Неточные совпадения
Следующий день был 14 декабря. Утро было тихое и морозное. Солнце взошло красное и долго не давало тепла. На вершинах гор снег
окрасился в нежно-розовый цвет, а в теневых местах имел синеватый оттенок.
Погода была теплая и немножко сырая. Дул южный ветерок, с крыш капали капели, дорожки по улицам чернели и маслились, но запад неба
окрашивался холодным
розовым светом и маленькие облачка с
розовыми окраинами, спеша, обгоняли друг друга.
Лодка выехала в тихую, тайную водяную прогалинку. Кругом тесно обступил ее круглой зеленой стеной высокий и неподвижный камыш. Лодка была точно отрезана, укрыта от всего мира. Над ней с криком носились чайки, иногда так близко, почти касаясь крыльями Ромашова, что он чувствовал дуновение от их сильного полета. Должно быть, здесь, где-нибудь в чаще тростника, у них были гнезда. Назанский лег на корму навзничь и долго глядел вверх на небо, где золотые неподвижные облака уже
окрашивались в
розовый цвет.
Чуть колышется вода в пруде, ивы склонили на него свои ветви; восток загорается; мелкие перистые облачка
окрасились в
розовый цвет.
Желтые щеки и лоб старика медленно
окрасились в багровый цвет, казалось, что и белая борода его тоже
порозовела у корней волос.
День был уже на исходе. На западе пламенела заря, когда мы поровнялись с лысой горой Кадар на правом возвышенном и лесистом берегу озера. Освещенные закатными лучами покрывающие ее снега
окрасились в нежно-розовые тона.
Уже светало. На востоке горизонт
окрасился в багрянец, от него кверху поднялось пурпурное сияние, от которого
розовели снега на высоких горах, а в долинах дремучий лес еще грезил предрассветным сном. Месяц еще более побледнел, тьма быстро уходила на запад…
День только что кончился. Уже на западе
порозовело небо и посинели снега, горные ущелья тоже
окрасились в мягкие лиловые тона, и мелкие облачка на горизонте зарделись так, как будто они были из расплавленного металла, более драгоценного, чем золото и серебро. Кругом было тихо; над полыньей опять появился туман. Скоро, очень скоро зажгутся на небе крупные звезды, и тогда ночь вступит в свои права. В это время я увидел удэхейца Маха, бегущего к нам по льду реки. Он был чем-то напуган.
Волк поднял кинжал и утопил его в груди несчастной жертвы.
Розовая кровь брызнула на руку убийцы и забила ключом на белой, высокой груди мученика. Трава под ним далеко
окрасилась. Скоро прекрасное, цветущее лицо Владислава подернулось белым покровом смерти.