Неточные совпадения
Привалов с удовольствием сделал несколько глотков из своей
кружки — квас был великолепен; пахучая струя княженики так и ударила его
в нос, а на языке
остался приятный вяжущий вкус, как от хорошего шампанского.
Перфишка
остался в недоуменье у плетня. Светлый
кружок от фонаря скоро исчез
в его глазах, поглощенный густым мраком беззвездной и безлунной ночи.
А
в остальное время года старик, кроме того, что принимает по утрам дочь и зятя (который так и
остается северо — американцем), часто, каждую неделю и чаще, имеет наслаждение принимать у себя гостей, приезжающих на вечер с Катериною Васильевною и ее мужем, — иногда только Кирсановых, с несколькими молодыми людьми, — иногда общество более многочисленное: завод служит обыкновенною целью частых загородных прогулок кирсановского и бьюмонтского
кружка.
Кроме как
в собраниях этого
кружка, он никогда ни у кого не бывал иначе, как по делу, и ни пятью минутами больше, чем нужно по делу, и у себя никого не принимал и не допускал
оставаться иначе, как на том же правиле; он без околичностей объявлял гостю: «мы переговорили о вашем деле; теперь позвольте мне заняться другими делами, потому что я должен дорожить временем».
С сей поры это почетное звание
осталось за Мечниковой, и она при иных сметах сопричислялась к разбросанному еще
в то время
кружку граждан.
В его памяти навсегда
осталось белое лицо Марфы, с приподнятыми бровями, как будто она, задумчиво и сонно прикрыв глаза, догадывалась о чём-то. Лежала она на полу, одна рука отброшена прочь, и ладонь открыта, а другая, сжатая
в пухлый кулачок, застыла у подбородка. Мясник ударил её
в печень, и, должно быть, она стояла
в это время: кровь брызнула из раны, облила белую скатерть на столе сплошной тёмной полосой, дальше она лежала широкими красными
кружками, а за столом, на полу, дождевыми каплями.
В противоположном углу воздвигалась печка с перерубочками для удобного влезанья; она занимала ровно четвертую часть жилища; над ухватом, кочергою и «голиком» (веником), прислоненным к печурке, лепилась сосновая полка, привешенная к гвоздям веревками; на ней — пузатые горшки, прикрытые деревянными
кружками; так как места на полке
оставалось еще много, молодая хозяйка поместила
в соседстве с горшками самопрялку с тучным пучком кудели на макушке гребня.
— А я, право, не знаю, что сказать вам, Григорий Михайлыч. Я сошелся с госпожою Ратмировой довольно близко… но совершенно случайно и ненадолго. Я
в ее мир не заглядывал, и что там происходило —
осталось для меня неизвестным. Болтали при мне кое-что, да вы знаете, сплетня царит у нас не
в одних демократических
кружках. Впрочем, я и не любопытствовал. Однако я вижу, прибавил он, помолчав немного, — она вас занимает.
Эту сторону площади изменили эти два дома. Зато другая — с Малым и Большим театром и дом Бронникова
остались такими же, как и были прежде. Только владелец Шелапутин почти незаметно сделал
в доме переделки по требованию М.
В. Лентовского, снявшего под свой театр помещение закрывшегося Артистического
кружка. Да вырос на месте старинной Александровской галереи универсальный магазин «Мюр и Мерилиз» — огненная печь из стекла и железа…
Зимний сезон кончился. Мне предстояло или
остаться в летнем помещении
Кружка в Москве, или уехать
в Смоленск. И я бы угодил
в начавшийся тогда набор добровольцев
в Сербию, что, наверное бы, для меня добром не кончилось, да опять случай подвернулся. Встретил я казака Бокова, с которым я познакомился еще
в цирковые времена, и позвал он меня к себе на Дон.
— Ермолова здесь. Я отвел ей кресло, все хотят П. А. Никитина послушать. Собственно, я для нее больше и постарался пригласить Павлика. Он не любит выступать
в Москве… Для нее только он и читает.
В десять часов прямо из
Кружка на поезд, только для нее и
остался, уж я упросил.
Оказались старые сослуживцы и знакомые по Московскому артистическому
кружку — и я дома. Песоцкий взял тетрадку, возвращенную Никольским, и, указывая мне, вычеркнул всю сцену первого акта и значительно сократил сцену во втором акте, оставив только самую эффектную суть. Суфлер повторил вымарки
в писаной пьесе и передал мне роль, которой
осталось странички полторы только во втором акте. Ремарка такая: Роллер вбегает без шляпы,
в одной рубахе, изорванной
в клочья, везде сквозит тело, на шее — веревочная петля.
— Настьке играть, — крикнули все. Бабы, хватавшиеся за палку, отошли
в пестрый
кружок, а Настя
осталась в середине перед Степаном.
Через полчаса
кружок понадобился, чтобы посадить
в него выуженного мной окуня; но каково было наше удивление и досада, когда, вытащив
кружок, мы увидели, что
в нем
остался только один снулый окунь, как нарочно не — большой, а четырех больших и щуренка
в кружке не оказалось.
Я сижу дома
в кружке добрых знакомых, болтаю, смеюсь; нужно съездить к больному; я еду, делаю, что нужно, утешаю мать, плачущую над умирающим сыном; но, воротившись, я сейчас же вхожу
в прежнее настроение, и на душе не
остается мрачного следа.
Большинство же учеников хотело азов, а так как азами зачастую некому было заниматься, потому что нынче тот, а завтра этот
кружок оставались без учителя, то вскоре недовольство стало проникать
в среду учащихся; за недовольством следовало охлаждение, ученики оставляли школу — и школа умирала естественною смертью.
И Глафире представилось ликование, какое будет
в известных ей чопорных
кружках, которые, несмотря на ее официальное положение,
оставались для нее до сих пор закрытым небом, и она уснула, улыбаясь тому, как она вступит
в это небо возвратившейся заблуждавшеюся овцой, и как потом… дойдет по этому же небу до своих земных целей.
И
в моих спорах с марксистами более тоталитарного типа, которые я вел
в марксистских
кружках в молодости, я сейчас вижу тему, которая
остается очень актуальной и
в наше время.
Наши личные отношения
остались очень хорошими. Через много лет,
в январе 1871 года, я его нашел
в Варшаве (через которую я проезжал тогда
в первый раз) лектором русского языка
в университете, все еще холостяком и все
в тех же двух комнатах"Европейской гостиницы". Он принадлежал к
кружку, который группировался около П.И.Вейнберга.
Тогда я с ним встречался
в интеллигентных
кружках Москвы. Скажу откровенно: он мне казался таким же неуравновешенным
в своей психике; на кого-то и на что-то он сильнейшим образом нападал, —
в этот раз уже не на Герцена, но с такими же приемами разноса и обличения. Говорили мне
в Ницце, что виновницей его возвращения на родину была жена, русская барыня, которая стала нестерпимо тосковать по России, где ее муж и нашел себе дело по душе, но где он
оставался все таким же вечным протестантом и обличителем.
Сурмин, приехав
в Москву по одному тяжебному делу, затеянному вновь его сутяжным дядей, имел случай бывать
в разных
кружках московского общества; здесь маменьки и дочки искусно и неискусно пускались на ловлю богатого женишка, но он не поддался их маневрам; сердце его
оставалось свободным. Не чувство нежное вынес он из этих
кружков, а злую сатиру на них, он же по природе был склонен к ней.
«Ведь нельзя же обеим
оставаться в безбрачном состоянии», думала Настасья Александровна и старалась, не расстраивая этой привязанности, смягчать ее временной разлукой: то оставляла одну или другую погостить на несколько дней
в Приречье и у добрых соседей, где были девицы сходных с ними лет, то стала вывозить
в губернский приреченский свет, собирала у себя
кружок разного пола и возраста, где было полное раздолье всяким играм и увеселениям.
Они простились с бывшим однокурсником, даже не сказав друг другу своих адресов. Шибаев
остался в пивной и заказал себе еще
кружку пива.
Напоминаем, что политический момент был крайне острый, а
в частной судьбе отца Кирилла наступал «последний день его красы». Приказный Пафнутиева монастыря Заломавин был человек крутой и отцу Кириллу не мирволил; он запер его с ломтем хлеба и
кружкою воды
в особливую келью и держал на замке. Так, вероятно, он хотел его проморить до пострига
в монахи. Кирилле
оставалось только лить слезы и петь «жалостные калязинские спевы», сложенные подобными ему жертвами «подневольного пострижения...
Люди, дававшие направление разговорам, как-то: граф Растопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, граф Марков, князь Вяземский, не показывались
в клубе, а собирались по домам,
в своих интимных
кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов),
оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение
в этих противуположных кружках-салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление
кружков осталось то же.