Неточные совпадения
Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!..» В точности не могу передать
слов губернаторши, но было сказано что-то исполненное большой любезности, в том духе, в котором изъясняются дамы и кавалеры в повестях наших светских писателей, охотников
описывать гостиные и похвалиться знанием высшего тона, в духе того, что «неужели овладели так вашим сердцем, что в нем нет более ни места, ни самого тесного уголка для безжалостно позабытых вами».
В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред ученым светом
Здесь
описать его наряд;
Конечно б, это было смело,
Описывать мое же дело:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих
слов на русском нет;
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными
словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический Словарь.
Не стану теперь
описывать, что было в тот вечер у Пульхерии Александровны, как воротился к ним Разумихин, как их успокоивал, как клялся, что надо дать отдохнуть Роде в болезни, клялся, что Родя придет непременно, будет ходить каждый день, что он очень, очень расстроен, что не надо раздражать его; как он, Разумихин, будет следить за ним, достанет ему доктора хорошего, лучшего, целый консилиум… Одним
словом, с этого вечера Разумихин стал у них сыном и братом.
Я встал и, в коротких
словах описав сперва Пугачева и шайку его, сказал утвердительно, что самозванцу способа не было устоять противу правильного оружия. [Правильное оружие — здесь: регулярные войска.]
Она скрылась, с негодованием хлопнув дверью. В бешенстве от наглого, бесстыдного цинизма самых последних ее
слов, — цинизма, на который способна лишь женщина, я выбежал глубоко оскорбленный. Но не буду
описывать смутных ощущений моих, как уже и дал
слово; буду продолжать лишь фактами, которые теперь все разрешат. Разумеется, я пробежал мимоходом опять к нему и опять от няньки услышал, что он не бывал вовсе.
Теперь
опишу всю последовавшую безумную сцену, жест за жестом,
слово за
словом; она была коротка.
Опишу ее в
словах, в первый раз с ее зарождения.
Мы через рейд отправились в город, гоняясь по дороге с какой-то английской яхтой, которая ложилась то на правый, то на левый галс, грациозно
описывая круги. Но и наши матросы молодцы: в белых рубашках, с синими каймами по воротникам, в белых же фуражках, с расстегнутой грудью, они при
слове «Навались! дай ход!» разом вытягивали мускулистые руки, все шесть голов падали на весла, и, как львы, дерущие когтями землю, раздирали веслами упругую влагу.
Нет науки о путешествиях: авторитеты, начиная от Аристотеля до Ломоносова включительно, молчат; путешествия не попали под ферулу риторики, и писатель свободен пробираться в недра гор, или опускаться в глубину океанов, с ученою пытливостью, или, пожалуй, на крыльях вдохновения скользить по ним быстро и ловить мимоходом на бумагу их образы;
описывать страны и народы исторически, статистически или только посмотреть, каковы трактиры, —
словом, никому не отведено столько простора и никому от этого так не тесно писать, как путешественнику.
— О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не
описал верно любви, и едва ли можно
описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на
словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие? Любовь моя безгранична… Прошу, умоляю вас, — выговорил наконец Старцев, — будьте моей женой!
Зато подробно
описал подвиги Мити в трактире «Столичный город», все компрометирующие того
слова и жесты и передал историю о «мочалке» штабс-капитана Снегирева.
После того как Григорий
описал сцену за столом, когда ворвался Дмитрий Федорович и избил отца, угрожая воротиться убить его, — мрачное впечатление пронеслось по зале, тем более что старый слуга рассказывал спокойно, без лишних
слов, своеобразным языком, а вышло страшно красноречиво.
— Но я ее видел… Стало быть, она… Я узнаю сейчас, где она… Прощай, Алексей! Езопу теперь о деньгах ни
слова, а к Катерине Ивановне сейчас же и непременно: «Кланяться велел, кланяться велел, кланяться! Именно кланяться и раскланяться!»
Опиши ей сцену.
— Ни одному
слову не верите, вот почему! Ведь понимаю же я, что до главной точки дошел: старик теперь там лежит с проломленною головой, а я — трагически
описав, как хотел убить и как уже пестик выхватил, я вдруг от окна убегаю… Поэма! В стихах! Можно поверить на
слово молодцу! Ха-ха! Насмешники вы, господа!
В полдень погода не изменилась. Ее можно было бы
описать в двух
словах: туман и дождь. Мы опять просидели весь день в палатках. Я перечитывал свои дневники, а стрелки спали и пили чай. К вечеру поднялся сильный ветер. Царствовавшая дотоле тишина в природе вдруг нарушилась. Застывший воздух пришел в движение и одним могучим порывом сбросил с себя апатию.
Катерина Васильевна стала собирать все свои воспоминания о Вере Павловне, но в них только и нашлось первое впечатление, которое сделала на нее Вера Павловна; она очень живо
описала ее наружность, манеру говорить, все что бросается в глаза в минуту встречи с новым человеком; но дальше, дальше у нее в воспоминаниях уже, действительно, не было почти ничего, относящегося к Вере Павловне: мастерская, мастерская, мастерская, — и объяснения Веры Павловны о мастерской; эти объяснения она все понимала, но самой Веры Павловны во все следующее время, после первых
слов встречи, она уж не понимала.
— Это что? — спросил он Степана. Степан в коротких
словах описал все происшествие. Кирила Петрович выслушал его со вниманием.
И по себе сужу: проработал я полвека московским хроникером и бытописателем, а мне и на ум не приходило хоть
словом обмолвиться о банях, хотя я знал немало о них, знал бытовые особенности отдельных бань; встречался там с интереснейшими москвичами всех слоев, которых не раз
описывал при другой обстановке. А ведь в Москве было шестьдесят самых разнохарактерных, каждая по-своему, бань, и, кроме того, все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.
Шестая и седьмая породы дроздов мне мало знакомы. Певчих дроздов я видал в клетках, а водяных — только издали и потому
описываю их со
слов достоверного охотника.
Но если Ломоносов не достиг великости в испытаниях природы, он действия ее великолепные
описал нам слогом чистым и внятным. И хотя мы не находим в творениях его, до естественныя науки касающихся, изящного учителя естественности, найдем, однако же, учителя в
слове и всегда достойный пример на последование.
Нет
слов, чтобы
описать охватившее Ганну отчаянье.
— Ну,
словом, точно лошадь тебя
описывает, и вдобавок, та, говорит, совсем не то, что эта; та (то есть ты-то) совсем глупенькая…
Две поры года прошли для некоторых из наших знакомых не бесследно, и мы в коротких
словах опишем, что с кем случилось в это время.
Оставшись на свободе, я увел сестрицу в кабинет, где мы спали с отцом и матерью, и, позабыв смутившие меня
слова «экой ты дитя», принялся вновь рассказывать и
описывать гостиную и диванную, украшая все, по своему обыкновенью.
— Не слепой быть, а, по крайней мере, не выдумывать, как делает это в наше время одна прелестнейшая из женщин, но не в этом дело: этот Гомер написал сказание о знаменитых и достославных мужах Греции,
описал также и богов ихних, которые беспрестанно у него сходят с неба и принимают участие в деяниях человеческих, —
словом, боги у него низводятся до людей, но зато и люди, герои его, возводятся до богов; и это до такой степени, с одной стороны, простое, а с другой — возвышенное создание, что даже полагали невозможным, чтобы это сочинил один человек, а думали, что это песни целого народа, сложившиеся в продолжение веков, и что Гомер только собрал их.
Кроме того, что вы много теряете, — ну, одним
словом, карьеру, — кроме того, хоть одно то, что надобно самому узнать, что вы
описываете, а у вас там, в повестях, и графы, и князья, и будуары… впрочем, что ж я?
Недостает у меня
слов описать, как она обрадовалась, даже как-то потерялась, крестилась, плакала, клала перед образом земные поклоны, обнимала меня и хотела тотчас же бежать к Николаю Сергеичу и объявить ему свою радость.
Не беремся
описывать чувства, испытанные Саниным при чтении этого письма. Подобным чувствам нет удовлетворительного выражения: они глубже и сильнее — и неопределеннее всякого
слова. Музыка одна могла бы их передать.
Слушал я старика, а все одна думушка в голове: эх, была не была! Да и давай ему
описывать его зимовник тех времен вплоть до обстановки комнат, погреба с вином, и даже о здоровье жены Анны Степановны спросил. С растущим удивлением он смотрел на меня и шевелил беззвучно губами — будто
слово не выходило, а сказать что-то очень хотелось.
Он не только ко мне прибегал, но неоднократно
описывал всё это ей самой в красноречивейших письмах и признавался ей, за своею полною подписью, что не далее как, например, вчера он рассказывал постороннему лицу, что она держит его из тщеславия, завидует его учености и талантам; ненавидит его и боится только выказать свою ненависть явно, в страхе, чтоб он не ушел от нее и тем не повредил ее литературной репутации; что вследствие этого он себя презирает и решился погибнуть насильственною смертью, а от нее ждет последнего
слова, которое всё решит, и пр., и пр., всё в этом роде.
Что произошло при этом с Аггеем Никитичем,
описать невозможно, и его главным образом точно кнутом хлестнули по уху
слова почтмейстера: «супруга ваша приказывала с почтальоном».
— Я говорю, что он влюблен в эту свою — как ее?.. Екатерину Филипповну, и теперь скучает об ней. Он мне с первых
слов стал
описывать ее, но с вами, я не знаю почему, ни
слова не заикнулся об этом!
Не могу
описать, какой ужас выразился на лице его; он совсем потерялся, начал бормотать какие-то бессвязные
слова и вдруг, злобно взглянув на меня, бросился бежать в противоположную сторону.
И вот для решения вопроса, самая постановка которого показывает непонимание учения, были произнесены на этом собрании, как это
описывает книга Деяний, в первый раз долженствовавшие внешним образом утвердить справедливость известных утверждений, эти страшные, наделавшие столько зла,
слова: «угодно святому духу и нам», т. е. утверждалось, что справедливость того, что они постановили, засвидетельствована чудесным участием в этом решении святого духа, т. е. бога.
Я никак не намерен рассказывать вам
слово в
слово повесть любви моего героя: мне музы отказали в способности
описывать любовь...
Я рассказывал ей длинные истории из своего прошлого и
описывал свои в самом деле изумительные похождения. Но о той перемене, какая произошла во мне, я не обмолвился ни одним
словом. Она с большим вниманием слушала меня всякий раз и в интересных местах потирала руки, как будто с досадой, что ей не удалось еще пережить такие же приключения, страхи и радости, но вдруг задумывалась, уходила в себя, и я уже видел по ее лицу, что она не слушает меня.
Долинский хотел очертить свою мать и свое детское житье в киевском Печерске в двух
словах, но увлекаясь, начал
описывать самые мелочные подробности этого житья с такою полнотою и ясностью, что перед Дорою проходила вся его жизнь; ей казалось, что, лежа здесь, в Ницце, на берегу моря, она слышит из-за синих ниццских скал мелодический гул колоколов Печерской лавры и видит живую Ульяну Петровну, у которой никто не может ничего украсть, потому что всякий, не крадучи, может взять у нее все, что ему нужно.
Прошло недели две. Князь и княгиня, каждодневно встречаясь, ни
слова не проговорили между собой о том, что я
описал в предыдущей главе: князь делал вид, что как будто бы он и не получал от жены никакого письма, а княгиня — что к ней вовсе и не приходил Миклаков с своим объяснением; но на душе, разумеется, у каждого из них лежало все это тяжелым гнетом, так что им неловко было даже на долгое время оставаться друг с другом, и они каждый раз спешили как можно поскорей разойтись по своим отдельным флигелям.
Через час в моем номере уже ходили взад и вперед какие-то неизвестные личности (из них только одна была мне знакома — это поручик Хватов), которые
описывали, опечатывали, составляли протоколы, одним
словом, принимали так называемые охранительные меры.
Мурзавецкий. Я? О!
Слов нет! Чтоб
описать это блаженство, таких
слов нет.
Во всех романах до подробностей описаны чувства героев, пруды, кусты, около которых они ходят; но,
описывая их великую любовь к какой-нибудь девице, ничего не пишется о том, чтò было с ним, с интересным героем прежде: ни
слова о его посещениях домов, о горничных, кухарках, чужих женах.
3. Не требовать от меня отчета, почему я
описываю именно то, а не то происшествие; или для чего, упоминая об одном историческом лице, я не говорю ни
слова о другом. И наконец...
— Графу я, конечно, не напомнил об этом и только сухо и холодно объявил ему, что место это обещано другому лицу; но в то же время, дорожа дружбой Ефима Федоровича, я решился тому прямо написать, и вот вам
слово в
слово мое письмо: «Ефим Федорович, — пишу я ему, — зная ваше строгое и никогда ни перед чем не склоняющееся беспристрастие в службе, я представляю вам факты… — и подробно
описал ему самый факт, — и спрашиваю вас: быв в моем положении, взяли ли бы вы опять к себе на службу подобного человека?»
Описать его в немногих
словах я не в силах, а начав говорить о нем, уже ни о ком другом говорить не захочешь.
Я полагаю, что
описывать, каким образом Иван Никифорович надевал шаровары, как ему намотали галстук и, наконец, надели казакин, который под левым рукавом лопнул, совершенно излишне. Довольно, что он во все это время сохранял приличное спокойствие и не отвечал ни
слова на предложения Антона Прокофьевича — что-нибудь променять на его турецкий кисет.
Я припоминаю теперь, что и действительно у нас почти
слово в
слово так шел тогда разговор, как я здесь
описал.
Говоря это, Эльчанинов не лгал ни
слова, и в эти минуты он действительно так думал; в голосе его было столько неотразимой убедительности, что Анна Павловна сразу ему поверила и успокоилась. Во весь остальной день он не задумывался и говорил с нею. Он рассказывал ей все свои надежды; с восторгом
описывал жизнь, которую он намерен был повести с нею в Петербурге. Вечером пришел Савелий. Лицо его было мрачнее обыкновенного; он молча поклонился и сел.
Надобно сказать правду, как мне трудно было, приехавши из Хорола, переучивать свой язык на петербургский штиль и говорить все высокопарными
словами, коими я
описывал выше жизнь мою в столице: так тяжело мне было переучиваться на низкий штиль, возвратяся в Хорол.
Родители ее принадлежали и к старому и к новому веку; прежние понятия, полузабытые, полустертые новыми впечатлениями жизни петербургской, влиянием общества, в котором Николай Петрович по чину своему должен был находиться, проявлялись только в минуты досады, или во время спора; они казались ему сильнейшими аргументами, ибо он помнил их грозное действие на собственный ум, во дни его молодости; Катерина Ивановна была дама не глупая, по
словам чиновников, служивших в канцелярии ее мужа; женщина хитрая и лукавая, во мнении других старух; добрая, доверчивая и слепая маменька для бальной молодежи… истинного ее характера я еще не разгадал;
описывая, я только буду стараться соединить и выразить вместе все три вышесказанные мнения… и если выдет портрет похож, то обещаюсь идти пешком в Невский монастырь — слушать певчих!..
Если спросите вы, кто он? то я… не скажу вам. «Имя не человек», — говорили русские в старину. Но так живо, так живо
опишу вам свойства, все качества моего приятеля — черты лица, рост, походку его — что вы засмеетесь и укажете на него пальцем… «Следственно, он жив?» Без сомнения; и в случае нужды может доказать, что я не лжец и не выдумал на него ни
слова, ни дела — ни печального, ни смешного. Однако ж… надобно как-нибудь назвать его; частые местоимения в русском языке неприятны: назовем его — Леоном.