Неточные совпадения
— Но человек может чувствовать себя неспособным иногда подняться на эту высоту, — сказал Степан Аркадьич, чувствуя, что он кривит душою, признавая религиозную высоту, но вместе с тем не решаясь признаться в своем свободомыслии перед
особой, которая одним
словом Поморскому может доставить ему желаемое место.
Княгиня очень много говорила и по своей речивости принадлежала к тому разряду людей, которые всегда говорят так, как будто им противоречат, хотя бы никто не говорил ни
слова: она то возвышала голос, то, постепенно понижая его, вдруг с новой живостью начинала говорить и оглядывалась на присутствующих, но не принимающих участия в разговоре
особ, как будто стараясь подкрепить себя этим взглядом.
Когда молодой князь подошел к ней, она сказала ему несколько
слов, называя его вы, и взглянула на него с выражением такого пренебрежения, что, если бы я был на его месте, я растерялся бы совершенно; но Этьен был, как видно, мальчик не такого сложения: он не только не обратил никакого внимания на прием бабушки, но даже и на всю ее
особу, а раскланялся всему обществу, если не ловко, то совершенно развязно.
Анисья стала еще живее прежнего, потому что работы стало больше: все она движется, суетится, бегает, работает, все по
слову хозяйки. Глаза у ней даже ярче, и нос, этот говорящий нос, так и выставляется прежде всей ее
особы, так и рдеет заботой, мыслями, намерениями, так и говорит, хотя язык и молчит.
Особый дом, огород, жалованье! — говорил Захар, понявший только последние
слова.
И только. Как ни ловил он какой-нибудь знак, какой-нибудь намек, знаменательное
слово, обмененный
особый взгляд, — ничего! Та же простота, свобода и доверенность с ее стороны, то же проникнутое нежностию уважение и готовность послужить ей, «как медведь», — со стороны Тушина, и больше ничего!
Она выслушала без
особого удивления, как самые обыкновенные
слова.
Версилов будто бы успел внушить по-своему, тонко и неотразимо, молодой
особе, что Катерина Николавна оттого не соглашается, что влюблена в него сама и уже давно мучит его ревностью, преследует его, интригует, объяснилась уже ему, и теперь готова сжечь его за то, что он полюбил другую; одним
словом, что-то в этом роде.
Во-первых, Привалов — миллионер (Верочка была очень практическая
особа и хорошо знала цену этому магическому
слову); во-вторых, о нем столько говорили, и вдруг он является из скрывавшей его неизвестности…
Имеет ли Россия свое
особое призвание в мире, должна ли она сказать свое
слово во всемирной истории?
Начал он с самого того момента, когда подсудимый отправился к «молодой
особе», чтоб «избить ее», выражаясь его собственными
словами, пояснил Ипполит Кириллович, «но вместо того, чтоб избить, остался у ног ее — вот начало этой любви.
Вы бы мне эти три тысячи выдали… так как кто же против вас капиталист в этом городишке… и тем спасли бы меня от… одним
словом, спасли бы мою бедную голову для благороднейшего дела, для возвышеннейшего дела, можно сказать… ибо питаю благороднейшие чувства к известной
особе, которую слишком знаете и о которой печетесь отечески.
Петр Ильич вежливо, но настоятельно попросил ее доложить барыне, что вот, дескать, пришел здешний один чиновник, Перхотин, по
особому делу, и если б не важное такое дело, то и не посмел бы прийти — «именно, именно в этих
словах доложите», — попросил он девушку.
Слова эти Перфишка понял так, что надо, мол, хоть пыль немножечко постереть — впрочем, большой веры в справедливость известия он не возымел; пришлось ему, однако, убедиться, что дьякон-то сказал правду, когда, несколько дней спустя, Пантелей Еремеич сам, собственной
особой, появился на дворе усадьбы, верхом на Малек-Аделе.
Сначала мне показалось странным сопоставление — царь и хунхузы, но, вникнув в смысл его
слов, я понял ход его мысли. Раз происходит сортировка людей по сословиям, то должны быть богатые и бедные, праздные и трудящиеся. Раз их сортируют на честных и бесчестных, то преступный элемент отделяется, ассоциируется и образует нечто вроде
особой касты, по-китайски именуемой хунхузами.
Он согласен, и на его лице восторг от легкости условий, но Жюли не смягчается ничем, и все тянет, и все объясняет… «первое — нужно для нее, второе — также для нее, но еще более для вас: я отложу ужин на неделю, потом еще на неделю, и дело забудется; но вы поймете, что другие забудут его только в том случае, когда вы не будете напоминать о нем каким бы то ни было
словом о молодой
особе, о которой» и т. д.
Потом он задумался и вдруг быстро начал рыться в чемодане. Достал небольшой мешочек, вынул из него железную цепочку, сделанную
особым образом, оторвав от нее несколько звеньев, подал мне с
словами...
В Москве с давних пор это
слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались
особого рода нищие, являвшиеся в Москву на зимний сезон вместе со своими господами, владельцами богатых поместий. Помещики приезжали в столицу проживать свои доходы с имений, а их крепостные — добывать деньги, часть которых шла на оброк, в господские карманы.
И мне показалось, что
слово «фразер» он опять произнес с таким же вкусом и
особого рода самоуслаждением, как недавно произносил
слово «подлец»…
Во мне эти «литературные успехи» брата оставили
особый след. Они как будто перекинули живой мостик между литературой и будничной жизнью: при мне
слова были брошены на бумагу и вернулись из столицы напечатанными.
«Зерцало» было как бы средоточием жизни всего этого промозглого здания, наполненного жалкими несчастливцами, вроде Крыжановского или Ляцковского. Когда нам в неприсутственные часы удавалось проникать в святилище уездного суда, то и мы с
особой осторожностью проходили мимо зерцала. Оно казалось нам какой-то волшебной скинией.
Слово, неосторожно сказанное «при зерцале», было уже не простое
слово. Оно влекло за собой серьезные последствия.
Я не понял ничего, но невольно запоминал такие и подобные
слова, — именно потому запоминал, что в простоте этих
слов было нечто досадно таинственное: ведь не требовалось никакого
особого уменья взять камень, кусок хлеба, чашку, молоток!
По
словам его, он начал с того, что принялся искать покровительства высоких
особ, на которых бы в случае надобности ему опереться, и ходил к генералу Ивану Федоровичу.
— В одно
слово, если ты про эту. Меня тоже такая же идея посещала отчасти, и я засыпал спокойно. Но теперь я вижу, что тут думают правильнее, и не верю помешательству. Женщина вздорная, положим, но при этом даже тонкая, не только не безумная. Сегодняшняя выходка насчет Капитона Алексеича это слишком доказывает. С ее стороны дело мошенническое, то есть по крайней мере иезуитское, для
особых целей.
Одним
словом, Фердыщенко совершенно не выдержал и вдруг озлобился, даже до забвения себя, перешел чрез мерку; даже всё лицо его покривилось. Как ни странно, но очень могло быть, что он ожидал совершенно другого успеха от своего рассказа. Эти «промахи» дурного тона и «хвастовство
особого рода», как выразился об этом Тоцкий, случались весьма часто с Фердыщенком и были совершенно в его характере.
Вынесла Аглаида свой искус в точности, ни одного раза не сказала «поперешного»
слова матери Енафе да еще от себя прибавила за свой грех
особую эпитимию: ляжет спать и полено под голову положит.
Дама, приготовлявшая бутерброд для ребенка, молча оглянулась на Розанова, и сидящие на окне
особы женского пола тоже смотрели на него самым равнодушным взглядом, но не сказали ни
слова, давая этим чувствовать, что относящийся к ним вопрос недостаточно ясно формулирован и в такой редакции не обязывает их к ответу.
Я тебя, по старой нашей дружбе, хочу предостеречь в этом случае:
особа эта очень милая и прелестная женщина, когда держишься несколько вдали от нее, но вряд ли она будет такая, когда сделается чьей бы то ни было женою; у ней, как у Януса [Янус — римское божество дверей, от латинского
слова janua — дверь.
— Да вы сегодня, кажется, совсем с ума спятили: я буду советоваться с Платоном Васильичем… Ха-ха!.. Для этого я вас и звала сюда!.. Если хотите знать, так Платон Васильич не увидит этого письма, как своих ушей. Неужели вы не нашли ничего глупее мне посоветовать? Что такое Платон Васильич? — дурак и больше ничего… Да говорите же наконец или убирайтесь, откуда пришли! Меня больше всего сводит с ума эта
особа, которая едет с генералом Блиновым. Заметили, что
слово особа подчеркнуто?
В трудных случаях, когда нужно было принять какую-нибудь важную
особу, вроде губернатора или даже министра, Вершинин являлся для Раисы Павловны кладом, хотя она не верила ему ни в одном
слове.
После этого маленького эпизода приступили к обсуждению имеющей быть кампании. Выпито было две бутылки шартреза, лица у всех раскраснелись, голоса охрипли. Наконец порешили представить Евгению Константинычу свои мотивы и соображения на
словах, по той программе, которую разработает
особая комиссия.
Рыдания потрясали ее тело, и, задыхаясь, она положила голову на койку у ног Егора. Мать молча плакала обильными слезами. Она почему-то старалась удержать их, ей хотелось приласкать Людмилу
особой, сильной лаской, хотелось говорить о Егоре хорошими
словами любви и печали. Сквозь слезы она смотрела в его опавшее лицо, в глаза, дремотно прикрытые опущенными веками, на губы, темные, застывшие в легкой улыбке. Было тихо и скучно светло…
— На это есть
особые причины! — ответил он, подняв палец кверху. — Так, значит, решено, мамаша? Завтра мы вам доставим материалец, и снова завертится пила разрушения вековой тьмы. Да здравствует свободное
слово, и да здравствует сердце матери! А пока — до свиданья!
Он часто говорил эти
слова, и в его устах они принимали какой-то
особый, всеобнимающий смысл, горький и едкий…
Эти
слова Ромашов сказал совсем шепотом, но оба офицера вздрогнули от них и долго не могли отвести глаз друг от друга. В эти несколько секунд между ними точно раздвинулись все преграды человеческой хитрости, притворства и непроницаемости, и они свободно читали в душах друг у друга. Они сразу поняли сотню вещей, которые до сих пор таили про себя, и весь их сегодняшний разговор принял вдруг какой-то
особый, глубокий, точно трагический смысл.
Когда кончилась болезнь матушки, наши вечерние свидания и длинные разговоры прекратились; нам удавалось иногда меняться
словами, часто пустыми и малозначащими, но мне любо было давать всему свое значение, свою цену
особую, подразумеваемую. Жизнь моя была полна, я была счастлива, покойно, тихо счастлива. Так прошло несколько недель…
Теперь он состоит где-то чиновником
особых поручений, а сверх того, имеет выгодные частные занятия. В одной компании директорствует, в другой выбран членом ревизионной комиссии. Пробует и сам сочинять проекты новых предприятий и, быть может, будет иметь успех.
Словом сказать, хлопочет и суетится так же, как и в деревне, но уже около более прибыльных мелочей.
В ответ на эти вопросы, куда он ни обращал свои взоры, всюду видел мелочи, мелочи и мелочи… Сколько ни припоминал существований, везде навстречу ему зияло бессмысленное
слово: «вотще», которое рассевало окрест омертвение. Жизнь стремилась вдаль без намеченной цели, принося за собой не осязательные результаты, а утомление и измученность.
Словом сказать, это была не жизнь, а
особого рода косность, наполненная призрачною суетою, которой, только ради установившегося обычая, присвоивалось наименование жизни.
Словом сказать, «дамочки» — статья
особая, которую вообще ни здесь, ни в другом каком человеческом деле в расчет принимать не надлежит.
— Какие! — повторил Михайло Трофимыч ожесточенным голосом. — А он что на то говорит? «Я-ста знать, говорит, не хочу того; а откуда, говорит, вы миллионы ваши нажили — это я знаю!» — «Миллионы, говорю, ваше высокородие, хоша бы и были у меня, так они нажиты собственным моим трудом и попечением». — «Все ваши труды, говорит, в том только и были, что вы казну обворовывали!» Эко
слово брякнул! Я и повыше его от
особ не слыхал того.
Но, так как из
слов его видно, что у него обобран весь скот и, наконец, в деле есть просьбы крестьян на стеснительные и разорительные действия наследников, то обстоятельство это подлежит
особому исследованию — и виновных подвергнуть строжайшей ответственности, потому что усилие их представить недальнего человека за сумасшедшего, с тем чтоб засадить его в дом умалишенных и самим между тем расхищать и разорять его достояние, по-моему, поступок, совершенно равносильный воровству, посягательству на жизнь и даже грабежу.
— И говорят, — прибавил Санин с
особым ударением на
слово «говорят», — что твоя жена очень богата.
Никто изо всех юнкеров училища не сумел бы объяснить, что означает это загадочное
слово — Хухрик: маленького ехидного зверька, или мех, или какое-то колючее растение, или злотворный настой, или
особую болезнь вроде чирья.
Я всегда вспоминал эти
слова не вовремя. Надо было бы их вспомнить и на другой день, на каком-то торжественном обеде, где я проговорил то, что было не по месту и не по времени, да еще пустил какой-то экспромт про очень высокопоставленную
особу.
Гордый и самолюбивый всевластный диктатор «Русского
слова», он привык благодаря слишком подчеркнутому «уважению» окружающих лиц к своей
особе требовать почти молчания в своем присутствии. Его даже боялись.
Но могло быть нечто странное, особенное, некоторый оборот мыслей, наклонность к некоторому
особому воззрению (всё это точные
слова их, и я подивился, Степан Трофимович, с какою точностию Варвара Петровна умеет объяснить дело.
Главною причиной такого неожиданного переворота в общественном мнении было несколько
слов, необыкновенно метко высказанных вслух одною
особой, доселе не высказывавшеюся, и разом придавших событию значение, чрезвычайно заинтересовавшее наше крупное большинство.
—
Особа он пока еще неважная — член этой здешней Управы благочиния, а некогда был цирюльником князя, брил его, забавляя рассказами, за что был им определен на службу; а теперь уж коллежский асессор и скоро, говорят, будет сделан советником губернского правления…
Словом, маленький Оливье нашего доброго Людовика Одиннадцатого… Этот Оливье, в присутствии нашего родственника, весьма горячо говорил князю в пользу Тулузова и обвинял вас за донос.
— Масоны могут узнавать друг друга трояким способом, из коих каждый действует на
особое чувство: на зрение — знак, на слух —
слово, на осязание — прикосновение. Знак состоит в следующем: брат, желающий его сделать другому брату, складывает большие пальцы и указательные так, чтобы образовать треугольник.
Послание это привело Егора Егорыча еще в больший экстаз, так что, захватив оба письма Сусанны, он поехал к Михаилу Михайлычу Сперанскому, которому объявил с первых же
слов, что привез ему для прочтения два письма одной юной девицы, с тем, чтобы спросить у него мнения, как следует руководить сию ищущую наставлений
особу.