Когда
организм ребенка не изловчился еще претворять всю дрянь, которая ему давалась, от грязной соски до жирных лепешек, дитя иногда страдало; мать лечила сама и в медицинских убеждениях своих далеко расходилась со всеми врачами, от Иппократа до Боергава и от Боергава до Гуфланда; иногда она откачивала его так, как спасают утопленников (средство совершенно безвредное, если утопленник умер, и способное показать усердие присутствующих), ребенок впадал в морскую болезнь от качки, что его действительно облегчало, или мать начинала на известном основании Ганеманова учения клин клином вышибать, кормить его селедкой, капустой; если же ребенок не выздоравливал, мать начинала его бить, толкать, дергать, наконец прибегала к последнему средству — давала ему или настойки, или макового молока и радовалась очевидной пользе от лекарства, когда ребенок впадал в тяжелое опьянение или в летаргический сон.
Может быть, тут уже наследственно, с кровью, передается склонность к курению (передается же склонность к пьянству); несомненно, что
организм детей приучается с раннего детства к никотину, потому что они все время вдыхают табачный дым курящего отца.
Неточные совпадения
Говорят: посмотрите, как
дети беспечно и весело резвятся, — и отсюда делают посылку к их счастию. Но ведь резвость, в сущности, только свидетельствует о потребности движения, свойственной молодому ненадломленному
организму. Это явление чисто физического порядка, которое не имеет ни малейшего влияния на будущие судьбы
ребенка и которое, следовательно, можно совершенно свободно исключить из счета элементов, совокупность которых делает завидным детский удел.
Как я упомянул выше, действительное назначение
детей, как оно представлялось до сих пор, — это играть роль animae vilis [низшего
организма (лат.).] для производства всякого рода воспитательных опытов.
Набравшись, как я впоследствии узнал, принципов Руссо, отец не позволял
детям употреблять сахару и духов; но доктора, в видах питания
организма, присудили поить Васю желудковым кофеем с молоком. Напиток этот для нас, не знавших сахару, казался чрезвычайно вкусным, и Вася, еще плохо произносивший слова: Афанасий, брат и кофей, — каждое утро подходил ко мне и тянул к своей кружке, повторяя: «Ась, бать, фофа».
Такое
дитя — был новый век: в нем были и есть элементы романтической мечтательности и классического пластицизма; но они в нем не отдельны, а неразъемлемо слиты в его
организме, в его чертах.
В этом отношении, следовательно, как бледные, истощённые учёные
дети, так и дикари, обладающие страшной физической силой, но грубые и необразованные, развиты одинаково односторонне, и односторонность эту можно назвать недостатком полного здоровья
организма.
Набивая голову
детей отвлечённостями всякого рода, мы, конечно, и этим возбуждаем деятельность их мозга, но деятельность одностороннюю и болезненную, именно потому, что мы не хотим обращать внимания на связь отправлений мозга с состоянием всего
организма.
Кто ищет для своих
детей здорового развития
организма более, чем внушения им всяческих, часто очень уродливых, отвлечённостей?
— И что за радость, отправлять
ребенка в это болото, испарения которого губительно подействуют на его молодой
организм…