Неточные совпадения
Пущина с просьбой помочь ей передать свои, фонвизинские, имения в казну, так как
опасалась, что в случае ее
смерти законный наследник этих имений крепостник С. П. Фонвизин будет притеснять крестьян.
Эта мера уже слишком решительна; но Екатерина не
опасалась на ней настаивать и за несколько дней до своей
смерти, октября 22, подтвердила повеление об уничтожении вольных типографий (П. С. З. № 17523).
«Сознавая, сколь я всегда был недостоин прекрасной и доброй жены моей и
опасаясь, чтоб она после моей
смерти, по своей скромности и по скромности человека, ею любимого и ее любящего, не оставалась вдовой, я из гроба прошу ее, не соблюдая долгого траура, выйти замуж за Андрея Ивановича Подозерова.
Не верила ли она обещанию князя Голицына, не решалась ли возвратиться к друзьям после окончательно скомпрометировавшей ее истории, после беременности, которая не могла остаться в тайне,
опасалась ли, что они отвернутся от сидевшей в крепости самозванки, близость ли
смерти, которую она уже чувствовала, удерживали ее воспользоваться предлагаемою свободой?..
Между тем в стан его стали прибывать многие знатные новгородцы и молили принять их в службу; иные из них предвидели неминуемую гибель своего отечества, другие же,
опасаясь злобы своих сограждан, которые немилосердно гнали всех подозреваемых в тайных связях с московским князем, ускользнули от меча отечества и оградились московским от явно грозившей им
смерти.
Наслушавшись от заезжего московского гостя о страстях московских, зная из грамотки своего родственника о трагической
смерти бояр Обносковых, он основательно
опасался, что гонец с грамоткой от него к казненным царским лиходеям попадет в застенок и пропадет, как говорится, ни за грош, ни за денежку, ни за медную пуговицу, да кроме того, и его, Строганова, может постигнуть царская опала за сношения с лиходеями.
Такого страха, прежде всего, он не мог ощущать, так как хорошо сам знал себе цену как государственного деятеля, знал расположение к себе обоих великих князей Константина и Николая Павловичей — наследников русского престола, опустевшего за
смертью Благословенного, и следовательно за положение свое у кормила власти не мог
опасаться ни минуты.