Неточные совпадения
— Простите меня, что я приехал, но я не мог провести
дня, не видав вас, — продолжал он по-французски, как он всегда говорил, избегая невозможно-холодного между ними вы и
опасного ты по-русски.
В военное время человек этот наделал бы чудес: его бы послать куда-нибудь пробраться сквозь непроходимые,
опасные места, украсть перед носом у самого неприятеля пушку, — это его бы
дело.
Он иногда читает Оле
Нравоучительный роман,
В котором автор знает боле
Природу, чем Шатобриан,
А между тем две, три страницы
(Пустые бредни, небылицы,
Опасные для сердца
дев)
Он пропускает, покраснев,
Уединясь от всех далеко,
Они над шахматной доской,
На стол облокотясь, порой
Сидят, задумавшись глубоко,
И Ленский пешкою ладью
Берет в рассеянье свою.
Наконец, пришло ему в голову, что не лучше ли будет пойти куда-нибудь на Неву? Там и людей меньше, и незаметнее, и во всяком случае удобнее, а главное — от здешних мест дальше. И удивился он вдруг: как это он целые полчаса бродил в тоске и тревоге, и в
опасных местах, а этого не мог раньше выдумать! И потому только целые полчаса на безрассудное
дело убил, что так уже раз во сне, в бреду решено было! Он становился чрезвычайно рассеян и забывчив и знал это. Решительно надо было спешить!
«Приходится соглашаться с моим безногим сыном, который говорит такое: раньше революция на испанский роман с приключениями похожа была, на
опасную, но весьма приятную забаву, как, примерно, медвежья охота, а ныне она становится
делом сугубо серьезным, муравьиной работой множества простых людей. Сие, конечно, есть пророчество, однако не лишенное смысла. Действительно: надышали атмосферу заразительную, и доказательством ее заразности не одни мы, сущие здесь пьяницы, служим».
Выслушав этот рассказ, Клим решил, что Иноков действительно ненормальный и
опасный человек. На другой
день он сообщил свое умозаключение Лидии, но она сказала очень твердо...
Практика судебного оратора достаточно хорошо научила Клима Ивановича Самгина обходить
опасные места, удаляясь от них в сторону. Он был достаточно начитан для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого требует
день и минута. И, наконец, он твердо знал, что люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, — он знал это потому, что весьма часто сам чувствовал себя таким.
Видя, что Спивак настроена необщительно, прихмурилась, а взгляд ее голубых глаз холоден и необычно остр, Клим ушел, еще раз подумав, что это человек двуличный,
опасный. Откуда она могла узнать о поступке статистика? Неужели она играет значительную роль в конспиративных
делах?
— Н-не знаю. Как будто умен слишком для Пилата. А в примитивизме, думаете, нет опасности? Христианство на заре его
дней было тоже примитивно, а с лишком на тысячу лет ослепило людей. Я вот тоже примитивно рассуждаю, а человек я
опасный, — скучно сказал он, снова наливая коньяк в рюмки.
— Мой вопрос — вопрос интеллигентам вчерашнего
дня: страна — в
опасном положении. Массовое убийство рабочих на Ленских промыслах вновь вызвало волну политических стачек…
«Что он такое, иезуит?.. или в самом
деле непреклонная честность говорит в нем теперь и ставит ее в
опасное положение?» — мелькнул в ней луч сомнения.
Он узнал Наташу в
опасную минуту, когда ее неведению и невинности готовились сети. Матери, под видом участия и старой дружбы, выхлопотал поседевший мнимый друг пенсион, присылал доктора и каждый
день приезжал, по вечерам, узнавать о здоровье, отечески горячо целовал дочь…
Другое
дело «
опасные» минуты: они нечасты, и даже иногда вовсе незаметны, пока опасность не превратится в прямую беду. И мне случалось забывать или, по неведению, прозевать испугаться там, где бы к этому было больше повода, нежели при падении посуды из шкафа, иногда самого шкафа или дивана.
Я не унывал нисколько, отчасти потому, что мне казалось невероятным, чтобы цепи — канаты двух, наконец, трех и даже четырех якорей не выдержали, а главное — берег близко. Он, а не рифы, был для меня «каменной стеной», на которую я бесконечно и возлагал все упование. Это совершенно усыпляло всякий страх и даже подозрение опасности, когда она была очевидна. И я смотрел на всю эту «
опасную» двухдневную минуту как на
дело, до меня нисколько не касающееся.
Но как все страшное и
опасное, испытываемое многими плавателями, а также испытанное и нами в плавании до Японии, кажется бледно и ничтожно в сравнении с тем, что привелось испытать моим спутникам в Японии! Все, что произошло там, представляет ряд страшных, и
опасных, и гибельных вместе — не минут, не часов, а
дней и ночей.
Действительно, сквозь разорвавшуюся завесу тумана совершенно явственно обозначилось движение облаков. Они быстро бежали к северо-западу. Мы очень скоро вымокли до последней нитки. Теперь нам было все равно. Дождь не мог явиться помехой. Чтобы не обходить утесы, мы спустились в реку и пошли по галечниковой отмели. Все были в бодром настроении духа; стрелки смеялись и толкали друг друга в воду. Наконец в 3 часа
дня мы прошли теснины.
Опасные места остались позади.
На Имане, как на всех горных речках, много порогов. Один из них, тот самый, который находится на половине пути между Сидатуном и Арму, считается самым
опасным. Здесь шум воды слышен еще издали, уклон
дна реки заметен прямо на глаз. С противоположного берега нависла скала. Вода с пеной бьет под нее. От брызг она вся обмерзла.
Встреча с таким «промышленником» гораздо
опаснее, чем встреча со зверем. Надо всегда быть готовым к обороне. Малейшая оплошность — и неопытный охотник погиб. Старые охотники с первого взгляда разбирают, с кем имеют
дело — с порядочным человеком или с разбойником.
Если бы кто посторонний пришел посоветоваться с Кирсановым о таком положении, в каком Кирсанов увидел себя, когда очнулся, и если бы Кирсанов был совершенно чужд всем лицам, которых касается
дело, он сказал бы пришедшему советоваться: «поправлять
дело бегством — поздно, не знаю, как оно разыграется, но для вас, бежать или оставаться — одинаково опасно, а для тех, о спокойствии которых вы заботитесь ваше бегство едва ли не
опаснее, чем то, чтобы вы оставались».
Катя начинает лечиться, и старик совершенно успокоивается, потому что доктор не находит ничего
опасного, а так только, слабость, некоторое изнурение, и очень основательно доказывает утомительность образа жизни, какой вела Катерина Васильевна в эту зиму — каждый
день, вечер до двух, до трех часов, а часто и до пяти.
— Марья Алексевна, ты умная женщина, только дело-то
опасное: не слишком ли круто хочешь вести!
Взяв в соображение 7 пункт закона 13 и 21 ноября и 3 декабря 1849 г., дающий министру внутренних
дел право высылать (expulser) из Франции всякого иностранца, присутствие которого во Франции может возмутить порядок и быть
опасным общественному спокойствию, и основываясь на министерском циркуляре 3 января 1850 года...
После Июньских
дней мое положение становилось
опаснее; я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной казны.
Дела тогда, разумеется, не шли, курс был прескверный; условия его были невыгодны, но я тотчас согласился и имел удовольствие видеть легкую улыбку сожаления на губах Ротшильда — он меня принял за бессчетного prince russe, задолжавшего в Париже, и потому стал называть «monsieur le comte». [русского князя… «господин граф» (фр.).]
Через несколько
дней из округа пришла телеграмма: немедленно устранить Кранца от преподавания. В большую перемену немец вышел из гимназии, чтобы более туда не возвращаться. Зеленый и злой, он быстро шел по улице, не глядя по сторонам, весь поглощенный злобными мыслями, а за ним шла гурьба учеников, точно стая собачонок за затравленным, но все еще
опасным волком.
Убыток был не очень большой, и запуганные обыватели советовали капитану плюнуть, не связываясь с
опасным человеком. Но капитан был не из уступчивых. Он принял вызов и начал борьбу, о которой впоследствии рассказывал охотнее, чем о
делах с неприятелем. Когда ему донесли о том, что его хлеб жнут работники Банькевича, хитрый капитан не показал и виду, что это его интересует… Жнецы связали хлеб в снопы, тотчас же убрали их, и на закате торжествующий ябедник шел впереди возов, нагруженных чужими снопами.
Разумеется, остальные сейчас улетели, но на другой
день опять прилетели в урочный час, сели на середину пруда, поплавали, не приближаясь к
опасному камышу, погоготали между собой, собрались в кучку, поднялись, улетели и не возвращались.
Домик, в котором жил Палач, точно замер до следующего утра. Расставленные в
опасных пунктах сторожа не пропускали туда ни одной души. Так прошел целый
день и вся ночь, а утром крепкий старик ни свет ни заря отправился в шахту. Караул был немедленно снят. Анисья знала все привычки Луки Назарыча, и в восемь часов утра уже был готов завтрак, Лука Назарыч смотрел довольным и даже милостиво пошутил с Анисьей.
Романовны также каркали об
опасном положении маркизы, но отставали в сторону; Брюхачев отзывался недосугами; Бычков вел какое-то особенное
дело и не показывался; Сахаров ничего не делал; Белоярцев и Завулонов исчезли с горизонта.
— Свет велик… А я жизнь люблю!.. Вот я так же и в монастыре, жила, жила, пела антифоны и залостойники, пока не отдохнула, не соскучилась вконец, а потом сразу хоп! и в кафешантан… Хорош скачок? Так и отсюда… В театр пойду, в цирк, в кордебалет… а больше, знаешь, тянет меня, Женечка, все-таки воровское
дело… Смелое,
опасное, жуткое и какое-то пьяное… Тянет!.. Ты не гляди на меня, что я такая приличная и скромная и могу казаться воспитанной девицей. Я совсем-совсем другая.
— «Молодой Дикий» [«Молодой Дикий» — неполное название переводного романа: «Молодой дикий, или
опасное стремление первых страстей, сочинение госпожи Жанлис; 2 части. М., 1809». На самом
деле это сочинение Августа Лежюня.], «Повести Мармонтеля». [«Повести Мармонтеля». — Жан Франсуа Мармонтель (1723—1799), французский повествователь, драматург и историк литературы.]
Но Горохов был столоначальник всем естеством своим, и притом такой столоначальник, который с минуты на минуту ждал, что его позовут в кабинет директора и скажут:"Не хотите ли место начальника отделения?"Поэтому, даже в такую
опасную минуту, когда кофточка на груди у Наденьки распахнулась, — даже и тогда он не мог выжать из своих мозгов иной мысли, кроме:"
Делу — время, потехе — час".
Радовалась — потому что считала это
делом своего сына, боялась — зная, что если он выйдет из тюрьмы, то встанет впереди всех, на самом
опасном месте.
Шифель (которою все туловище находится сзади князя, а голова выдалась вперед). Точно так-с, ваше сиятельство,
опасного тут ничего нет; две-три пилюлечки в
день, и все как рукой снимет-с.
— И даже очень. Главное, в церковь прилежно ходите. Я и как пастырь вас увещеваю, и как человек предостерегаю. Как пастырь говорю: только церковь может утешить нас в жизненных треволнениях; как человек предваряю, что нет легче и
опаснее обвинения, как обвинение в недостатке религиозности. А впрочем, загадывать вперед бесполезно. Приехали — стало быть,
дело кончено. Бог да благословит вас.
Мало того, что она держит народ в невежестве и убивает в нем чувство самой простой справедливости к самому себе (до этого, по-видимому, никому нет
дела), — она чревата последствиями иного, еще более
опасного, с точки зрения предупреждения и пресечения, свойства.
— Не
дела моего исполнить не могу — это только напрасные обиды их против меня, — продолжал Григорий Васильев, — а что я человек, может быть,
опасный — это может быть… — присовокупил он с многозначительной миной.
Люди, хорошо знавшие Марью Николаевну, уверяли, что когда во всем ее сильном и крепком существе внезапно проступало нечто нежное и скромное, что-то почти девически стыдливое — хотя, подумаешь, откуда оно бралось?.. тогда… да, тогда
дело принимало оборот
опасный.
Не важно, какому бы тягчайшему наказанию подверг Берди-Паша дерзилу. Гораздо
опаснее было бы, если бы весь батальон, раздраженный Пашой до крайности и от души сочувствовавший смельчаку, вступился в его защиту. Вот тут как раз и висели на волоске события, которые грозили бы многим юнкерам потерею карьеры за несколько
дней до выпуска, а славному дорогому училищу темным пятном.
Очнувшись от беспамятства на третий или четвертый
день болезни, старик спросил о сыне, и доктора, уже не питавшие никакой надежды на его выздоровление, осторожно предупредили старика об
опасной болезни сына.
И он щеголевато отплевался в сторону сухим плевком. Видна была надменность, решимость и некоторое весьма
опасное напускное спокойное резонерство до первого взрыва. Но Петру Степановичу уже некогда было замечать опасности, да и не сходилось с его взглядом на вещи. Происшествия и неудачи
дня совсем его закружили… Липутин с любопытством выглядывал вниз, с трех ступеней, из темной каморки.
Мы запираем
опасного, по нашему мнению, члена общества, но с завтрашнего
дня этот человек мог перестать быть
опасным и заключение его напрасно.
Чем выше то положение, на котором стоит человек, чем оно выгоднее и поэтому шатче и чем страшнее и
опаснее падение с него, тем более верит человек, занимающий это положение, в неизменность существующего порядка, и поэтому с тем большим спокойствием совести может такой человек совершать как будто не для себя, а для поддержания этого порядка,
дела дурные и жестокие.
Алексей же Степаныч, не видя ничего
опасного в постоянном нездоровье жены, слыша от других, что это
дело обыкновенное, ничего не значит, скоро пройдет, хотя смотрел на нее с сожалением, но не слишком возмущался — и это огорчало Софью Николавну.
Но рассудите сами, почтеннейшая Мавра Павловна, что теперь это
дело принимает совсем другой вид: входить в семейство против его желания — риск слишком
опасный.
Во всем крылся великий и
опасный сарказм, зародивший тревогу. Я ждал, что Гез сохранит в распутстве своем по крайней мере возможную элегантность, — так я думал по некоторым его личным чертам; но поведение Геза заставило ожидать худших вещей, а потому я утвердился в намерении совершенно уединиться. Сильнее всего мучила меня мысль, что, выходя на палубу
днем, я рисковал, против воли, быть втянутым в удалую компанию. Мне оставались — раннее, еще дремотное утро и глухая ночь.
Сии
опасные вылазки производились ежедневно, иногда два раза в
день, и всегда с успехом: солдаты были остервенены, а послушные не могли ожидать пощады от мятежников.
Это равнодушие, кажется, понравилось Фрею, хотя он по привычке и не высказал своих чувств. Он вообще напоминал одного из тех лоцманов, которые всю жизнь проводят чужие суда в самых
опасных местах и настолько свыкаются с своим ответственным и рискованным
делом, что даже не чувствуют этого.
«Не сердись, что я тебя подпоил.
Дело опасное. Я не хочу, чтобы и тебе что-нибудь досталось, а это неминуемо, если ты будешь знать, где я. Пожалуйста, иди ко мне на квартиру и жди от меня известий».
Всё так — но, несмотря на голос грозный
И на решительный приказ,
Я не уйду. Да, вижу, вижу ясно,
Ты не узнал меня. Я не из тех людей,
Которых может миг
опасныйОтвлечь от цели многих
дней.
Я цель свою достиг — и здесь на месте лягу,
Умру — но уж назад не сделаю ни шагу.
Уж я после узнал, что меня взяли в ватагу в Ярославле вместо умершего от холеры, тело которого спрятали на расшиве под кичкой — хоронить в городе боялись, как бы задержки от полиции не было… Старые бурлаки, люди с бурным прошлым и с юности без всяких паспортов, молчали: им полиция
опаснее холеры. У половины бурлаков паспортов не было. Зато хозяин уж особенно ласков стал: три раза в
день водку подносил с отвалом, с привалом и для здоровья.