изломан, но сознание было при нем. Боялся он погони, боялся, что через полчаса, через четверть часа уже выйдет, пожалуй, инструкция следить за ним; стало быть, во что бы ни стало надо было до времени схоронить концы. Надо было управиться, пока еще
оставалось хоть сколько-нибудь
сил и хоть какое-нибудь рассуждение… Куда же идти?
— А, так вот оно что-с! — Лужин побледнел и закусил губу. — Слушайте, сударь, меня, — начал он с расстановкой и сдерживая себя всеми
силами, но все-таки задыхаясь, — я еще давеча, с первого шагу, разгадал вашу неприязнь, но нарочно
оставался здесь, чтоб узнать еще более. Многое я бы мог простить больному и родственнику, но теперь… вам… никогда-с…
Все-таки для него составляло вопрос: почему она так слишком уже долго могла
оставаться в таком положении и не сошла с ума, если уж не в
силах была броситься в воду?
Без пользы
сила в нём, напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею охотника
остался,
И в клетке напоказ народу увезён.
Он чувствовал, что не в
силах занять Одинцову; он робел и терялся, когда
оставался с ней наедине; и она не знала, что ему сказать: он был слишком для нее молод.
Но он устал стоять, сел в кресло, и эта свободная всеразрешающая мысль — не явилась, а раздражение
осталось во всей
силе и вынудило его поехать к Варваре.
Из недели в неделю, изо дня в день тянулась она из
сил, мучилась, перебивалась, продала шаль, послала продать парадное платье и
осталась в ситцевом ежедневном наряде: с голыми локтями, и по воскресеньям прикрывала шею старой затасканной косынкой.
И Илюша с печалью
оставался дома, лелеемый, как экзотический цветок в теплице, и так же, как последний под стеклом, он рос медленно и вяло. Ищущие проявления
силы обращались внутрь и никли, увядая.
Вслушиваясь в это отчаянное воззвание разума и
силы, он сознавал и взвешивал, что у него
осталось еще в остатке воли и куда он понесет, во что положит этот скудный остаток.
Даже если муж и превышает толпу умом — этой обаятельной
силой в мужчине, такие женщины гордятся этим преимуществом мужа, как каким-нибудь дорогим ожерельем, и то в таком только случае, если ум этот
остается слеп на их жалкие, женские проделки. А если он осмелится прозирать в мелочную комедию их лукавого, ничтожного, иногда порочного существования, им делается тяжело и тесно от этого ума.
«А когда после? — спрашивала она себя, медленно возвращаясь наверх. — Найду ли я
силы написать ему сегодня до вечера? И что напишу? Все то же: „Не могу, ничего не хочу, не
осталось в сердце ничего…“ А завтра он будет ждать там, в беседке. Обманутое ожидание раздражит его, он повторит вызов выстрелами, наконец, столкнется с людьми, с бабушкой!.. Пойти самой, сказать ему, что он поступает „нечестно и нелогично“… Про великодушие нечего ему говорить: волки не знают его!..»
Героем дворни все-таки
оставался Егорка: это был живой пульс ее. Он своего дела, которого, собственно, и не было, не делал, «как все у нас», — упрямо мысленно добавлял Райский, — но зато совался поминутно в чужие дела. Смотришь, дугу натягивает, и
сила есть: он коренастый, мускулистый, длиннорукий, как орангутанг, но хорошо сложенный малый. То сено примется помогать складывать на сеновал: бросит охапки три и кинет вилы, начнет болтать и мешать другим.
Убеждений мы не в
силах изменить, как не в
силах изменить натуру, а притворяться не сможем оба. Это не логично и не честно. Надо высказаться и согласиться во всем; мы сделали первое и не пришли к соглашению; следовательно,
остается молчать и быть счастливыми помимо убеждений; страсть не требует их. Будем молчать и будем счастливы. Надеюсь, ты с этой логикой согласишься».
И жертвы есть, — по мне это не жертвы, но я назову вашим именем, я
останусь еще в этом болоте, не знаю сколько времени, буду тратить
силы вот тут — но не для вас, а прежде всего для себя, потому что в настоящее время это стало моей жизнью, — и я буду жить, пока буду счастлив, пока буду любить.
Надеялся тоже и рассчитывал на то, что я и выговаривать слова тогда у него не в
силах был ясно, об чем у меня
осталось твердое воспоминание, а между тем оказалось на деле, что я и выговаривал тогда гораздо яснее, чем потом предполагал и чем надеялся.
— То есть вы, собственно, про озноб или про кровоизлияние? Между тем факт известен, что очень многие из тех, которые в
силах думать о своей предстоящей смерти, самовольной или нет, весьма часто наклонны заботиться о благообразии вида, в каком
останется их труп. В этом смысле и Крафт побоялся излишнего кровоизлияния.
Я и не знал никогда до этого времени, что князю уже было нечто известно об этом письме еще прежде; но, по обычаю всех слабых и робких людей, он не поверил слуху и отмахивался от него из всех
сил, чтобы
остаться спокойным; мало того, винил себя в неблагородстве своего легковерия.
После проклятий, комьев грязи и свистков настало затишье, и люди
остались одни, как желали: великая прежняя идея оставила их; великий источник
сил, до сих пор питавший и гревший их, отходил, как то величавое зовущее солнце в картине Клода Лоррена, но это был уже как бы последний день человечества.
— Господин Ламберт-с. Они Андрею Петровичу тоже изо всех
сил подтверждали, что вы
останетесь, и Анну Андреевну в том удостоверили.
Второй вал покрыл весь Симодо и смыл его до основания. Потом еще вал, еще и еще. Круговращение продолжалось с возрастающей
силой и ломало, смывало, топило и уносило с берегов все, что еще уцелело. Из тысячи домов
осталось шестнадцать и погибло около ста человек. Весь залив покрылся обломками домов, джонок, трупами людей и бесчисленным множеством разнообразнейших предметов: жилищ, утвари и проч.
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял воображение,
силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов
остаться. Но судьба, по большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто задала себе задачу помогать.
И все-таки не
останешься жить в Маниле, все захочешь на север, пусть там, кроме снега, не приснится ничего! Не нашим нервам выносить эти жаркие ласки и могучие излияния
сил здешней природы.
Так что доводов было столько же за, сколько и против; по крайней мере, по
силе своей доводы эти были равны, и Нехлюдов, смеясь сам над собою, называл себя Буридановым ослом. И всё-таки
оставался им, не зная, к какой из двух вязанок обратиться.
Оставаться в Узле, на развалинах погибшей пансионской дружбы, было выше даже ее
сил, и она решилась отдохнуть на лоне природы.
Колесо готово уже было раздавить маленькое детское тельце, как он с
силой, какую дает только отчаяние, одним движением перевернул тяжелый экипаж, и девочка
осталась цела и невредима.
Оставаться в Узле теперь было выше его
сил.
В высохшем помертвелом лице Ляховского
оставались живыми только одни глаза, темные и блестящие они еще свидетельствовали о том запасе жизненных
сил, который каким-то чудом сохранился в его высохшей фигуре.
Для исторического, обращенного к мировым ценностям взгляда на жизнь
остается в
силе заповедь Ницше: будьте жестки, тверды.
И в отпавшем от веры, по-современному обуржуазившемся русском человеке
остается в
силе старый религиозный дуализм.
Сила зла
остается необъяснимой.
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть свою, чтобы сделать себя свободным и совершенным, но однако же, всю жизнь свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время убедиться, что миллионы остальных существ Божиих
остались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в
силах они будут справиться со своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о своей гармонии.
— Значит, она там! Ее спрятали там! Прочь, подлец! — Он рванул было Григория, но тот оттолкнул его. Вне себя от ярости, Дмитрий размахнулся и изо всей
силы ударил Григория. Старик рухнулся как подкошенный, а Дмитрий, перескочив через него, вломился в дверь. Смердяков
оставался в зале, на другом конце, бледный и дрожащий, тесно прижимаясь к Федору Павловичу.
В тот же день вечером он бьет себя по груди, именно по верхней части груди, где эта ладонка, и клянется брату, что у него есть средство не быть подлецом, но что все-таки он
останется подлецом, ибо предвидит, что не воспользуется средством, не хватит
силы душевной, не хватит характера.
Если же все оставят тебя и уже изгонят тебя
силой, то,
оставшись один, пади на землю и целуй ее, омочи ее слезами твоими, и даст плод от слез твоих земля, хотя бы и не видал и не слыхал тебя никто в уединении твоем.
И так как человек
оставаться без чуда не в
силах, то насоздаст себе новых чудес, уже собственных, и поклонится уже знахарскому чуду, бабьему колдовству, хотя бы он сто раз был бунтовщиком, еретиком и безбожником.
Ибо и отрекшиеся от христианства и бунтующие против него в существе своем сами того же самого Христова облика суть, таковыми же и
остались, ибо до сих пор ни мудрость их, ни жар сердца их не в
силах были создать иного высшего образа человеку и достоинству его, как образ, указанный древле Христом.
— Помни, юный, неустанно, — так прямо и безо всякого предисловия начал отец Паисий, — что мирская наука, соединившись в великую
силу, разобрала, в последний век особенно, все, что завещано в книгах святых нам небесного, и после жестокого анализа у ученых мира сего не
осталось изо всей прежней святыни решительно ничего.