Неточные совпадения
— Но позвольте, позвольте же мне, отчасти, все рассказать… как было дело и… в свою очередь… хотя это и лишнее, согласен с вами, рассказывать, — но год назад эта девица умерла от тифа, я же
остался жильцом, как был, и
хозяйка, как переехала на теперешнюю квартиру, сказала мне… и сказала дружески… что она совершенно во мне уверена и все… но что не захочу ли я дать ей это заемное письмо, в сто пятнадцать рублей, всего что она считала
за мной долгу.
Один из последних опытов «гостиной» в прежнем смысле слова не удался и потух вместе с
хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга. Может ли быть какое-нибудь удовольствие в этом натянутом, тревожном состоянии перемирия, в котором хозяин,
оставшись один, усталый, бросается на софу и благодарит небо
за то, что вечер сошел с рук без неприятностей.
Я, разумеется, поражен: «Как так, каким образом наша миска у
хозяйки осталась?» Удивленный Никифор продолжает рапортовать, что
хозяйка, когда мы съезжали, нашей миски ему не отдала по той причине, что так как я ее собственный горшок разбил, то она
за свой горшок нашу миску удерживает, и что будто бы я ей это сам таким образом предложил.
Дальше упоминалось о том, что расплата производится при помощи марок, которые
хозяйка выдает проститутке по получении от нее денег, а счет заключается в конце каждого месяца, И наконец, что проститутка во всякое время может оставить дом терпимости, даже если бы
за ней
оставался и долг, который, однако, она обязывается погасить на основании общих гражданских законов.
Из того, что конфектного сервиза было вынуто пятнадцать мест, ясно было, что, кроме графа, губернатора и самой
хозяйки,
за стол сядут еще двенадцать человек; но это тоже не были гости отборные, нарочно к этому случаю призванные, а так, обыкновенные люди, из соседей, которые к этому дню подъехали и
остались обедать.
При входе ее
хозяйка сидела у окна
за пяльцами, Бахтиаров
оставался на прежнем месте.
— Нет, Ильич, теперь кончено, и сам не хочу
оставаться. Дядя меня упек. Разве мы бы не купили
за себя? Нет, сына жалко и денег жалко. Меня отдают… Теперь сам не хочу. (Он говорил тихо, доверчиво, под влиянием тихой грусти.) Одно, матушку жалко; как убивалась сердешная! Да и
хозяйку: так, ни
за чтò погубили бабу; теперь пропадет; солдатка, одно слово. Лучше бы не женить. Зачем они меня женили? Завтра приедут.
Дети вышли,
за ними удалилась
хозяйка, и садик
остался в обладании двух немок. Они успокоились, вышли и повесили на дверце садовой решетки замок.
Развернув бумажку на лестнице, он быстро оглянулся кругом и поспешил как можно скорее отделить целую половину из законного возмездия, им полученного, и припрятать эту половину в сапог, потом, тут же на лестнице и вовсе не обращая внимания на то, что действует на своей постели, во сне, решил, пришед домой, немедленно воздать что следует
за харчи и постой
хозяйке своей, потом накупить кой-чего необходимого и показать кому следует, как будто без намерения и нечаянно, что подвергся вычету, что
остается ему и всего ничего и что вот и золовке-то послать теперь нечего, причем погоревать тут же о золовке, много говорить о ней завтра и послезавтра, и дней через десять еще повторить мимоходом об ее нищете, чтоб не забыли товарищи.
Дня через два
хозяйка за столом
Вдруг говорит: «А наши молодые
Уехали — и старики вдвоем
Остались. Он сказал, что там большие
В деревне хлопоты у них. Кругом
Падеж скота, и есть дела другие.
А вы чем сыты, молодой народ,
Что капельки вы не берете в рот...
— Прожила она у нас неделю, — продолжает
хозяйка, — потом и говорит: «Я поеду в Омск к мужу, а мой Саша пусть у вас
останется; я
за ним через неделю приеду.
Им обоим приятно было бы
остаться еще вдвоем в этом хозяйском отделении амбара. Но если б у Анны Серафимовны и не случилось экстренного дела, она бы все-таки поспешила уехать. Палтусова она принимала несколько раз у себя на дому, но в гостиной, в огромной комнате, на диване, в роли дамы, — она там не так близко сидела к нему, думала не о том, следила
за собой, была больше стеснена, как
хозяйка.
— Барин! Я понимаю!.. Подсобить хочешь старухе, — ну, дай тебе бог доброго здоровья!.. А что жалко? Я говорю: «Дайте дом сохранить!» — а они… Ведь сам избу-то срубил, милый! Любовался на нее, как на красное солнышко!.. А
хозяйка, знай, все одних девок родит… Что же это? Мало я ее учил
за это дело?.. Которые померли, которые замуж повыданы… Вон девка одна
осталась… Ба-арин!..
— Нет, ты погоди, — продолжал Федор Николаевич, —
остался я к первому дню праздника в этой только паре, даже фрачную на страстной заложил, а без нее, ты знаешь, каждый из нас, как солдат без ружья,
за квартиру три месяца не плачено,
хозяйка изгнанием грозит и только ради великого праздника милость оказала; —
за душой ни полтины и вдруг одна гениальная мысль и в кармане три радужных.
Теперь, кажется, если бы Пизонский сам задумал почему-нибудь оставить Старый Город, так все бы заговорили в один голос: «Нет, как же это мы
останемся без Константина Ионыча?» Почтмейстерша, слывшая
за большую
хозяйку и великую ехидну, даже уж вперед несколько раз публично выражала такое мнение, что без Пизонского в Старом Городе и жить было бы невозможно.