Неточные совпадения
После этого вступления генерал очень подробно развил основания своей собственной
системы. «Кульминационный пункт,
основная точка, операционный базис» этой
системы заключался в виде капиталистического производства, которая должна строго преследоваться как во внутреннем строе, так и во внешней обстановке.
— Да, пожалуй, хоть на
системы. Что вас пугает так это слово? Всякая
система основана на знании
основных законов, начал жизни…
Как следствие [
основной идеи гегелевской
системы] и часть метафизической
системы, изложенное выше понятие о прекрасном падает вместе с нею.
Из мысли о том, что индивидуальность — существеннейший признак прекрасного, само собою вытекает положение, что мерило абсолютного чуждо области прекрасного, — вывод, противоречащий
основному воззрению этой
системы на прекрасное.
Я не буду говорить о том, что
основные понятия, из которых выводится у Гегеля определение прекрасного], теперь уже признаны не выдерживающими критики; не буду говорить и о том, что прекрасное [у Гегеля] является только «призраком», проистекающим от непроницательности взгляда, не просветленного философским мышлением, перед которым исчезает кажущаяся полнота проявления идеи в отдельном предмете, так что [по
системе Гегеля] чем выше развито мышление, тем более исчезает перед ним прекрасное, и, наконец, для вполне развитого мышления есть только истинное, а прекрасного нет; не буду опровергать этого фактом, что на самом деле развитие мышления в человеке нисколько не разрушает в нем эстетического чувства: все это уже было высказано много раз.
Г-н Тегоборский говорит в книге, недавно вышедшей в Париже и посвященной императору Николаю, что эта
система раздела земель кажется ему неблагоприятною для земледелия (как будто ее цель — успехи земледелия!), но, впрочем, прибавляет: «Трудно устранить эти неудобства, потому что эта
система делений связана с устройством наших общин, до которого коснуться было бы опасно: оно построено на ее
основной мысли об единстве общины и о праве каждого члена на часть общинного владения, соразмерную его силам, поэтому оно поддерживает общинный дух, этот надежный оплот общественного порядка.
В
системе Плотина посредствующую роль между Единым и миром играет νους [Нус (греч. — ум, разум) — одна из
основных категорий античной философии, разработанная Анаксагором и последующими философами.], образующий второе и не столь уже чистое единство — мышления и бытия, а непосредственным восприемником влияний νους служит Мировая Душа, имеющая высший и низший аспект, и она изливается уже в не имеющую подлинного бытия, мэоническую (μη δν) и потому злую материю.
Основной мотив апофатического богословия, трансцендентность Бога твари и недоступность Его тварному сознанию, в дальнейшем своеобразно вплетается в положительное богословие св. Григория Нисского, в его собственную догматическую
систему.
Трансцендентность и непознаваемость Бога составляет музыку всей
системы кардинала Николая Кузанского, который свой
основной трактат выразительно озаглавил de docta ignorantia [Об ученом незнании (лат.).] и с энтузиазмом говорит о sacra ignorantia [Священное неведение — (лат.).], неоднократно ссылаясь при этом на Дионисия Ареопагита.
Франке, Эккегарте и его школе и др. [Св. Дионисий Ареопагит оказывал влияние и на склонное к чрезмерной рационалистической ясности католическое богословие, даже в лице главы его — Фомы Аквинского, об этом можно судить — правда, не по
основному строению его богословской
системы, Summa theologiae (общедоступное изложение учения Фомы см. у Sertillanges.
Один из
основных и глубочайших мотивов
системы Беме есть это, столь характерное для всего неоплатонического уклона, свойственного германской религиозной мысли, гнушение плотью, нечувствие своего тела, столь неожиданное и как будто непонятное у мистика природы и исследователя физики Бога.
Основные мотивы философствования, темы философских
систем не выдумываются, но осознаются интуитивно, имеют сверх-философское происхождение, которое определенно указывает дорогу за философию.
Основные идеи философии не измышляются, но родятся в сознании, как семена, как зародыши будущих философских
систем.
Однако мыслительская работа Беме опознается не столько по таким глухим признаниям, сколько по общему плану его трактатов, очень и очень не непосредственных, но носящих в своем построении следы напряженной умственной работы.], и, если бы из его сочинений сохранилась лишь одна «Аврора», его первый трактат, имеющий печать свежести и непосредственности «вдохновения», и наиболее чуждый притязаний на
систему, то можно было бы, пожалуй, не заметить одной из
основных черт творчества Беме, с большой тонкостью подмеченной Шеллингом, это… его рационализма.
И философия софийна, лишь поскольку она дышит этим пафосом влюбленности, софийным эросом, открывающим умные очи, иначе говоря, поскольку она есть искусство:
основной мотив философской
системы, ее тема опознается интуицией, как умная красота, сама же
система есть лишь попытка рассказать на языке небожественном о вещах божественных.
«
Основная ошибка кроется в том, — говорит Ницше, — что мы, вместо того чтобы понять сознательность лишь как частность в общей
системе жизни, — принимаем ее в качестве масштаба, в качестве высшей ценности жизни… Если захотеть достаточно широко поставить цель жизни, то она не должна бы совпадать ни с одной категорией сознательной жизни; наоборот, она должна была бы еще объяснять каждую из них, как средство, ведущее к сказанной цели».
Основное противоречие философии Гегеля заключается в том, что в ней динамика и диалектика мысли принимают форму законченной
системы, т. е. как бы прекращается диалектическое развитие.