Неточные совпадения
― Но в чем же вы видите
особенные свойства русского рабочего? ― сказал Метров. ― В зоологических, так сказать, его свойствах или в тех
условиях, в которых он находится?
Он думал, что его сватовство не будет иметь ничего похожего на другие, что обычные
условия сватовства испортят его
особенное счастье; но кончилось тем, что он делал то же, что другие, и счастье его от этого только увеличивалось и делалось более и более
особенным, не имевшим и не имеющим ничего подобного.
Их было так много, так они были однообразны и в такие
особенные странные
условия они были поставлены, что Нехлюдову казалось, что это не люди, а какие-то
особенные, страшные существа.
Ведь очевидно, что мальчик этот не какой-то
особенный злодей, а самый обыкновенный — это видят все — человек, и что стал он тем, что есть, только потому, что находился в таких
условиях, которые порождают таких людей. И потому, кажется, ясно, что, для того чтобы не было таких мальчиков, нужно постараться уничтожить те
условия, при которых образуются такие несчастные существа.
Эти три девушки нашли еще трех или четырех, выбрали их с тою осмотрительностью, о которой просила Вера Павловна; в этих
условиях выбора тоже не было ничего возбуждающего подозрение, то есть ничего
особенного: молодая и скромная женщина желает, чтобы работницы в мастерской были девушки прямодушного, доброго характера, рассудительные, уживчивые, что же тут
особенного?
Торговая площадь не была разделена, и доходы с нее делились пропорционально между совладельцами. Каждый год, с общего согласия, установлялась такса с возов, лавок, трактиров и кабака, причем торговать в улицах и в собственных усадьбах хотя и дозволялось, но под
условием особенного и усиленного налога. При этих совещаниях матушке принадлежали две пятых голоса, а остальные три пятых — прочим совладельцам. Очевидно, она всегда оставалась в меньшинстве.
На изучение экономических
условий не обращалось
особенного внимания.
Такое прошлое, не представляя
особенных задатков действительной благомысленности, все-таки свидетельствовало о недюжинном уме и способности извлекать пользу из окружающей среды и тех
условий, в которых она живет.
Наступало то странное оцепенение, которое, нося на себе все признаки отсутствия сознательной жизни, вместе с тем несомненно указывало на присутствие какой-то
особенной жизни, развивавшейся независимо от каких бы то ни было
условий.
Условные положения, установленные сотни лет назад, признававшиеся веками и теперь признаваемые всеми окружающими и обозначаемые
особенными названиями и особыми нарядами, кроме того подтверждаемые всякого рода торжественностью, воздействием на внешние чувства, до такой степени внушаются людям, что они, забывая обычные и общие всем
условия жизни, начинают смотреть на себя и всех людей только с этой условной точки зрения и только этой условной точкой зрения руководствуются в оценке своих и чужих поступков.
Стоит только взглянуть при каком-нибудь народе на опьяненного величием высшего начальника, сопутствуемого своим штатом: всё это на великолепных, разубранных лошадях, в
особенных мундирах и знаках отличия, когда он под звуки стройной и торжественной трубной музыки проезжает перед фронтом замерших от подобострастия солдат, держащих на караул, — стоит взглянуть на это, чтобы понять, что в эти минуты, находясь в этом высшем состоянии опьянения, одинаково и высший начальник, и солдат, и все средние между ними могут совершить такие поступки, которые они никогда бы не подумали совершить при других
условиях.
На это-то требование и отвечает
особенная способность человечества выделять из себя людей, дающих новый смысл всей жизни человеческой, — смысл, из которого вытекает вся иная, чем прежняя, деятельность. Установление этого, свойственного человечеству в тех новых
условиях, в которые оно вступает, жизнепонимания и вытекающей из него деятельности и есть то, что называется религия.
Когда откроются глаза на этот ужасный, совершаемый над людьми, обман, то удивляешься на то, как могут проповедники религии христианства, нравственности, воспитатели юношества, просто добрые, разумные родители, которые всегда есть в каждом обществе, проповедовать какое бы то ни было учение нравственности среди общества, в котором открыто признается всеми церквами и правительствами, что истязания и убийства составляют необходимое
условие жизни всех людей, и что среди всех людей всегда должны находиться
особенные люди, готовые убить братьев, и что каждый из нас может быть таким же?
Достигается это одурение и озверение тем, что людей этих берут в том юношеском возрасте, когда в людях не успели еще твердо сложиться какие-либо ясные понятия о нравственности, и, удалив их от всех естественных человеческих
условий жизни: дома, семьи, родины, разумного труда, запирают вместе в казармы, наряжают в
особенное платье и заставляют их при воздействии криков, барабанов, музыки, блестящих предметов ежедневно делать известные, придуманные для этого движения и этими способами приводят их в такое состояние гипноза, при котором они уже перестают быть людьми, а становятся бессмысленными, покорными гипнотизатору машинами.
И пошла бесконечная история о том, что Россия находится в
особенных сельскохозяйственных
условиях, что она — шестая (теперь следовало бы уж говорить — седьмая) часть света, что ее ожидает великая будущность, и пошла писать губерния…
Загоскин отдавал весь изюм и коринку с
условием: не входить к нему в комнату и не мешать его чтению; но через несколько времени, истребив весь запас лакомства, брат снова отворял дверь — и тогда Загоскин, вспылив, вскакивал с дивана, бросал книгу и принимался таскать за волосы неотвязчивого ребенка; впоследствии он любил этого брата с
особенною нежностью.
Замечательно то, что в учении Христа в особенности претит людям, не понимающим его, упоминание о непротивлении злу насилием. Упоминание это особенно неприятно им, потому что оно прямо требует того, что нарушает весь привычный порядок их жизни. И потому люди, не желающие изменить привычный порядок жизни, это упоминание об одном из неизбежных
условий любви, называют
особенной, независимой от закона любви заповедью и всячески ее исправляют или просто отрицают.
«Ведь очевидно, что мальчик этот не какой-то
особенный злодей, а самый обыкновенный (это видят все) человек, и что стал он тем, что есть, только потому, что находился в таких
условиях, которые порождают таких людей.
Рассуждая же на основании наблюдения, сначала мне представляется, что причины особенности моего я находятся в особенностях моих родителей и
условий, влиявших на меня и на них; но, рассуждая по этому пути дальше, я не могу не видеть, что если
особенное мое я лежит в особенности моих родителей и
условий, влиявших на них, то оно лежит и в особенности всех моих предков и в
условиях их существования — до бесконечности, т. е. вне времени и вне пространства, — так что мое
особенное я произошло вне пространства и вне времени, т. е. то самое, что я и сознаю.
Свое
особенное отношение к миру, любовь к одному и нелюбовь к другому, такому человеку представляется только одним из
условий его существования; и единственное дело жизни, установление нового отношения к миру, увеличение любви, представляется ему делом не нужным.
Племянницы князя, поставленные в особые
условия в высшем петербургском обществе, не отличавшемся тогда особенно строгим нравственным кодексом, как ближайшие родственницы могущественного вельможи, тоже не выделялись
особенною нравственною выдержкою, а напротив, были распущены через меру даже среди легкомысленных представительниц тогдашнего петербургского «большого света».
Так говорят люди нашего времени, как бы предполагая, что религиозное сознание, вера — есть состояние, несвойственное человеку, что религиозное сознание в человеке есть нечто исключительное, воспитанное, напущенное. Но думать и говорить так могут люди вследствие
особенного состояния христианского мира, временно лишенные самого необходимого и естественного
условия жизни человеческой — веры.
И его действительно чуть не побили, к чему, как он заметил,
особенное стремление имел какой-то чужой человек, о котором Керасенку вдруг ни с того ни с сего вздумалось, что это не кто иной, как тот самый рогачевский дворянин, который подарил его жене склянку с чертом и из-за которого у них с женою перед самою свадьбою было объяснение, окончившееся
условием, чтобы об этом человеке больше уже не разговаривать.
Разница между учением Христа и учением нашего мира о труде — в том, что по учению мира работа есть
особенная заслуга человека, в которой он считается с другими и предполагает, что имеет право на большее пропитание, чем больше его работа; по учению же Христа: работа — труд есть необходимое
условие жизни человека, а пропитание есть неизбежное последствие его.