Неточные совпадения
На улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак
окутывал улицы и
дома; и только в одной из комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
Солнце поднималось все выше, вливая свое тепло в бодрую свежесть вешнего дня. Облака плыли медленнее, тени их стали тоньше, прозрачнее. Они мягко ползли по улице и по крышам
домов,
окутывали людей и точно чистили слободу, стирая грязь и пыль со стен и крыш, скуку с лиц. Становилось веселее, голоса звучали громче, заглушая дальний шум возни машин.
И все в
доме стихло. Прислуга, и прежде предпочитавшая ютиться в людских, почти совсем бросила
дом, а являясь в господские комнаты, ходила на цыпочках и говорила шепотом. Чувствовалось что-то выморочное и в этом
доме, и в этом человеке, что-то такое, что наводит невольный и суеверный страх. Сумеркам, которые и без того
окутывали Иудушку, предстояло сгущаться с каждым днем все больше и больше.
Они вовлекали бога своего во все дела
дома, во все углы своей маленькой жизни, — от этого нищая жизнь приобретала внешнюю значительность и важность, казалась ежечасным служением высшей силе. Это вовлечение бога в скучные пустяки подавляло меня, и невольно я все оглядывался по углам, чувствуя себя под чьим-то невидимым надзором, а ночами меня
окутывал холодным облаком страх, — он исходил из угла кухни, где перед темными образами горела неугасимая лампада.
Свинцовый холодный туман
окутал колокольни, минареты и крыши
домов, город точно обезглавлен, да и люди — издали — кажутся безголовыми. Мокрая изморозь стоит в воздухе, мешая дышать, все вокруг тускло-серебряное и — жемчужное там, где еще не погасли ночные огни.
Уже давно с болот встали густые тучи и
окутали город сырым пологом. Казалось, что
дома присели к земле и глазами окон смотрят на хозяев своих не то удивленно, не то с насмешкой, тусклой и обидной. Кое-где раздавались глухие удары бондарей...
И наконец, настала ночь, в комнату принесли огонь, и Елена снова подошла к окну. Густая темнота
окутывала улицу. Бедные и грубые предметы скучной обычности скрывались в черном покрове ночи, — и было что-то торжественное в этой печальной черноте. Против окна, у которого стояла Елена, слабо виднелся, на другой стороне улицы, при свете редких фонарей, маленький, кирпично-красный
дом кузнеца. Фонари стояли далеко от него, — он казался черным.
Бич хлопнул; карета покатилась со двора; скоро облако пыли
окутало ее вдали; и все в
доме оживилось, лица у всех просветлели.